Виктор Образцов - Криминалистическая психология
Перед этим Анютин принял определенную дозу "Бензонала" (нельзя исключить, что всю ту целиком, что обнаружили медики в его органах). Марлевый тампон он ввел себе в полость рта либо в начале манипуляции, либо на какой-то иной стадии, но до того, как обмотал себе руки. Из-за недостатка информации, содержащейся в протоколе осмотра места происшествия, в акте судебно-медицинского вскрытия трупа, трудно дать точную картину механизма самообвязывания. Однако оно, хотя и осуществленное в весьма ухищренной манере, возможно. На это, например указывают слабая натяжка каната на спине и груди, а также сам по себе рисунок обматывания. Очевидно это делалось в одни моменты, с помощью соответствующих движений руки, а в другие – путем вращения тела вокруг своей оси и наматывания по принципу крутящегося барабана. Это хорошо видно на фотоснимках трупа. Бросается в глаза то, что верхняя часть туловища обмотана не так уверенно, ровно и плотно как нижняя, что может быть объяснено трудностями самообработки верхней части тела. Нижняя часть тела, судя по всему, обматывалась более уверенной рукой, что объясняется большой свободой рук и удобством позы. Можно допустить, что если бы тело Анютина обматывали посторонние руки, направления, характер обмотки, механизм связывания узлов, направленность и интенсивность действий выглядели бы иначе.
На возможность самосвязывания указывает и то, что нижний слой обвязки верхней части туловища наложен на рубашку, но без охвата рук, которые располагаются поверх шнура. Руки не привязаны к туловищу и канатом, который наложен поверх простыни и накидки. Это дает основание полагать, что руки потерпевшего в этот момент находились в свободном состоянии, к туловищу не фиксировались, что давало возможность потерпевшему, если в это время был жив, совершать активные целенаправленные действия.
Кроме того, вывод эксперта о том, что "Бензонал" введен в организм потерпевшего не менее, чем за час до его смерти, отсутствие следов распада препарата, можно расценивать как то, что в момент связывания физическая активность его не была полностью нейтрализована. Вряд ли в таком случае, потерпевший, не имея к тому желания, позволил бы другим лицам без оказания сопротивления связать себя.
Обрезок доски привязан к передней части тела. Это можно объяснить трудностями, которые неизбежны в случае, когда человек привязывает доску к себе со стороны спины. Кроме того, можно полагать, что потерпевший рассчитывал на то, что наличие привязанной доски лишит его возможности передвигаться и в то же время создаст видимость того, что он является жертвой действия других лиц. Мы склоны считать, если рассматриваемая модель верна, что потерпевший по каким-то соображениям не хотел, чтобы его действия были правильно поняты другими лицами. Известны случаи, когда самоубийцы не хотят выглядеть таковыми в глазах окружающих и инсценируют якобы учиненное над ними насилие. Могло быть такое и с Анютиным.
Как же наступила асфиксия?
Это крайне сложный и важный момент представляется в контексте рассмотренного варианта мысленной модели таким образом.
Введя себе в рот кляп, незадолго до того, как он завел обмотанные руки за спину, Анютин после завершения всей процедуры, очевидно, каким-то образом привел себя в то положение, в котором был обнаружен. Изменение положения и позы могло повлиять на то, что марлевый тампон, до этого позволяющий дышать через нос, перекрыл дыхательные пути. Не исключено, что последнее произошло в результате сознательного или несознательного заглатывания, самосмещения кляпа из-за пропитки бинта слюной, другими выделениями в области носоглотки (к этому времени "Бензонал" начинал действовать активно), а также в результате удара тела при падении на пол.
Рассматривая версию о самосвязывании, мы считаем, что к ее оценке нельзя подходить с обычными мерками, исходя из представления о том, что обычный человек не может совершить того, что произошло в квартире Анютиных. При этом необходимо учитывать особенности психического состояния покойного, его физические данные, а также наличие у него определенного опыта, навыков обращения с веревками и жгутами. Дело в том, что для поддержания физической формы Анатолий постоянно занимался дома физическими упражнениями. Его мать показала, что он "занимался бинтами". Об использовании сыном жгутов говорит и отец потерпевшего. Судя по всему, речь идет не просто о физзарядках, а о каких-то необычных телодвижениях Анатолия, возможно, из области самосвязывания и саморазвязывания узлов, обматывания тела и т.п. Не случайно, что Анна Анютина, увидев в комнате мертвого, обвязанного бинтами сына, в присутствии свидетелей произнесла: "Ой, ой, что ты наделал". Не исключено, что "самосвязывание" было осуществлено не в целях самоубийства, а с иными намерениями. (Например, для того, чтобы напугать родителей, насолить им, подтвердить что-либо сказанное ранее, в частности, в целях шантажа, изобразить из себя жертву чужой злой руки, привлечь к своей скромной личности внимание и вызвать чей-то интерес.) В таком случае летальный исход не планировался потерпевшим и наступил в силу непредвиденного им развития событий. Он, например, мог не учесть того, что бинт намокнет, сместится и перекроет дыхание при изменении позы, произойдет его самозаглатывание при наступлении явлений рвотного характера.
