Дмитрий Тренин - Россия и мир в XXI веке
Национальные интересы
Важнейшим общенациональным интересом России является сохранение свободы и независимости, обеспечение безопасности ее граждан и полная реализация возможностей экономического, социального, культурного и духовного развития страны. Этот базовый интерес, разделяемый в принципе всеми основными группами населения и политическими силами, в различной обстановке проявляется по-разному. «Расшифровка» его в конкретной ситуации может быть не только многовариантной, но и прямо противоположной.
Какой вариант выбрать и на каком основании? Как быть с соотношением «компонентов» формулы национального интереса? Что делать, если защитить одну часть этой формулы можно только за счет нанесения ущерба другим ее частям? Чему отдавать приоритет? Каждая конкретная ситуация требует учета большого числа факторов. Многомерность проблем заставляет рассматривать их под различными углами зрения. Оптимальное с точки зрения пропорций сочетание частных интересов и кристаллизация общенационального интереса в каждом отдельном случае – важнейшая задача государственного управления внешней политикой.
Политика, как говорил Бисмарк, есть искусство возможного. В этом изречении обычно делают упор на слово «возможное», но не менее важно понимание политики как искусства. Значение имеют не только строгий анализ и выверенный прогноз, но и интуиция лица, принимающего окончательное решение. Интуиция основывается не столько на актуальной информации, сколько на предшествующем опыте, широте и глубине охвата проблем. Личный внешнеполитический опыт имеет при этом решающее значение. В глобальном мире приобретение такого опыта – задача политиков всех уровней.
История российской внешней политики свидетельствует о доминирующей роли монархов, диктаторов и глав государства. Она же свидетельствует как о широте геополитических замыслов, скажем, Петра I, Екатерины II и Александра I, так и о грубых просчетах, которые совершали «первые лица» – Николай II на Дальнем Востоке в самом начале ХХ века и в Европе в период, предшествовавший началу Первой мировой войны; Сталин перед началом Великой Отечественной войны и в начале холодной войны; Хрущев в отношениях с Китаем и т. д.
Выдающуюся роль в истории не только российской дипломатии, но и внешней политики страны сыграли такие российские министры и послы, как Александр Горчаков[115], Сергей Витте[116], Анатолий Добрынин[117], Евгений Примаков[118]. Этим профессионалам мирового класса удавалось направлять своих патронов – Александра II и Николая II, Брежнева и Ельцина – в русло политики, ориентированной на стратегические цели, выверенной по средствам и способам реализации.
В то же время целиком полагаться на интуицию даже самого опытного политика, пользующегося подавляющим авторитетом и огромным влиянием, чересчур рискованно. Нынешнее положение страны в мире – достаточный повод для серьезной дискуссии о национальных интересах России. Ориентирами в этой дискуссии должны стать, с одной стороны, общая «картина мира» в ее динамике, а с другой – желаемый «образ России» в этом мире. Результат подобная дискуссия может дать только в том случае, если ее участники будут опираться на серьезную и всестороннюю экспертизу, основанную не только на интересах, но и на ценностях.
Ценности
Интересы всегда базируются на ценностях. Государства, как и люди, защищают или продвигают лишь то, что они действительно ценят. Начиная с 1991 года, российская внешняя политика остается официально деидеологизированной. Это положение стало реакцией на господство коммунистической идеологии на протяжении всего советского периода. Любая идеология искажает действительность в угоду идее, и коммунистическая благодаря своей всеохватности, тотальности, делала это особенно последовательно. За почти семьдесят пять лет правления коммунистической партии официальная идеология Советского государства сильно изменилась. Примат классовых интересов сменился приматом интересов СССР, но эти интересы формулировались в духе марксистско-ленинского учения.
Отказ от идеологии не означает отказа от ценностей. В 1990-е годы Россия и ее внешняя политика официально восприняли многие современные европейские ценности, включая свободу и права человека, демократию, рыночную экономику, правовое государство, примат международного права, отказ от силы как средства решения международных споров и т. д. Эти ценности закреплены в действующей Конституции Российской Федерации. Опираясь на эти ценности и выстроенные на них национальные интересы, Россия провозгласила прагматичную внешнюю политику.
