Михай Чиксентмихайи - Поток. Психология оптимального переживания
Сегодня наша цивилизация вступила в постиндустриальную стадию развития и условия труда значительно улучшились. Теперь на работе человек, как правило, свдит перед экраном монитора в просторном светлом помещении и управляет механизмами, взявшими весь «настоящий» труд на себя. По сути, большинство людей уже не участвует в производстве, а работает в так называемой сфере услуг, занимаясь деятельностью, которая показалась бы отдыхом рабочим и фермерам прошлого столетия. Над ними стоят менеджеры и специалисты, располагающие большей свободой самим решать, чем заняться.
Итак, работа может быть или тяжёлой и скучной, или приятной и волнующей. Как показывает пример Англии 1740х годов, условия труда могут из относительно комфортных превратиться в кошмар всего лишь за несколько десятилетий. Большое влияние оказывают технологические инновации — такие как плуг, водяное колесо, паровой двигатель, электричество или кремниевый чип. Ещё один важный фактор, определяющий, насколько приятной может быть работа, — это законодательство, запретившее рабский труд и установившее 40часовую рабочую неделю и размер минимальной заработной платы. Чем раньше мы поймём, что отношение к работе можно изменять произвольно, тем скорее мы сможем улучшить эту чрезвычайно важную область жизни. Тем не менее, многие по-прежнему уверены, что работа навсегда останется «проклятием рода человеческого».
Теоретически, если следовать правилам модели потока, любое занятие можно изменить таким образом, чтобы оно начало приносить радость. Однако мы будем вынуждены признать, что в настоящее время данный аспект мало волнует тех, кто обладает реальной властью влиять на ситуацию. Руководство предприятий должно в первую очередь заботиться о производительности, а профсоюзные лидеры озабочены вопросами безопасности и выплатами компенсаций. В краткосрочной перспективе эти приоритеты вполне могут вступать в конфликт с задачей обеспечения условий для возникновения состояния потока. Но если рабочие будут получать удовольствие от своей деятельности, они не только выиграют от этого в личном плане, но рано или поздно начнут работать более эффективно — таким образом, цели руководства будут достигнуты.
В то же время было бы неверно полагать, что если трудовая деятельность построена по принципу игры, то она будет приносить удовольствие любому. Даже самые благоприятные внешние условия сами по себе не являются гарантией наступления состояния потока. Поскольку оптимальное переживание зависит от субъективной оценки возможностей для действия и собственных способностей, нередко случается, что человек не ощутит удовлетворения даже той работой, которая содержит в себе огромный потенциал.
Рассмотрим в качестве примера работу хирурга. [169]Немного найдётся профессий, предлагающих столь широкие возможности для самореализации и одновременно имеющих столь высокий статус в обществе. Если сложность задач и уровень мастерства имеют значение, то хирурги просто обязаны получать от своей профессии огромное наслаждение. И действительно, многие хирурги говорят, что испытывают почти наркотическую зависимость от своей работы, и ничто другое — ни поход в театр, ни отпуск на Карибском море — не сравнимо по степени получаемого удовольствия с возможностью проведения сложной операции.
Однако далеко не каждый хирург так увлечён своей работой. На некоторых она навевает лишь скуку, и они пытаются развлечь себя выпивкой, азартными играми или постоянными переменами в жизни — лишь бы отвлечься от гнетущей рутины. Как могут существовать настолько противоположные взгляды на одну и ту же профессию? Одна из причин заключается в том, что скуку испытывают те хирурги, которые пошли на хорошо оплачиваемую, но однообразную работу. Среди них есть специалисты, которые только удаляют аппендиксы или миндалины; есть и такие, кто занимается прокалыванием ушей. Это может быть прибыльно, однако затрудняет получение радости. На противоположном полюсе находятся хирурги, которым постоянно требуются новые задачи и которые стремятся выполнять всё более сложные операции, пока не наступает момент, когда они уже не могут соответствовать собственным требованиям. Первопроходцы от хирургии выгорают по причине, противоположной той, от которой страдают погрязшие в рутине специалисты: раз достигнув невозможного, они уже не могут подняться выше.
Те хирурги, кто по-настоящему наслаждается своей работой, как правило, работают в больницах, предоставляющих разнообразные возможности для совершенствования мастерства, экспериментирования с новейшими техническими разработками и где частью работы являются исследования и преподавание.
