Чарльз Тарт - Практика внимательности в повседневной жизни
Можете ли вы во время этих наблюдений настолько помнить себя, чтобы избежать отождествления с этими возникающими чувствами? То есть можете ли вы быть достаточно внимательным, чтобы действовать из более ясного, более внимательного места, помня себя, свое (неординарное) «я», которое находится здесь для того, чтобы узнать что-то о себе и о практике внимательности? Можете ли вы уделить полное внимание инструкциям, так чтобы их не пришлось вам повторять? Если вы нуждаетесь в пояснениях, можете ли вы попросить их, не дополняя это проявлением, скажем, своего раздражения?
И вот вы начинаете приколачивать дранку, по-прежнему наблюдая и помня себя. Или вы забыли о том и о другом? Если так, то, как и в медитации, вы вновь возвращаете ваше внимание к заданию. Вы опять начинаете приколачивать щепу. Достаточно ли у вас необходимого для этой работы внимания, чтобы, например, ваши гвозди входили в стену прямо и не раскалывали дранку? Насколько положение вашего тела удобно и эффективно? Нет ли ненужного напряжения? Нет ли каких-нибудь эмоций, связанных с напряжением тела, вроде раздражения от предыдущего взаимодействия, с которым вы все еще отождествлены и которое проявляется теперь иным образом?
Предположим, вам не удается с достаточной внимательностью сосредоточиться на приколачивании дранки. Ваш ум продолжает воспроизводить вчерашнюю ссору с другом. Однако, поскольку вы стараетесь быть внимательным и сосредоточенным на том, что делаете непосредственно здесь и теперь, воспроизведение ссоры в вашем уме не происходит столь автоматически, столь механически, как обычно. Вы в большей мере сознаете его. Вы, по крайней мере, более внимательны, чем обычно. Может быть, вы даже заметите некоторые обычно ускользающие от вас аспекты того, как вы чувствуете себя, когда сердитесь.
Мимо проходят другие члены группы, некоторые из них вызывают у вас неприязнь. Однако в каждом из них есть некая внимательность, которая напоминает и вам, что вы стараетесь практиковать внимательность, и вы так и делаете. Вы сразу же чувствуете свою неприязнь более ясно и понимаете, что это касается ссоры с кем-то на работе на прошлой неделе, кто физически напоминает вам проходившего мимо человека, и вы видите процесс проекции в действии.
Предположим, вам удалось быть довольно внимательным. Это прекрасный день, и ваша работа получается хорошо, вы наслаждаетесь моментом, и внимательность, которую вы практикуете, добавляет свои оттенки тонкой радости и света к существованию. Вдруг появляется посыльный и велит вам прекратить работу и идти на передний двор, чтобы получить инструкции относительно того, как поливать кусты роз. Вы имеете богатые возможности наблюдать свои привязанности. Связаны ли ваша внимательность и ваше хорошее самочувствие с приколачиванием дранки? С вашими успехами в этом действии? Привязались ли вы к нему? Думаете ли вы, что это лучшая, более подходящая работа для того, кем вы себя считаете, чем поливка роз? Если возникают подобные тонкие (или не такие уж тонкие) чувства, можете ли вы по-прежнему практиковать самонаблюдение и самовоспоминание?
Или, предположим, вам велено присоединиться к команде, моющей кухню, и стать ее руководителем, говоря другим, что им следует сделать. Как вы займетесь этим? Не заметите ли вы своего рода эмоционального опьянения, связанного с возможностью власти? Если это произошло, можете ли вы быть внимательными к чувствам, которые лежат за потребностью ощущать себя «главным»? Можете ли вы быть достаточно внимательны, в достаточной мере помнить себя, чтобы не дать этим чувствам повлиять на то, как вы велите кому-то подмести кухонные ступени? Можете ли вы сказать что-то вроде: «Боб, подмети в кухне лестницу и выбрось мусор в бачок», и сделать эту коммуникацию совершенно нейтральной, не означающей ничего кроме того, что говорится, без излишнего подтекста, что-де «я здесь приказываю, признавайте мой авторитет, делайте то, что я говорю»?