В 2010-е годы ситуация существенно изменилась. Европейские ценности не были полностью отвергнуты, но их заметно потеснили ценности национальные. Приоритет получили российские традиции – политические (самодержавие), общественные (коллективизм) и культурные (православие). При этом национальные интересы трансформировались в интересы прежде всего государственные, государством определяемые. Учитывая распределение реального влияния в государстве как в системе, речь в действительности может идти о сохранении существующего «строя», политического режима и связанных с ними отношений собственности как высшей ценности[119].
Ситуация требует серьезного переосмысления. Страна не сможет развиваться, если будет опираться на ценности, тормозящие развитие или препятствующие ему. Россия не сможет быть достаточно эффективной и влиятельной во внешней политике, если ее ценности не будут привлекательны для ее партнеров. России незачем пытаться выступать в качестве революционной силы. С ее опытом ей больше с руки оппонировать различным революционным веяниям. Однако и консерватизм, если он больше похож на архаику, ей вряд ли подойдет. Внутреннюю и внешнюю повестки дня может объединить ценность справедливости, основанной на праве. Иными словами, правовое государство внутри страны и международное право на мировой арене.
Такой подход означает максимально возможное закрытие «зазора» между правом и справедливостью. Он требует, с одной стороны, отказа от любимой в России целесообразности как оправдания для тех или иных действий, а с другой – постоянного совершенствования правовой системы внутри страны и активной позиции в вопросах реформы международного права. Активная позиция не исключает умеренного и оттого здорового консерватизма. Она исключает лишь глухую оборону и апелляцию к устоявшимся нормам и традициям как к неизменным величинам.
Хорошо известно, что самое слабое место в российской правовой системе – правоприменение. То же самое можно сказать о международном праве – с той лишь разницей, что последнее в отсутствие глобального суверена носит договорный характер. Для того чтобы российская позиция по вопросам международного права воспринималась в мире с доверием, необходимо, чтобы сама Россия в своей внешней политике максимально возможно соответствовала тем принципам, которые она провозглашает. Нельзя, например, оправдывать собственные действия тем, что другие страны в сходных ситуациях поступали так же, что Москва в свое время критиковала[120].
Наконец, говоря о соотношении ценностей и интересов, необходимо четко понимать, что безусловным приоритетом для России на всю обозримую перспективу останется сама Россия, благосостояние и развитие ее народа. Большевики в свое время ввергли страну в гражданскую войну, стремясь использовать Россию как запал для мировой революции, которая была их истинной целью. В дальнейшем огромные ресурсы страны были использованы для реализации утопических идей марксистско-ленинского социализма, результатом чего стало сталинское государство. В нынешних условиях критически важно не бросить Россию вновь в топку «борьбы с американским империализмом», за «новый мировой порядок», за «многополярный мир». Дело России – это прежде всего сама Россия.
Постановка России в центр всех рассуждений о внешней политике делает неактуальным традиционный спор о том, какая из голов российского орла главнее: та, которая обращена на запад, или та, что повернута на восток. Мир глобален, сектор обзора внешней политики – все триста шестьдесят градусов. Россия не может интегрироваться иначе, чем в целый мир. Она не может войти в сложившуюся уже Европу, так же как и не может раствориться в Азии. В XXI столетии можно говорить только о глобальной и одновременно национальной России.
Национальная Россия – это Российская Федерация в сегодняшних фактических границах. Россия долго находилась под обаянием исторических задач: собирания земель, освоения Сибири, получения выходов к Балтийскому и Черному морям, покорения Кавказа, цивилизаторской миссии в Туркестане, мечты о Константинополе и черноморских проливах, даже миража «Желтороссии», которую собирались было создать в Маньчжурии и северном Китае. В новейший период примерами этого подхода стали идеи тесного Евразийского союза и «Русского мира». Историческое время для пространственного роста, однако, миновало. В XXI веке главным для России является не приобретение новых территорий, а сбережение и умножение собственного человеческого капитала.
