Аллан Фромм - Способность любить
Нужно захотеть сделать первый шаг навстречу. Общий интерес или деятельность автоматически не перерастают в дружбу. Два человека могут совместно месяцами работать над каким-то общим делом или в политической кампании. Они могут понравиться друг другу, им будет нравиться совместная работа, но, подобно рельсам, они могут просто идти параллельно друг другу и никогда не встретиться, никогда не сблизиться настолько, чтобы между ними возникла дружба. У них всего лишь «деловые контакты», как точно, но несколько бесчувственно говорят на Мэдисон-авеню[42]. Они не становятся друзьями.
Футбольные болельщики могут сезон за сезоном сидеть рядом друг с другом, смотреть одни и те же игры, болеть за одну и ту же команду, но никогда не разговаривают друг с другом. При третьей или четвертой встрече они могут кивнуть друг другу, но не сделают ни шага дальше, чтобы посмотреть, нет ли у них чего-то еще общего, кроме соседних мест на трибунах.
Чтобы заводить друзей, нужно по-дружески вести себя. Если у нас не выработалась привычка к принятию самих себя и других людей, общественные контакты не вознаградят нас достойными отношениями. Нужно начинать с того, чтобы попытаться найти в людях, в незнакомых людях то, что нам нравится. Когда я был маленьким мальчиком, мама говорила мне: «Даже часы, которые стоят, два раза в сутки показывают правильное время». Если у нас есть терпение, если мы внимательны, мы сможем уловить момент в каждые двенадцать часов, когда остановившиеся часы показывают верное время.
Я был гораздо старше, когда понял смысл этой нехитрой домашней мудрости. Даже те, кто как будто всегда ошибаются, тоже могут быть иногда правы. Требуется терпение и внимание, чтобы дождаться, когда они продемонстрируют какой-то свой привлекательный аспект. Нужно хотеть обнаружить в незнакомом человеке что-то хорошее. Его дело — проявить себя как личность, но наше дело — побудить его к этому. Одна и та же партитура исполняется разными оркестрами по-разному, в зависимости от дирижера. В каждом человеке найдется что-то привлекательное, если мы постараемся это обнаружить.
В самых неожиданных встречах может возникнуть момент благотворного общения. У двух человек может не быть ничего общего, но одна общая черта у них обязательно есть: они люди. Обнаружить проявление человечности в собеседнике всегда приятно, это надолго запоминается. Такие исключительные моменты возникают в исключительных обстоятельствах, например, на войне.
Общие военные испытания приводят людей к прочной и длительной дружбе. Вернувшись к гражданской жизни, они могут обнаружить, что у них нет ничего общего, и они не смогут общаться ежедневно, но они узнали друг друга в трудностях и опасностях и уважают друг друга. Они будут готовы пойти на все, чтобы помочь старому другу, если тот будет нуждаться в их помощи. Они не выбирали друг друга, но узы дружбы возникли у них в результате общих человеческих потребностей в трудных обстоятельствах.
Конечно, не нужно ждать катастрофы, чтобы проявить эту общую человечность и завести друзей. Не нужно сильного внешнего давления, достаточно готовности к дружбе.
Защищая дружбу
В зависимости от того, как мы обращаемся с дружбой, она может прочной или зыбкой. Те же невротические тенденции, которые могут вмешаться в любовь, способны испортить и дружбу. Хорошие друзья пользуются друг другом по-разному. Можно обратиться к другу в минуту подлинной необходимости и попросить о помощи. Можно использовать друга, когда это удобно. Друзья нужны для уверенности, для того, чтобы рассказать о своих бедах, и иногда мы в этом отношении используем друзей безжалостно. Само по себе это хорошая проверка дружбы. Мы можем превратить друга в свалку собственных несчастий, когда они нас одолевают. Но счет все равно сравняется, потому что, когда для друга настанут тяжелые времена, мы готовы служить ему такой свалкой.
Это не вызывает напряжения в дружбе. Дружба становится напряженной, когда между друзьями нет равенства, когда один друг использует другого, но сам не хочет быть использованным. Дружбе причиняется вред, когда один из друзей господствует над другим или эксплуатирует друга ради удовлетворения какой-то своей невротической потреб- ности. Мы не испытываем прежних чувств к другу, который выливает на нас свои беды, но забывает поделиться хорошими известиями.
