Владимир Леви - Исповедь гипнотезера
После таких репетиций многие из обычных условий вашей жизнедеятельности могут оказаться приятными неожиданностями.
Кстати, а почему бы вам не поимпровизировать пару раз на тему о противопожарной безопасности — если не в роли Пожарника, то в роли, допустим, Бывалой Цирковой Лошади? (Вы многое повидали…)
Почему не прочесть лекцию по своей специальности не в роли Лектора или там Доцента, а в ролях (на выбор):
Инопланетянина, Графа Калиостро, Чарли Чаплина, Мотылька, Психотерапевта?..
Да-да, прямо на глазах у изумленной публики. Бывают же такие сказочные случаи, когда психотерапевты суют нос не в свое дело, инопланетяне оказываются телепатами, мотыльки понимают, как надо жить, Калиостро выходит сухим из воды, а Чарли Чаплин преодолевает сопротивление материалов. Вы, только вы об этом будете знать, а аудитория, не понимаючи, яростно аплодировать…
Что вам мешает освободить свое ролевое пространство от «я» и впустить в него свою же фантазию?..
Ведь вы давно уже убедились, что узкая роль натирает мозоли. (.)
В. Л.
Докладываю: первые аплодисменты. (.)
УКРОЩЕНИЕ ГОЛУБОГО ДОГА
Никогда не забуду случай из моей жизни, когда, казалось, безнадежное положение было спасено ролью Не-Самого-Себя, из которой не успел выйти… В одном из московских вузов я должен был выступить перед большой аудиторией в роли Лектора-Психотерапевта. Хотел рассказать кое-что о внушении, о гипнозе, об аутотренинге… Но я был еще малоопытен, рвался в воду, не зная броду, плохо знал уголовный кодекс и именно по этим причинам решился сопроводить лекцию демонстрацией гипнотического сеанса, то есть выступить и в роли Гипнотизера. Действительно, что за лекция без иллюстрации?..
К этому моменту я имел только небольшой опыт гипноза индивидуального, а о технике массовых сеансов читал в книгах.
Начинают обычно с предложения всем присутствующим поднять руки вверх и скрестить пальцы. Далее следует уверенно объявить, что скрещенные пальцы, пока идет счет, допустим, до двадцати, будут сжиматься, все крепче, крепче, крепче, одеревенеют, потом станут железными и сожмутся так сильно, что разжать невозможно… Нужно и самому железно в это поверить, а после счета с ехидным торжеством предложить разжать пальцы и опустить руки… («Пытайтесь!.. Пытайтесь…») Некоторым удастся, а некоторым — НЕ УДАСТСЯ. Останутся с поднятыми руками. Эти-то и есть самые внушаемые, с ними можно поладить.
Ну что ж, прекрасно, так и сделаем. Дома репетировал: громко считал, придавал голосу деревянное звучание.
Но я совершенно упустил из виду серьезный момент: к сеансу нужно готовить и аудиторию. Объявить, скажем, заранее победной афишей, что известный гипнотизер, телепат, экстрасенс, факир, йог, феномен, любимец Тагора, Владиндранат Левикананда будет превращать студентов в королей и богов, а преподавателей в лошадей и змей. Дать объявление по радиосети…
Говоря иначе: подготовить зал к принятию роли Гипнотизируемого, а себя соответственно ввести в поле ролевых ожиданий в качестве Гипнотизера.
Гипнотизировать я уже как-то мог, а о ролевой психологии не имел понятия. И когда со сцены вдруг объявил, что сейчас буду гипнотизировать, в зале начался шум, недоверчивый смех. «Бороду сперва отрасти!» — громко крикнул кто-то с заднего ряда.
Я растерялся и рассердился. «Через несколько минут вы уснете так крепко, как никогда, — пообещал я. — …Если хотите выспаться, прошу тишины».
Часть зала насторожилась — другие продолжали бубнить, ржать, хихикать и двигать стульями. Кто-то издал до крайности неприличный звук, его поддержали. Сердце билось так, что казалось, его должен слышать тот, с заднего ряда…
…И вот кто-то из чего-то, что было когда-то мной, скрипучим голосом приказывает всем присутствующим поднять руки вверх и скрестить пальцы. Все повинуются. Над залом лес поднятых рук. Гробовая тишина.
— Пять… пальцы сжимаются… девять… Сжимаются все сильнее… Вы не можете… Не можете их разнять… Четырнадцать… Восемнадцать… Пальцы сжались… Как клещи! Никакая сила теперь не разожмет их!.. Двадцать! А ну-ка… Пробуйте разжать пальцы! Пытайтесь, пытайтесь…
…О ужас! Вся аудитория, как один, разжимает пальцы и опускает руки. Все разом!!
Ничего не получилось. Ни одного внушаемого! Провал.
