Мэрилин Каган - Защитники сердца. Управление привычками и установками, которые мешают стать богатым и получать удовольствие от жизни
Мне было уже за двадцать, я посвятил себя серьезной карьере в сфере киноиндустрии. Но чем больше внимания ко мне было приковано, тем сильнее я сомневался в своих актерских способностях. К тому же я вдруг осознал, что этим я зарабатывал на жизнь, а больше ничего и не умел. Мне нужно было понять, как подавить эту неуверенность в себе. И я начал брать уроки у великих мастеров, причем меня привлекали те из них, что не говорили мне, как и что делать, а позволяли самому осуществить выбор.
По стечению обстоятельств, именно в то время, когда я задался этими вопросами, я попал в немилость к продюсерам и режиссерам. Длился этот период десять лет. Сначала мне наперебой предлагали роли, словно я — восходящая звезда. Но внезапно все продюсеры, режиссеры и лица, ответственные за подбор актеров — вероятно, по той причине, что я не соответствовал их требованиям — стали скептически и даже враждебно ко мне относиться.
И что же теперь? Ведь еще недавно я пользовался большим спросом. Я достиг всех своих целей и превзошел все свои ожидания. И тут меня настигла депрессия. Я думал, что, став успешным, востребованным актером, обрету себя. Но теперь я понимал, что у меня больше нет никаких целей — мне было не к чему стремиться. Я сбился с пути, оставалось только дрейфовать. Я даже не знал, какие цели перед собой поставить. Лишь начал понимать, что мир не так уж ко мне благосклонен. Мне казалось, что нужно что-то изменить в себе.
Особенно тяжко мне пришлось в период с двадцати пяти лет до тридцати двух… постоянные кинопробы, рушащиеся надежды. Меня беспокоило то, что я стану таким же, как те ожесточенные актеры, которых я встречал на своем пути в то время, когда был еще на взлете: человеком, непрестанно сетующим на упущенные возможности. В то же самое время я начал замечать, что уже не так амбициозен. Я увидел в себе изъяны, и это меня сильно расстроило. Уверенности поубавилось. И если меня не ценили те, кто мог дать мне работу, как было мне обрести самоуважение и поверить в себя? В конце концов, именно те учителя и наставники, к которым я особенно тяготел, вдохновили меня на то, чтобы осознать свое место в этом мире.
С тех самых пор, как я в семнадцать лет покинул дом, моей мечтой было обрести свое собственное пристанище и когда-нибудь вернуться в Мэн успешным человеком. Момент был самым что ни на есть подходящим. У мамы только что обнаружили рак. С невестой у нас полным ходом развивались отношения. А с карьерой актера по-прежнему ничего не выходило.
Мы нашли старый дом, принадлежавший капитану корабля. По иронии судьбы, занимаясь ремонтом дома вместе с матерью, мы с ней смогли восстановить наши взаимоотношения, в которых уже много лет ощущалось напряжение. Мы наладили новую зрелую связь. Я уже больше не был для нее просто ребенком. На этот раз, если бы я решил снова покинуть Мэн и отправиться на поиски славы и успеха, я не был бы уже таким наивным семнадцатилетним мальчишкой.
По мере того как мой дом в Мэне принимал определенную форму, приобретал ее и я. Все четче я осознавал, что я — тот, кто я есть, выгляжу так, как выгляжу, и создаю такое впечатление, какое создаю. Я старался примириться с этим. Одновременно я продолжал анализ собственных мыслей и ощущений. С помощью друзей, наставников и психотерапии пытался понять себя. Я понимал, что если только с энтузиазмом возьмусь за поиски новой роли, то мне больше не от чего будет отталкиваться. И тогда я останусь ни с чем и впаду в депрессию.
Мне нужно было поверить в себя. Я нуждался в любящем партнере, в жизни, полной других увлечений, помимо этого бизнеса, в котором все так переменчиво. Мне требовалась жизнь, полная смысла. Я с болью осознал, что актерская игра стала выбором всей моей жизни. Она должна была не только наполнить мои карманы, но и напитать мою душу. Я нуждался в ней, чтобы получить средства к существованию, но понимал, что не могу быть ее рабом.
Двадцать лет назад мой отец стоял на пороге нашего дома, желая мне доброго пути. Он верил в мои способности и силу моего характера. Именно столько времени ушло у меня, что поверить в себя. Мудрость его слишком рано покинула нас, но он дал мне возможность вернуться в исходную точку — последовать мечте, которая бы удовлетворила порывы моего сердца, и стать тем, кем он хотел меня видеть.