Среди важных аспектов работы они чаще всего называют деньги, престиж и возможность спасать жизни, но наибольший энтузиазм у них неизменно вызывают особенности самой деятельности. Хирургия важна для них благодаря тем чувствам, которые она вызывает. Они рассказывают о своих переживаниях во время операций почти теми же словами, что используют для описания состояния потока спортсмены, учёные, художники или повар Тинг, который рубил мясо для Властителя Вэнь.
Хирургическая операция обладает всеми качествами, необходимыми для возникновения состояния потока. Хирурги отмечают, например, присущую ей ясность целей. Терапевт имеет дело с менее конкретными и не столь чётко локализованными проблемами, психиатру приходится ориентироваться на ещё более туманные симптомы. Задача хирурга, напротив, кристально ясна: вырезать опухоль, соединить и закрепить сломанную кость, заставить снова заработать больной орган. Когда цель выполнена, он может зашить разрез и отправиться к следующему пациенту с чувством хорошо выполненной работы.
Кроме того, хирургия позволяет немедленно получать обратную связь. Если в полости нет крови, всё идёт успешно. Затем становится видна поражённая ткань или состыковываются места перелома кости. В течение всего процесса врач точно знает, насколько ему удаётся операция, а если что-то не так, то ему понятны причины. Уже только поэтому большинство хирургов считает, что их работа приносит гораздо больше радости, чем любая другая область медицины или вообще любая другая работа.
В хирургии никогда не бывает недостатка в новых задачах и возможностях для самосовершенствования. Как сказал один хирург, «работа даёт мне интеллектуальное наслаждение, сравнимое с тем, что чувствует шахматист или учёный, изучающий древние месопотамские руины… Это здорово — быть мастером своего дела. От того, что ты берёшься за сложнейшую задачу и успешно справляешься с ней, испытываешь огромное удовлетворение». О том же говорит его коллега: «Это приносит очень большое удовлетворение, а столкновение с трудностями ничуть его не убавляет. Я рад, что могу заставить человеческий организм снова работать должным образом, поставив всё на свои места, как оно и должно быть, чтобы всё хорошо стыковалось. Приятно видеть, как тело снова обретает дарованную ему природой гармонию… Особую радость мне доставляет работа в команде, когда все действуют гармонично и слаженно. Это создаёт особую красоту».
Как видно из второй цитаты, на операции хирург не только решает индивидуальные задачи, но также должен согласовывать свои действия с тем, что делают другие «игроки». Многие врачи подчёркивают, что ощущение себя членом хорошо подготовленной команды, функционирующей слаженно и эффективно, приносит особую радость. И конечно же, у врача всегда есть возможности для самосовершенствования. «Вы используете точные и качественные инструменты. Это похоже на занятие искусством… Всё зависит от того, насколько точно и искусно вы проведёте операцию», — говорит глазной хирург. Ещё один отмечает: «Очень важно следить за всеми мелочами, быть аккуратным и технически подготовленным. Я не люблю лишних движений и потому стараюсь, чтобы операция была по возможности заранее продуманной и хорошо спланированной. Я очень внимательно слежу за тем, как держу иголку, как накладываются швы и т. д. — всё должно быть выполнено наилучшим образом и при этом производить впечатление лёгкости» [170].
Условия проведения хирургической операции требуют от специалиста высочайшей концентрации внимания, любая возможность отвлечься должна быть исключена. Операционная в самом деле похожа на сцену: яркие лампы освещают ход действия и его участников. Подобно спортсменам перед соревнованием или священнослужителям перед церемонией, хирург перед операцией также совершает определённые действия: он дезинфицирует руки и одевается в специальную одежду. Этот ритуал имеет практическое назначение, но он также выполняет функцию отвлечения участников предстоящего действа от забот повседневной жизни и сосредоточения внимания на том, что ждёт их впереди. Некоторые хирурги рассказывают, что утром перед важной операцией они включают у себя «автопилот» путём совершения стереотипных действий: они едят один и тот же завтрак, всегда надевают одну и ту же одежду и едут на работу по определённому маршруту. Это делается не из суеверных соображений — они чувствуют, что это привычное поведение помогает им сосредоточить всё внимание на предстоящей задаче.
