Поль Генри де Крюи - Борьба с безумием
Новый нашумевший препарат LSD-25, вызывающий экспериментальное безумие, родился в начале сороковых годов. Было установлено, что одна семисотмиллионная часть веса человека - такое бесконечно малое количество LSD-25 - ввергает полного сил юношу в состояние безумия на срок от пяти до десяти часов. Сделано крепко. С академической точки зрения замечательное открытие. Но что это давало? Ничего не давало...
Абсолютно ничего вплоть до 1954 года, когда Фабинг начал возню с Френкелем. Как философ-биохимик, он поставил перед собой такой вопрос: LSD-25 - галлюциноген, химический производитель галлюцинации, френкель, наоборот, снимает галлюцинации.1 А галлюцинации у шизофреников в точности похожи на те, что вызываются препаратом LSD-25. Подействует ли Френкель на молодых людей-добровольцев, сведенных с ума препаратом LSD-25? Как по мановению волшебного жезла, Френкель погасил у них галлюцинации, страхи и спутанность мыслей.
Этим опытом Говард Фабинг поставил новую веху в психиатрии. Он научился химическим способом открывать и закрывать экспериментальное безумие, словно воду в кране. И замечательно то, что ему удавалось прекращать галлюцинации и при других формах экспериментального безумия, вызванных, например, химическим производным кактуса мескалином. И опять-таки какой во всем этом толк? Сделано, конечно, блестяще; это очень занимательно; это может быть увлекательной темой для кинокартины, показывающей, как производители галлюцинаций сводят человека с ума и как Френкель возвращает им здоровую психику. Это интересная абракадабра. Ну а где же ответ на главный вопрос: какой химический дефект мозга лежит в основе галлюцинаций у шизофреников?
Но тут случайное стечение обстоятельств превратило Говарда Фабинга из философа-биохимика в сельского врача.
Доктор Фабинг сидел в больничной палате у своего тестя через сорок восемь часов после того, как старому джентльмену (тоже врачу) была сделана операция на предстательной железе. Фабинг только что спустился из своей лаборатории, где он смотрел молодого добровольца с экспериментальным сумасшествием, вызванным галлюциногеном мескалином. Сидя у постели больного, он вдруг заметил странную перемену в поведении своего тестя. Тот начал болтать всякий вздор, потерял ориентировку, чего-то боялся, галлюцинировал. Нередкое явление после операции на предстательной железе, подумал Говард. «Послеоперационный психоз» - так это называют.
Но постановка диагноза нисколько не улучшила состояния его тестя. Ему становилось все хуже. Он начал ; буянить. Он пытался соскочить с постели и выдернуть вставленный ему катетер, и бог знает, что могло случиться, если бы тут не было Говарда, который удержал его.
- И вдруг, - рассказывает Говард, - меня осенила мысль, что больной ведет себя совершенно так же, как мой «мескалиновый» доброволец там, наверху в лаборатории.
Почему бы не испробовать френкель?
«Я дал ему внутривенно пятьдесят граммов снадобья, - пишет Фабинг, - и мог наблюдать, как явления психоза стали улетучиваться и окончательно исчезли в течение получаса». Френкель подавил начинавшуюся атаку шизофрении.
Это было ценным вкладом Фабинга в разрешение проблемы острого безумия, известного под названием «послеоперационного психоза», и Фабинг сообщает, что Френкель почти одинаково хорошо подействовал в семидесяти пяти случаях этого внезапного, загадочного хирургического слабоумия.
Джек впервые начал испытывать Френкель на маниакальных и галлюцинирующих больных, он применял его как единственное лекарство. Снял этих больных с серпазила и риталина; он всем им давал только френкель. Вместе со своими 107 надзирательницами Джек едил за результатами. Сначала с обычным своим оптимизмом Джек только восхищался. Казалось, что френкель обладает двумя прекрасными свойствами. Некоторым больным, молчаливым и замкнутым, целыми днями что-то бормотавшим себе под нос, он придавал активность и значительно улучшал их поведение. В то же время Френкель показывал чудеса на одичалых женщинах, которые постоянно отгоняли от себя кошмары и весь день кричали: «Уходи от меня, не трогай меня!»; они набрасывались с кулаками на все, что казалось им демоном-мучителем; они в отчаянии бились головой об стену, чтобы избавиться от страшных видений.