Патрику пришлось нелегко, причем не только в ту пору, когда он совсем молодым покинул дом и вскоре потерял отца, но и тогда, когда его успешная карьера зашла в тупик. В конце концов, он пришел к глубокому пониманию того, что его профессия настолько же важна для него, как и воздух, которым он дышит, но на его пути возникли препятствия. Дабы избавиться от навалившихся на него трудностей, Патрик положился на своего благотворного «защитника» — сублимацию.
Благодаря ей, он понял, что и в период серьезных неприятностей может надеяться на себя. Патрик решил применить свои неиспользуемые творческие способности в другом месте. Он вернулся домой, занялся ремонтом, наладил контакт с матерью и полностью вложился во взаимоотношения с будущей невестой — налицо разумное использование этого «защитника». Он не позволил случившимся событиям взять над ним верх — ничто не могло заменить ему желанной деятельности. Однако он благоразумно воспользовался сублимацией, направив свое разочарование в иное русло.
За годы, полные взлетов и падений — ухода из дома, смерти отца, потери статуса суперзвезды — Патрик научился смотреть вглубь себя и находить в себе силы. А благодаря тому, что он в тот момент смог открыться своим наставникам, психотерапевтам и своим близким, защита его сердца ослабла, и его чувства нашли себе выход. Это помогло ему перенести сложный период и не поддаться ему.
Уоррен БеллУоррен Белл — успешный сценарист и продюсер телевизионных комедийных сериалов. Он был исполнительным продюсером таких популярных ситкомов, как «Эллен», «Как сказал Джим» и «Тренер», а также написал огромное количество сценариев для их серий. Уоррен является членом правления Корпорации общественного радиовещания и ведет свою колонку в Интернет-версии журнала «Нэйшнл Ревью». Кроме того, он — отменный рассказчик: его история увлекла и захватила нас. Уоррен женат, и у него два сына, но ни одного из них еще не было на этом свете в то время, о котором сейчас пойдет речь.
Несколько лет назад в моей жизни произошло одно событие, оказавшее на меня весьма сильное воздействие, но его последствия я осознал гораздо позднее.
Была весна 1993 года. К этому времени я уже три года отработал на телевидении. Тогда я был продюсером популярного сериала «Тренер».
И хоть меня не так уж легко вывести из себя — ведь я вполне уравновешенный — съемки меня совершенно вымотали, и я был рад, что они подошли к концу. По этому поводу мы закатили вечеринку на стадионе «Доджер». И вот на ней один из сценаристов, ставший мне другом — Билл — приглашает меня на рыбалку: он, я и еще пятнадцать ребят в море! У меня даже не было времени войти в азарт, потому что уже на следующий день мы встали ни свет ни заря, чтобы успеть сесть в огромную лодку. Представьте себе, четырнадцать метров в длину и двенадцать спальных мест.
Накануне, по дороге домой, моя жена Ли сказала: «У меня такое чувство, что ваша завтрашняя поездка положит начало плохому фильму. Ты же понимаешь, пятнадцать сценаристов в открытом море…» У меня вырвался смешок.
На следующее утро, погрузившись на борт, мы отправились в море. Оно было восхитительно: дельфины плыли с нами наперегонки, рядом кружились тюлени, и даже моя морская болезнь не могла испортить столь прекрасный день. Капитан и его первый помощник завезли нас достаточно далеко, чтобы можно было начать рыбачить. А поскольку рыбак из меня не самый хороший, я предпочел понежиться на солнышке, потягивая пиво, и насладиться видом моря.
Расслабившись после рыбалки, мы решили отправиться к острову Санта-Барбара, на котором расположен национальный парк. Мы собирались кинуть якорь метрах в ста от берега, спустить на воду резиновую шлюпку, устроить на острове пикник и побродить по парку. Погода была отличная: градусов тридцать пять. Легкому волнению на море мы не придали никакого значения.
Перед нами вырос похожий на вулкан остров; деревьев на нем было совсем немного, и никаких признаков пристани! Только металлическая лестница, спускавшаяся со скалы в маленькую каменистую бухту. Я понял, что единственный способ добраться до острова — провести шлюпку к лестнице, схватиться за нее и вскарабкаться на десятиметровую высоту.
И вот Билл, я и еще один наш друг Эрик решили первыми пуститься к цели. Но чем ближе мы подбирались к острову, тем выше поднимались волны: теперь они были высотой почти в метр. Я засомневался, получится ли у нас вообще осуществить задуманное. Билл сидел на корме, управляя нашим суденышком, Эрик на носу, а я — посередине. Мы приближались к металлической лестнице куда быстрее, чем предполагали, и Билл крикнул Эрику, чтобы тот хватался за нее. Но море бушевало все сильнее, и мы двигались со скоростью как минимум восемь километров в час — у Эрика просто не было никаких шансов уцепиться за нее! Балансируя на огромных волнах, мы неслись прямо на острые скалы!
