Елена Кабанова - Домашняя дипломатия, или Как установить отношения между родителями и детьми
Одна из самых разрушительных перегрузок — обычай «жить взаймы». Все начинается с рядовой депрессии: однажды взрослый, здоровый (по крайней мере формально), полноценный человек (как правило, женского пола) вдруг ощущает, что его (вернее, ее) собственное существование не слишком увлекательно. Возрастной кризис. А может, и не возрастной – просто полоса такая настала, мир потускнел, самооценка понизилась. Пытаясь обогатить свое самоощущение и поднять свою самооценку, депрессивная личность обращается к семье — к сверхценности, которая до поры до времени как бы лежала в сейфе. Но вот настал ее час – и извлекли сверхценность на свет божий, чтобы сверить курс: а правильно ли я живу? Не отклоняюсь ли от единственно верного (хотя никому доподлинно не известного) пути? В этом состоянии человеку свойственно надеяться на всемогущество родни: уж они–то меня поймут, посочувствуют, помогут, из болота вытащат, на солнышке высушат и вернут радость жизни. Или, по крайней мере, дадут эту самую радость взаймы.
И начинается жизнь взаймы – не личными интересами, а семейными, не собственными чувствами, а чувствами детей и внуков. Притом, что такая подмена – чистой воды иллюзия.
Если махнуть рукой на собственную жизнь, чужими ощущениями не проживешь.
Первое (но далеко не последнее) негативное последствие жизни взаймы — это кардинальное изменение отношения к близким. Например, дети становятся средством для самореализации родителей. Поэтому с ними обращаются согласно законам манипуляции. Их превращают в орудия, а в их сознание внедряют установку на послушание старшим. Может быть, «снаружи» и не заметно, как падает самостоятельность детей–орудий, но при близком знакомстве это выглядит просто ужасно.
Дашку вырастила мама, самостоятельная деловая женщина. И хотя маме приходилось много работать и она не могла уделять дочери много времени, Даша знала, что мама ее очень любит. Конечно, Дашке рано пришлось стать самостоятельной, но заброшенной себя не чувствовала. Когда Даша подросла, ей стали нравиться большие семьи. В ее жизни никогда такого опыта не было, и ей казалось, что это очень здорово — быть представителем большого семейного клана. Дашка думала, что в большой семье человек более защищен, ему всегда обеспечена поддержка, а потому он сильнее. Как в сказке про веник: по одному прутики ломаются легко, а вместе их не больно–то сломаешь. К тому же в таких семьях не существует дефицита общения, хотя бы потому, что народу много. Так постепенно в Дашиной душе выросла мечта, мечта о большой семье.
И неудивительно, что из всех своих поклонников Дашка выбрала Митю, мальчика из хорошей семьи. И большой. У Мити было два старших брата и сестра. Все они уже обзавелись семьями и жили отдельно. Но постоянно приезжали к родителям. Побывав пару раз на семейных сборах, Даша поняла: вот она, идеальная семья. Дашке очень захотелось влиться в этот замечательный клан. Предложение Мити выйти за него замуж Даша приняла с радостью. Ей казалось, что человек, выросший в такой семье, должен быть умным, сильным, ответственным. После свадьбы молодые переехали к Митиным родителям, и началась у Дашки совсем другая жизнь. Даша много времени проводила со свекровью. Та с завидным энтузиазмом взялась за Дашкино воспитание. Явно решила сделать из невестки достойного представителя семьи. Поначалу Даше нравилось: свекровь ею занималась, учила «как надо» на собственном примере и на примере старших невесток, уже прошедших курс молодого бойца и освоивших полезные навыки примерного поведения. Но через некоторое время Дашке стало надоедать. Она начала уставать от постоянных поучений. К тому же Митина семья уже не казалась ей идеальным сообществом: она узнала расстановку сил и поняла, что поведение каждого из членов семейства предопределено. Теперь ситуация не казалась особо заманчивой.
Но больше всего Дашу угнетали отношения с Митей. Вместо решительного, самостоятельного, надежного Митя оказался послушным, управляемым, исполнительным. Женитьба на нем никак не отразилась. Он оставался идеальным сыном своих родителей. Проблемы семейной жизни Дашке приходилось решать со свекровью, а Митя соглашался и исправно выполнял решения, принятые «женсоветом». От Даши требовалось аналогичное поведение. Порой ей казалось: она из человека, из личности превращается в ходячую функцию. Дашка надеялась, что с рождением ребенка все изменится. Они с Митей станут родителями. А значит, Мите придется повзрослеть и встать во главе собственной семьи. Но и рождение ребенка ничего не изменило. Свекровь руководила воспитанием внучки, Даша осуществляла функцию воспитания, а Митя делал то, что скажет мама. В какой–то момент Дашка поняла: их отношения с Митей близки к краху. Потому что от них почти ничего не осталось. Вместо Мити с Дашей жила его семья — в лице Митиной мамы.