Изложенное указывает на то, что вопрос о возможности самосвязывания Анютиным нельзя снимать, как разрешенный. Следствие должно доказательственно установить, имело ли место самосвязывание, или категорически исключить данную версию. В этой связи заслуживает самого серьезного внимания случай, имевший место во время службы Анатолия в Советской армии. Однажды, как водитель грузовика машины, он был задействован с группой солдат для подготовки воинских учений на местности. Колонна с военнослужащими из двух машин, одной из которых управлял Анютин, выехала в сельскую местность под Ашхабадом. В пути у машины Анютина, как он объявил, перегрелся мотор и он один без сослуживцев остался на дороге. Спустя несколько часов, когда группа солдат вернулась за ним, они обнаружили машину в другом месте (в районе бахчи). Анютин находился в закрытой кабине в положении сидя. Верхняя часть туловища его была откинута на руль. Руки были заведены за спину, связаны и привязаны к сидению. Во рту имелся кляп. Веревка и кляп были взяты в машине (от тряпки, использованной в качестве кляпа, исходил запах бензина). Анютин находился в полуобморочном состоянии. Когда он пришел в себя, пояснил, что сам связался, но для чего объяснить не смог. На этот счет имеются различные показания. Одни сослуживцы объясняют, что после того, как они подняли его на смех, так как его слова показались им вымыслом, Анатолий изменил свой рассказ о случившемся и стал говорить, что его связали двое парней по его просьбе, ибо он хотел проверить, сможет ли борец сам высвободиться из обвязок. По другой версии, он якобы подъехал к бахче за арбузами. Двое незнакомых туркменов дали ему закурить. Он закурил и "выключился". Как он оказался в том месте, где его обнаружили сослуживцы, кто и для чего его связал, не знает. В связи с этим Анютина отправили в госпиталь, где он находился два месяца, после чего был снят с автомашины и дослуживал в хозяйственном взводе.
Данный инцидент, на наш взгляд, имеет несомненную связь с тем, что произошло впоследствии в то роковое утро. Эта связь прослеживается по линии аномалий психолого-психиатрической схожести ситуаций и явной неслучайности совпадений ряда прин1 ципиально важных моментов того и другого случаев (и там, и там функционирует кляп во рту, в обоих случаях имели место связанные за спиной кисти рук, прикрепление туловища к предметам, странная на первый взгляд мотивация содеянного и т.п.).
Налицо, таким образом, все основания полагать, что указанный армейский эпизод содержит ключ к разгадке тайны гибели Анатолия Анютина. Он как бы проливает свет на то, что произошло с ним в его собственном доме, на то., что при привычном, традиционном криминалистическом подходе представляется необъяснимым и подозрительным.
Второй вариант модели механизма случившегося
В соответствии с этой моделью механизм содеянного представляется следующим образом. Анатолий Анютин страдал определенной формой заболевания эпилептического характера (или другого похожего заболевания). Время от времени, но не часто, у него случались припадки или иные острые проявления, о существовании которых был информирован лишь весьма ограниченный круг его близких родственников. Ото всех остальных эти обстоятельства тщательно скрывались. Неблагоприятная жизненная ситуация, обусловленная неудачами на так называемом личном фронте (поэтому в последние дни жизни он был замкнутым, о чем-то переживал, сжигал фотокарточки), способствовала развитию и обострению болезненного процесса. Не исключено, что возвращение Анатолия домой раньше обычного накануне гибели было вызвано ухудшением этого состояния. Пик проявлений заболевания пришелся на ближайшую ночь. Где-то под утро он уже мог спать. Мать Анатолия, проведшая ночь в тревожных ожиданиях, обнаружила это обстоятельство. Уснуть после того, как она увидела, что сын стоит у шкафа и роется в нем, она, конечно, не смогла, и о том, что якобы уснула, она, судя по всему, говорит неискренне. По просьбе матери, а возможно, и отца, тоже разбуженного, либо по своей инициативе Анатолий принимает повышенную дозу "Бензонала", чтобы нейтрализовать болезненное состояние и неприятные проявления заболевания (отсутствие в его организме продуктов распада препарата скорее всего свидетельствует об одновременном принятии всей дозы). В качестве дополнительного средства предотвращения возможных последствий действия больного в припадочном состоянии, было принято решение еще до того, как "Бензонал" начал оказывать воздействие, связать Анатолия. Только в этом случае, как представлялось членам семьи, можно было гарантировать, что он, когда начнет биться в припадке, совершать иные акты, не причинит себе повреждений, увечий и т.д. Недостаток информации не позволяет утверждать, что связывание Анатолия осуществляла и мать, и отец потерпевшего вместе. Решение об этом могло быть принято в то время, когда отец еще не ушел на работу. В этом случае без его помощи обойтись вряд ли было возможно. Но нельзя исключать и того, что главные события развернулись после 6 часов 15 минут утра, когда в доме остались только Анатолий и его мать. Как бы то ни было, связывание было прижизненным, и в рамках данной модели оно не могло обойтись без участия Анны Анютиной. Процесс связывания был по времени сравнительно небольшим, так как Анатолий не только не препятствовал ему, но, наоборот, мог своими действиями ускорить его. Для этих целей диван, после того как Анатолий встал с него, был разложен, а постель убрана. Одевшись, Анатолий снова лег на диван, где и происходило его связывание. После завершения этой операции, он был положен на пол, чтобы предотвратить возможное падение тела с дивана во время ожидаемых конвульсивных движений, характерных для припадка (или явлений другого порядка). В свете рассматриваемой концепции упаковки тела не трудно объяснить мотивы, которыми руководствовались его участники, совершая вроде бы нерациональные и странные манипуляции (при иных объяснениях случившегося). Обнаруженная в комнате Анатолия кроличья шапка была принесена для того, чтобы надеть ее на голову больного и тем самым предохранить голову от повреждений, которые могли возникнуть при ее ударе о пол и другие твердые предметы во время припадка. Позднее участникам связывания от этой мысли пришлось отказаться, так как шапка не налезала на обмотанную голову. Если же вначале ее предполагалось использовать в качестве единственного средства предохранения головы от ушибов, то от этого замысла позже отказались из опасения, что во время припадка из-за неплотного охвата головы она может соскочить, сместиться, исключив, таким образом, ожидаемый результат.