Секунды две или три (мне они показались вечностью) я стоял на сцене почти без сознания. (Как мне потом сказал один не очень загипнотизированный из первого ряда — стоял с побелевшим лицом и выпученными глазами, из которых струилась гипнотическая энергия.)
На лбу холодный пот. Но в чем дело… Почему никто не смеется?.. По-прежнему гробовая тишина. Господи, что же дальше-то?.. Что я натворил?
Вдруг заметил, что в первом ряду сидят двое парней с какими-то остекленевшими глазами. Чуть подальше — девушка, странно покачивающаяся…
И тут меня осенило — болван! Они ничего не поняли!! Они НЕ ЗНАЮТ, как должен проходить сеанс! С пальцами не удалось, но они думают, что так и надо! Они уже!.. Да, уже — многие в гипнозе или в чем-то вроде… Продолжай, несчастный! Не выпускай!!.
Судорожно сглотнув слюну, я опять исчез, а Владиндранат нудно досчитал до 50 и к моменту окончания счета усыпил больше половины зала.
Хороша была одна третьекурсница, Английская Королева, ловившая блох совместно с бородатым Голубым Догом, оставившим в зале свои очки. Проснувшись, симпатяга попросил у маэстро прощения. Оказывается, это он гавкнул с заднего ряда насчет бороды. Он клялся, что такое с ним случилось впервые.
МЕДИУМ, ИЛИ ПЕРСОНАЖ НАПРОКАТ (Техника подражания)
В. Л.
Может быть, вы меня сумеете вспомнить. Десять лет назад на вашем сеансе гипноза я был Китайцем. А мой сосед-сослуживец, как потом сказали ребята, перевоплотился в Павлина и всем показывал хвост. (Это и сейчас с ним случается.)
Поговорить с вами после сеанса, к сожалению, не удалось. Осталось только поверить товарищам, рассказавшим, что, будучи важным Китайцем, я произносил речь на чистом китайском языке, с сильно сузившимися глазами, а закончил по-русски: «Моя все сказала». Насчет чистоты языка сомневаюсь, но чем черт не шутит?.. Я сам кое-что вспомнил потом, но смутно, как сновидение. Вы тогда здорово подняли нам настроение. Однако жизнь постепенно все замела…
Все вроде бы благополучно: здоров, спортивен, хорошая семья, жизнерадостен, много друзей, увлечений. Работа нравится, коллектив симпатичный, хотя, конечно, не без… Недавно вышел в начальники, придется руководить отделом.
Вот и проблема.
Справлюсь ли?..
Первые шаги тревожат. Хотя дело знаю, как свои пять пальцев, многократно премирован и т. д., делаю ошибку за ошибкой. Уверенности никакой. То отвратно заискиваю, то впадаю в каменную категоричность, сухой формализм… Начинаю утрачивать взаимопонимание с людьми, доверие, непосредственность, теплоту. А это самое дорогое для меня, и за это меня ценят. (Боюсь, «ценят» придется скоро употреблять в прошедшем времени.)
Поневоле потянуло на самоанализ, к которому по натуре не склонен…
Я человек не бездарный, но заурядный; нетворческая личность. Лишен самобытности. Нет активного воображения. В общении с людьми всегда был (а открыл только что) пассивно-зависим, внутренне женствен, хотя внешне вполне мужествен, могу быть и резким, и даже грозным. Преобладание женского воспитания, наверное, делает нас такими. (Говорю «нас», потому что почти все мужики, которых я знаю, такие же. Но — почти.)
При всей своей опытности (мне уже 38 лет) я остаюсь наивным, все еще детски внушаем. Понимаю, это естественно и дает немало преимуществ. В сочетании с моей природной жизнерадостностью и небезразличием к людям именно это, похоже, и делало меня до сих пор легким в общении и привлекательным если не для всех, то для многих. Однако это и оставляет меня человеком своей среды, своей стайки, не более. Я не умею оригинально мыслить, не умею ставить задачи.
И поэтому я не лидер. Я не руководитель, хотя в разных жизненных положениях, и в том числе на работе, приходилось бывать им не раз, и часто не без видимого успеха. Могу быть и «душой общества» за столом, и недурным председателем профсобрания, и инструктором по альпинизму (увлекаюсь давно, вожу группы). Там, где задача поставлена, где путь к цели хотя бы в общих чертах известен, а главное, где есть МОДЕЛИ, — ориентируюсь и уверен. Но в неопределенности и при повышенной личной ответственности… Один случай в горах, о котором не хочется вспоминать…
Сколько помню себя, фактически всегда был чьим-то эхо — производной, вторичной личностью. Я всегда к этому бессознательно и стремился. Нас этому и учили: брать пример, следовать образцам, подражать лучшим… Я всегда незаурядно умел подражать (и вы в этом убедились на сеансе, хоть я сам этого и не хотел). Я, наверное, даже артистичен: в нашей самодеятельности одно время был чем-то вроде звезды. Особенно удавались комические роли.