И так продолжается день. Может быть, вы будете выполнять одно задание в течение всего дня (что происходит с вашей внимательностью без приятности новизны, когда вы устали, замерзли или когда вам все надоело?) или вы будете часто менять занятия. Может быть, будут проведены короткие собрания, когда учитель поговорит о практике внимательности или где могут быть заданы вопросы. Можете ли вы поддерживать внимательность, задавая свой вопрос? Пребывание с другими, кто говорит внимательно, может стимулировать глубокую внимательность в вас самом. Вы можете прерваться, чтобы выпить чашечку кофе, и это тоже может быть поводом практикования внимательности.
Настает время отправляться домой. Дадите ли вы своей внимательности уйти, как обузе, и ускользнете ли обратно в кажущуюся удобной механичность повседневных мыслей, чувств и действий? Если да, можете ли вы наблюдать эту механичность и чему-то при этом научиться? Рабочий день никогда не кончается, он только меняет свои формы.
Очевидно, что ситуация такого рабочего дня при всей своей специфичности больше похожа на повседневную жизнь, чем ситуация классического медитативного ретрита. Вы разговариваете с другими, отдаете или получаете приказания, принимаете какие-то решения, моете посуду, поливаете растения и делаете много подобных вещей в повседневной жизни, так что практика внимательности может распространиться на ситуации повседневной жизни гораздо легче, чем в случае медитативного ретрита. Вам по-прежнему нужно делать усилие, чтобы быть внимательным, но обычная жизнь часто может напоминать вам о ситуации, в которой вы практиковали внимательность, и вы снова можете совершить это усилие. Это может быть более глубокая внимательность, чем если бы ваше усилие не имело поддержки, поскольку она связана с предыдущим случаем внимательности в ситуации рабочего дня. То есть внимательность может как бы «собираться» вокруг определенных областей.
ГУРДЖИЕВСКАЯ РАБОТА И БУДДИЗМ
Как буддизм, так и гурджиевская работа – системы, утверждающие, что могут провести человека к степени просветленности, намного превосходящей обычное человеческое функционирование. Я говорю «утверждающие», поскольку не пережил лично высших достижений ни одной из этих дисциплин, так что не могу здесь иметь собственного мнения. С точки зрения моего личного опыта как начинающего на обоих путях, их методы достижения внимательности кое в чем похожи, а кое в чем отличаются.
Оба пути рекомендуют внимательность во всех областях жизни, так что их принципы во многом сходны. Я получил некоторый опыт в дзен, в некоторых формах буддизма тхеравады и в некоторых формах тибетского буддизма. С точки зрения моего ограниченного опыта в буддийской практике я могу отметить, что здесь акцент делается на внимательности, создаваемой в формальной медитации, то есть технически упрощенной, спокойной и не требующей слишком многого внешней ситуации. Следовательно, здесь я могу быть внимательным к очень тонким аспектам опыта, когда «шум» моего обычного ума смолкает. Гурджиевские методы практикуются преимущественно среди гула повседневной жизни. Следовательно, здесь в меньшей степени возможны (хотя и не полностью отсутствуют) прозрения в тонкие аспекты ума, но больше прозрений в области обычно скрытой динамики отношений с миром и другими людьми, прозрений, которые, по крайней мере в моем опыте, реже встречаются в формальной буддийской медитации.
Я не говорю сейчас о сравнении буддизма как формальной системы и гурджиевских формальных представлений о работе. Важно культивирование внимательности как таковой и ее влияние на психологическую и духовную эволюцию. Точное наблюдение того, что происходит здесь и теперь, является сутью дела, а какой концептуальной системе это соответствует – вопрос вторичный. Как Гурджиев, так и Будда побуждают своих учеников исследовать истину психологических и духовных событий с помощью непосредственного, погруженного во внимательность опыта, а не принимать учения только на веру.
Таким образом, основная мысль этой статьи состоит в том, что для нас, начинающих, использование некоторых аспектов гурджиевской работы может быть полезным для распространения внимательности, культивируемой в ретритах, на повседневную жизнь, а также и для непосредственного культивирования внимательности в повседневной жизни. Точно так же внедрение занятий випассаной в традиционную гурджиевскую работу может помочь процессу развития всеобъемлющей внимательности.
Такое внесение новых элементов в традицию – экспериментальная работа. Ее следует осуществлять так внимательно, как только возможно, тщательно оценивая результаты и внося необходимые поправки
В заключение этой статьи я опишу некоторые общие правила разработки специальных упражнений на внимательность, а затем представлю несколько конкретных упражнений, которые можно было бы ввести в традиционные буддийские ретриты к их концу как эксперименты, способствующие распространению внимательности на повседневную жизнь.