Дашка еще не думала о разводе, она просто устала от такой жизни и решила немного развеяться. Поехала с дочкой на недельку к своей маме. Дома у мамы Даше было хорошо. Мама обрадовалась дочери, в свободное время с удовольствием возилась с внучкой, но ценных указаний не давала. Она привыкла к тому, чтобы дочь сама принимала решения, и грузить ее своими соображениями не собиралась. Неделя пролетела незаметно. Дашка решила погостить еще. Она надеялась, что Митя соскучится и приедет за ней и за дочерью. Или хотя бы позвонит и поинтересуется: «Ну что случилось?». Но Митя не звонил и не приезжал. Зато регулярно приезжала свекровь, общалась с невесткой, с кумой, играла с внучкой. Все было как всегда. Митю Даша так и не дождалась.
Состояние Даши легко понять: проблема заключалась не только в том, что ее муж Митя на поверку оказался мягкотелым и инфантильным мальчиком. Развеялась в прах давняя Дашкина мечта о личной семейной идиллии внутри большого семейного клана. Но это закономерное разочарование. Ведь Даша, которая выросла совершенно в другой семье, не имела никакого представления насчет основного свойства больших семей: чем больше вокруг родни, тем меньше личное пространство.
Современный человек самой историей поставлен в довольно невыгодное положение – в промежуточное. Между индивидуальным и родовым сознанием. Если посвятить себя самореализации, надо слушать исключительно собственное «Я», пренебрегая опытом предшествующих поколений. Если продолжать семейные традиции, придется отодвинуть это самое «Я» в сторонку и послушаться старших. Ни та, ни другая стратегия не гарантирует успеха. Поэтому очередная полоса неудач вызывает одну и ту же реакцию: эх, я дурак/дура! Надо было мне слушать маму! Хорошо, если мама – разумная женщина и не станет прятать свое чадо от реальности в семейном живом уголке, словно аквариумную рыбку. Тогда у ее ребенка есть шанс, пережив депрессию, выбраться на большую воду с минимальными психологическими затратами и обрести ту независимость, от которой, по большому счету, и зависит успех. Взаимное доверие старших и младших – огромное подспорье. И отнюдь не иллюзорное, как в мечтах о большой–пребольшой семье, где все за всех (якобы), а в действительности каждый за себя.
В интересах клана, чтобы поддерживать нормальный «механизм функционирования» множества родственников, приходится ограничивать их потребности и возможности. И в таких семьях вырастают не столько умные, сильные и ответственные, сколько послушные, исполнительные и инфантильные. Кстати, даже лидер клана (если он действительно лидер, а не капризная примадонна, каждую минуту требующая внимания к себе) обременен таким количеством ответственности, что сам себе не принадлежит. А его подопечные – и вовсе солдаты–сверхсрочники. Их ценнейшие качества — выучка и беспрекословность. Они не обсуждают приказов вышестоящих, они их выполняют. И если молодой супруг/супруга не вписывается в подобную семейную структуру, у него один выход – наружу, за пределы клана. Увольнение без выходного пособия.
Впрочем, окончательное изгнание неугодных зятьев и невесток – не самая важная цель матриарха или патриарха. Есть вещи и поважнее. Иначе о Даше позабыл бы не только Митя, но и все остальные, включая свекровь. Так что же становится главной целью свекра и свекрови, тестя и тещи с того момента, как их детка привела в дом какую–то малоприятную личность в качестве супруга/супруги? Нет, не изгнание пресловутой личности вон, на мороз. Главной целью примерно в 70 % случаев считается рождение внуков. Иная мама задолго до свадьбы достает свое чадо уговорами: «Когда ты, наконец, женишься/замуж выйдешь? Мне бы внуков понянчить!» Не будем касаться вопроса, насколько потенциальные бабушки морально и физически готовы к этой священной бабковой миссии (А что? Есть же священная материнская миссия? А это – священная бабковая!), спросим лучше: дети – это праздник?