Джек был на седьмом небе от успехов. Но тут пошли неприятности. Улучшение психики достигало своей жалкой вершины через две-три недели - повторяю, жалкой, потому что у 90 процентов этих, казалось бы, выздоровевших больных ужасные кошмары и ложные представления взрывались с новой силой. У некоторых это протекало даже хуже, чем до френкеля. Какая неудача, какой удар!
Но не для Джека Фергюсона. Джек упрямо гнул свою линию. Он продолжал то же лечение, невзирая на рецидивы болезни, уговаривая сестер-надзирательниц любым способом вводить френкель самым буйным и самым замкнутым больным. И совершенно неожиданно у многих из них снова прояснилось сознание... Это вторичное просветление не будет, конечно, долго продолжаться, думал Джек. Это было бы слишком хорошо, чтобы поверить этому. И просяетление действительно не продолжалось.
- Френкель, только френкель, - понукал Джек своих сестер-надзирательниц.
И тут произошло то, что оказалось не только закономерным, но и удачным. Первоначально полученная вершина улучшения снова была достигнута. И гораздо быстрее, чем в первый раз. Приступы безумия с каждым разом становились короче.
- Продолжайте френкель, - командовал Джек сестрам-надзирательницам.
А затем, когда у сверхактивной больной начинали появляться признаки возврата галлюцинаций, Джек стал добавлять к Френкелю серпазил. Малоактивным же больным Джек добавлял риталин.
На это стоило посмотреть. Это было ново и беспрецедентно. Риталин, добавленный для слабоактивных, и серпазил, добавленный для сверхактивных, имели одну и ту же цель: вернуть и поддержать первоначальное действие френкеля на глубинные пласты безумия, на галлюцинации и ложные представления.
90 процентов больных при лечении их одним Френкелем неизменно показывали циклические подъемы и падения от здоровья к безумию. Но 60 процентов этих расстройств были взяты под контроль при добавлении к Френкелю серпазила или риталина.
Джек Фергюсон не очень гоняется за статистикой.
- Беда в том, - говорит Джек, - что мы ничего не знаем о химизме действия Френкеля на человеческое поведение. Это такое же темное дело, как химизм всех ненормальностей, создающих картину психической болезни.
И Джек спрашивает, какой смысл для больших специалистов - да и для него тоже - пытаться установить в точных цифрах сравнительный процент излеченных и не излеченных больных? Какая польза от громоздких статистических выкладок, доказывающих, что данное лекарство полезно при одном виде безумия и бесполезно при другом, если не существует никакой верной пробы, чтобы отличить одну форму безумия от другой?
Джек весело усмехается:
- Вы представляете, какая путаница получилась бы, если бы врачи стали лечить антибиотиками всех лихорадящих больных подряд, не зная еще, чем вызвана та или иная лихорадка?
Джек, как всегда, разрабатывал индивидуальный план лечения для каждого больного. И тут он натолкнулся на факт, который заставил его изменить первоначальную технику лечения. Он заметил, что, если при лечении френкелем к больному возвращались галлюцинации и ложные идеи, он мог за пару часов восстановить магическую силу френкеля, вводя серпазил и риталин не через рот, а внутривенным вливанием.
Говард Фабинг дал Джеку Френкель для борьбы с галлюцинациями и ложными идеями - более глубоким пластом безумия, чем ненормальное поведение. Каждый день серпазил, риталин и Френкель плюс нежная, любовная забота показывали Джеку, что эта комбинация восстанавливает крепкую и нормальную психику у все большего числа хроников.
- Каждый день - это день благодарения для нашей больницы, - лирически выражается Джек.
Любя Джека, я не переставал за него волноваться. Когда человек добивается успеха в работе, всегда есть опасность возникновения паранойи, независимо от того, насколько он разумен, насколько скромен и малозаметен. Джек показывает высокие стандарты разума, скромности и смирения, но все же он - человек, даже слишком человек. А безумие, злейший враг человечества, это гнусное дьявольское наваждение чаще всего проявляется у людей, которые слишком человечны. В мешке гадостей у этого дьявола есть кое-что похуже, чем ненормальное поведение, галлюцинации и ложные идеи. Джек совсем уж было поверил, что нашел действительное средство против безумия, совсем уж готовился перейти в опасное состояние вечного благодарения, как с треском был возвращен к реальной действительности.
![Поль Виллемс - Дворец пустоты [повесть и рассказы]](/uploads/posts/books/128369/128369.jpg)