Стенли Гринспен - На ты с аутизмом
Интересно, что та же черта проявлялась у нее в браке: когда она расстраивалась и теряла уверенность в себе, ее манера вести себя становилась, как выражался ее муж, «удушающей», и ему это досаждало. Когда мы стали это обсуждать, выяснилось, что мать часто вела себя таким образом, когда она сама была чем-то расстроена. Таким способом она справлялась с собственным раздражением — навязывала свою заботу близким, не обращая внимания на то, хотят они этого или нет. После того как мы обсудили эту манеру поведения, мать стала регулировать свое раздражение более естественными средствами и научилась побуждать и увлекать свою дочь, не утрачивая при этом заботливости. Благодаря своей природной склонности ухаживать за людьми, позднее она очень хорошо проявила себя в занятиях по методике Floortime.
Отец в этой семье был специалистом по компьютерам и очень организованным человеком. Он руководил большим подразделением в крупной компании, и под его управлением находилось много людей. Тем самым его способности к систематизации и упорядоченному мышлению реализовывались в полной мере. В семье именно он занимался организацией всех терапевтических программ и медицинского обслуживания, а также весьма успешно общался со школой, добиваясь, чтобы его дочь получала то, что ей необходимо. Но если в ходе игр по методике Floortime его маленькая дочка не делала того, что он от нее ждал, он становился настойчивым и властным. Вместо того, чтобы поддержать атмосферу игры и просто сказать: «О, бьюсь об заклад, ты не найдешь папу! Я иду прятаться! Ну-ка, где я?» — он начинал ей приказывать: «Посмотри тут!» Девочка напрягалась, замыкалась в себе и обращалась к самостимуляции, принимаясь скакать вокруг и таращиться на лампочки.
Пообщавшись с отцом, мы помогли ему научиться вести себя с дочерью более гибко. На самом деле он отлично умел играть: он мог расслабиться, в нем появлялся задор и озорство, и он был способен побуждать дочь к действиям с помощью игр. Например, он мог напялить на себя какой-нибудь смешной головной убор и прятаться за разными предметами, так что ей приходилось в поисках него бегать по комнате и заодно участвовать во множестве коммуникативных циклов, что доставляло удовольствие им обоим. В такие минуты девочка становилась активной, ласковой и контактной, начинала употреблять отдельные слова. Но как только он возвращался к жесткой и авторитарной манере, вновь происходил регресс.
Чтобы помочь ребенку пройти тем путем, который излагается во второй части книги, и использовать методику Floortime, описанную в последующих главах, семья первым делом должна выявить сильные и слабые стороны всех своих членов, которые берут на себя заботу о ребенке. Семьи могут сделать это сами или с помощью специалиста. Для взрослых, на которых лежат основные обязанности по воспитанию ребенка, важно регулярно садиться и задавать себе трудный вопрос: «В чем состоят наши преимущества и наши недостатки?» Родители и прочие взрослые, с которыми нам доводилось работать, способны делать это очень хорошо, особенно когда мы напрямую спрашиваем их: «Как вы обычно ведете себя, когда дела идут плохо или вы переживаете стресс? Что тогда происходит?» Если человек не может ответить, мы перебираем ряд распространенных реакций: «Возможно, вы отступаете, начинаете командовать или становитесь более агрессивным? Или начинаете всё излишне контролировать, нервничать и терять из виду цели?» Вариантов не так много, я просто о них напоминаю. Понятно, что для улучшения ситуации вам нужно вести себя мягко и успокаивающе, ласково и заботливо, облегчать взаимодействия, поддерживать ребенка словесно, подходить к проблемам творчески и больше сотрудничать.
Большинство из нас в состоянии стресса использует разные способы, чтобы прийти в себя. Специалисты могут помочь родителям и другим взрослым, ухаживающим за ребенком, разобраться в особенностях своего поведения, или же люди могут сделать это самостоятельно. Если одному из родителей трудно проанализировать собственные черты, мы можем спросить супруга, что он (или она) думает о сильных и слабых сторонах своего партнера. Супруги часто отвечают на этот вопрос, не задумываясь: нам редко доводилось встречать семьи, в которых муж и жена не знали бы о преимуществах и слабостях друг друга.
После того, как мы выявим сильные и слабые стороны взрослых, мы смотрим на них с двух точек зрения. В первую очередь мы оцениваем выявленные свойства с точки зрения прогресса ребенка, которому предстоит двигаться вверх по лестнице развития. Каким образом особенности родителей могут способствовать или препятствовать оптимальному взаимодействию? Как они помогают или мешают тем спокойным, упорядоченным отношениям, которые нужны ребенку, чтобы расслабиться, реагировать на стимулы и фокусировать внимание? Насколько родители способны содействовать теплым и заботливым контактам, создавать ощущение тесной близости, общаться с помощью жестов и выражений лица, а также поддерживать длинные цепочки социальных и эмоциональных сигналов в процессе решения проблем?