Дружба страдает, когда мы становимся слепыми и бесчувственными к друзьям. Иногда в хорошие минуты дружбу принимают как нечто само собой разумеющееся. Не обращают внимания на то, что человек многое вкладывает в дружбу, и такая невнимательность может причинять боль. В других случаях сильные чувства просто не разделяются. Тяжелые испытания возможны не только в любви, но и в дружбе. Высокомерная маленькая принцесса в сказке Оскара Уайльда «День рождения инфанты» демонстрирует свое равнодушие к чувствам других людей и приказывает: «На будущее время, пожалуйста, чтобы у тех, кто приходит со мною играть, не было сердца!»[43]
Мы изучаем искусство дружбы с самого раннего возраста. Если у родителей есть друзья, если у нас в детстве есть приятели по играм и если нам разрешают приглашать их в дом, мы вполне можем рассчитывать на хорошую дружбу во взрослой жизни. Некоторым из нас, у кого не было такого раннего благоприятного опыта, придется больше работать, чтобы завести дружбу. Как и в любви, в дружбе отражаемся мы сами; дружба — одна из разновидностей нашей любви и часть нашей биографии. Много у нас друзей или мало, но мы знаем, что они могут стать источником радости. Мир без друзей поистине мрачен и уныл.
13. РОМАНТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ
Две характерные черты отличают человека от низших животных форм: во-первых, мы пьем, когда не испытываем жажду, и, во-вторых, у нас нет брачного сезона. Мы занимаемся любовью и находим себе пару на протяжении всего года.
И хотя справедливо, что у любви нет времени года, но один сезон считается особенно с ней связанным. Весной воображение молодого человека легко сворачивает на мысли о любви. Конечно, это особая любовь, для которой весна создает превосходную декорацию. Мы называем такую любовь романтической.
У разумных людей романтическая любовь часто вызывает неодобрение. Она импульсивна, преувеличена, иррациональна и часто неблагоразумна. Она отвергает реальность и питается иллюзиями. Она непостоянна, часто кратковременна и может закончиться разочарованием. Это временное помешательство. И однако даже для самых разумных среди нас она обладает непостижимой притягательностью. Если мы ее никогда не испытывали, нам хочется испытать, а если испытывали, то вспоминаем о ней с нежной ностальгией. И если мир любит любящих, то именно тех, кто любит романтической любовью.
Любой аспект человеческого поведения, демонстрирующий явные противоречия, заслуживает рассмотрения, а поскольку это аспект любви, то и поведение, и иррациональная реакция на него требуют нашего внимания.
Почему романтическая любовь при всей своей очевидной неразумности так привлекательна? А может, стоит вначале спросить: что такое романтическая любовь?
Хотя ее возникновение наиболее очевидно связывается с временем расцвета рыцарства, лишь много столетий спустя романтическая любовь получила свое наиболее здравое выражение. В конце XVIII столетия, на исходе Века Разума, появилось слово «романтизм» для обозначения особого образа жизни и любви. Романтическая эра с ярким своеобразием расцвела в первые десятилетия XIX века. А потом, почти за одну ночь, сменилась материализмом научной и промышленной революции и больше никогда не достигала той философской респектабельности, которой очень недолго отличалась. Однако она принесла великолепные плоды, которыми мы наслаждаемся и сегодня, особенно в музыке и поэзии. Шуберт, Бетховен, Брамс, Шелли, Ките, Байрон — все это часть нашего романтического наследия.
Мятежная романтика
В свое время романтика была восстанием против классицизма. В XVIII веке моден был классицизм, в это столетие все преклонялись перед разумом, порядком и сдержанностью формы.
Сегодня мы используем слово «классический» для обозначения образца, самого полного воплощения какого-либо типа. Врач говорит о классическом образце болезни; он может с энтузиазмом даже назвать его прекрасным — к отчаянию пациента, который это случайно услышал. Врач имеет в виду, что это образец болезни, в котором отчетливо проявляются все ее симптомы и которая протекает в строгом соответствии с характерным описанием. Но гораздо чаще, будучи больны, мы проявляем только некоторые симптомы болезни, но далеко не все, и можем при этом демонстрировать симптомы чего-то еще. Всякая болезнь протекает индивидуально, и это затрудняет для врача постановку диагноза. Очень редко представляем мы ему классические образцы своих болезней.