Во вторую очередь мы оцениваем то, как черты родителей проявляются в их отношениях друг с другом и влияют на семейную атмосферу в целом. Те же самые особенности, которые отрицательно сказываются на работе с ребенком, — например, когда отец вместо того, чтобы поддерживать игровой настрой, переходит к приказному тону, — могут проявляться и тогда, когда родители общаются наедине, ужиная, или заполняя счета, или обсуждая школьные дела. Отец может начать раздражаться и диктовать, мать станет на это обижаться и т. д. Если родители воюют друг с другом, им очень сложно обеспечить ту атмосферу заботливого взаимодействия, в которой нуждается ребенок. Так или иначе это слабое место в семейных отношениях будет влиять и на малыша, и на других детей в семье, и на общение родителей между собой.
Когда вся семья в сборе, насколько в ней ощущается близость? Как общаются между собой ее члены? Решают ли они проблемы сообща? Есть ли фантазия и творчество в их словах и играх? Как насчет логического мышления: умеют ли члены семьи связывать идеи, понимать слова собеседника, ставить вопросы и их обсуждать, или они просто без конца перескакивают с одной темы на другую? Если во время обеда малыш говорит: «Синяя машина, синяя машина», — и кто-нибудь спрашивает его: «Где синяя машина, мой хороший?» — а ребенок указывает в ее сторону и заявляет: «Я хочу играть. Не есть, играть!» — тем самым семья извлекает смысл из того, что можно было счесть бесцельным бормотанием.
Когда родители или другие взрослые работают с ребенком один на один, они могут способствовать его развитию, но когда семья собирается вместе, ребенок может вновь становиться рассеянным, погружаться в себя, говорить обрывками фраз, трактовать слова слишком конкретно и практически терять способность к пониманию вещей. Если члены семьи все время говорят одновременно, действуют наперекор друг другу или дети без конца соперничают между собой, это может создавать трудности.
Всем семьям, независимо от того, есть ли в них дети с расстройствами аутистического спектра или нет, нужно обращать внимание на то, как они помогают детям проходить первые шесть стадий эмоционального развития и осваивать более высокие уровни — нюансированное и рефлексивное мышление. После того, как взрослые распознают закономерности, сложившиеся в их семье, им будет нетрудно увидеть, как они проявляются в разных областях внутрисемейных отношений, ведь все мы подчиняемся своим привычкам и под влиянием стресса склонны действовать по одним и тем же шаблонам. Мы воспроизводим их, когда мы не уверены в себе или раздражены, и часто мы усваиваем эти шаблоны с детства в наших родных семьях. Полезно (хотя и не принципиально важно) понимать семейную историю этих привычек. Почему в ситуации стресса мы склонны к авторитаризму или чрезмерной опеке? Что было в наших собственных семьях, что заставляет нас вести себя подобным образом?
Следующий шаг родителей — учиться обходить слабые места и содействовать сильным. Как нам это осуществить? Для тех, кто играет в теннис, это можно сравнить с избеганием удара слева более слабой тыльной стороной руки — тогда вам приходится больше рассчитывать на ноги и бить справа открытой ракеткой. Студенты колледжа, которым литература дается легче, чем математика, стараются набрать побольше часов литературы и поменьше — математики. Так мы обходим свои слабые места и «играем» в пользу сильных. Тот же принцип приемлем для семей, где есть дети с расстройствами аутистического спектра. Супруги, знающие слабости друг друга, должны стараться избегать тех ситуаций, которые их провоцируют. Они также должны осознавать собственные слабости и не поддаваться им.
В вышеописанном примере отец, который начинал вести себя авторитарно и командовать окружающими, когда ситуация развивалась не так, как он хотел, мог осознать это и заметить, что его тон становился жестким и приказным, когда его дочь упрямилась и отказывалась что-либо делать. Затем благодаря сознательным усилиям он сумел отступить, несмотря на то, что ему казалось противоестественным не давить на девочку, когда он сердился. Хотя он по-прежнему думал: «Она избалуется. Я не могу ей уступить. Она должна понимать, что такое дисциплина и что жизнь в реальном мире нелегка», — но он научился говорить себе: «Ладно, ей всего два с половиной года. У нас в запасе есть еще лет двадцать на то, чтобы научить ее жить в реальном мире. Не обязательно заниматься этим прямо сейчас».
