Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии
Конец обучения
В 1805 году исполнилось пять лет с тех пор, как Итар начал заниматься Виктором. Можно предположить, что к этому времени Итар и Виктор устали от предпринимавшихся ими усилий и были не прочь отдохнуть друг от друга. В 1806 году мадам Гуерен была назначена официальным опекуном Виктора и стала получать за уход по 150 франков в год. В 1810 году Сикар написал доклад о Викторе, в котором подтвердил, что первоначальный диагноз — «полный идиотизм» — был правильным и что с тех пор в данном случае не было достигнуто практически никакого прогресса. Это заявление, по-видимому, было несправедливой оценкой усилий и достижений Итара и Виктора, а кроме того, оно ускорило исключение Виктора из числа воспитанников института. В 1811 году институт стал чисто мужским заведением, и администрация решила, что мадам Гуерен следует освободить занимаемую ею комнату и найти себе жилье поблизости. Кроме того, случай Виктора был признан безнадежным и оказывающим негативное влияние на других детей. Мадам Гуерен были выданы 500 франков на организацию переезда, и, в итоге, она перебралась в небольшой домик в не имеющем сквозного прохода переулке де Фейантин (impass de Feuillantines) прямо напротив института. Отчасти это место было выбрано для того, чтобы облегчить Итару продолжение работы с Виктором, если бы он этого захотел. Однако по непонятным причинам возобновления контактов не произошло, и Виктор вновь оказался человеком, забытым обществом.
Имеется очень мало сведений о жизни Виктора и мадам Гуерен после их переезда из института. Известно, что Виктор продолжал жить у мадам Гуерен и что, по-видимому, он никогда не был для нее источником проблем или скандалов. Сообщается, что люди узнавали его по хромоте. Мы не знаем, чем он занимался в дальнейшей жизни и как добывал себе пропитание. Как и для всякого немого, эта задача была для него очень трудной, но жалованье мадам Гуерен в 150 франков в год позволяло им каким-то образом сводить концы с концами. Виктор умер в 1828 году в возрасте сорока лет — совсем не старым, даже по тем временам. Не сохранилось никаких документов о причине его смерти и месте захоронения. Виктор Гюго в течение двух лет жил в соседнем доме, но в его сочинениях нет никаких явных упоминаний о существовании дикого мальчика, что, по-видимому, указывает на замкнутый образ жизни Виктора. Тот факт, что Виктор продолжал жить на тогдашней периферии Парижа, позволяет предположить, что он не забыл о своей прежней жизни в сельской глубинке.
Итар продолжал работать в институте и на основе своего опыта обучения Виктора разработал несколько обучающих методик, успешно применявшихся для развития глухонемых детей. Он сделал успешную карьеру и стал общепризнанным и уважаемым экспертом в области обучения глухих людей. В конце своей карьеры он работал с подававшим большие надежды молодым ученым по имени Эдуар Сегуэн (Edouard Seguin). Методы Итара произвели на Сегуэна большое впечатление, и позднее он сам разработал несколько программ для умственно отсталых людей. Итальянский психиатр Мария Монтессори, в свою очередь, испытала на себе воздействие достижений Сегуэна и основала насколько «школ Монтессори», в которых до сегодняшнего дня на занятиях используют вырезанные из бумаги геометрические фигуры и буквы — как и во времена занятий Итара с Виктором. И Монтессори, и Сегуэн признавали, что они многим обязаны Итару. Но у подхода Итара было и немало критиков. Например, Итар, хотя и в силу вынужденных обстоятельств, держал своего подопечного в изоляции от других детей. Это лишило Виктора потенциально важной возможности научения от сверстников и важных для человека форм социального взаимодействия. По-видимому, Виктор был обречен провести всю жизнь в довольно строгой социальной изоляции. Также утверждается, что Итар должен был попытаться научить его языку жестов. Остается неясным, оказалось бы это обучение успешным, но оно, безусловно, приносило положительные результаты в других, менее сложных случаях.
Постскриптум
Какой же вывод можно сделать из истории Виктора? Исследования случаев брошенных детей, подобных этому, вносят важный вклад в дискуссию о соотношении ролей природы и воспитания, но, как было установлено в ходе более поздних исследований, всегда имеется неясность относительно того, были ли недостатки ребенка врожденными или же они появились у него в период изоляции. В случае с Виктором имеются две противоположные точки зрения. Заявление о том, что Виктор родился «идиотом» (по определению Сикара), неспособным продемонстрировать реального прогресса ни в чем, выглядит неоправданно категоричным. Виктор действительно добился определенных успехов под руководством Итара, а то, что он сумел в одиночку прожить в лесу несколько лет, говорит о наличии у него определенного интеллекта. Другая точка зрения заключается в том, что Виктор, возможно, страдал от определенного психологического дефицита или проявлений насилия до того, как оказался брошенным в лесу, и его физические и психические способности пострадали в результате многолетней изоляции.
Остается неясным, какое из этих двух объяснений является более правильным. Итар придерживался второй точки зрения и потратил почти пять лет своей жизни на то, чтобы попытаться справиться с последствиям изоляции Виктора. Остается не совсем ясным, можно ли считать его усилия успешными или нет, так как мы не можем представить, а тем более доказать, какие последствия имело для маленького ребенка семилетнее пребывание в лесу. Кроме того, не имея базового уровня для оценки способностей Виктора, невозможно измерить фактически достигнутые улучшения. Имеющиеся данные говорят о том, что он не был рожден «идиотом», но что, возможно, имел какие-то особые потребности, например связанные с наличием у него определенной формы аутизма. Есть несколько форм аутизма, но обычно все они сопряжены с неспособностью к нормальному развитию, которая существенно влияет на вербальные и невербальные коммуникации и социальное взаимодействие.
Период изоляции Виктора, безусловно, оказал глубокий эффект на его физическое, эмоциональное и социальное развитие. Не вызывает сомнений, что детство является критическим периодом для развития многих навыков, в том числе и речевых, однако некоторые из недостатков развития ребенка могут быть преодолены в результате интенсивного обучения в более позднем возрасте. Случай Виктора является одним из самых известных случаев (наряду со случаем Джини, описанным в гл. 1) изоляции детей.[66] Известны и многие другие дети, найденные в условиях дикой природы, как девочки, так и мальчики, которые предоставили дальнейшие свидетельства эффектов депривации и нормальной социализации. Эти дети росли в самых разных условиях: например, в 2004 году в Сибири был найден мальчик, живший вместе с собаками, а в 1945 году исследователи обнаружили мальчика, выросшего среди страусов.[67]
Многие из этих случаев способствовали продолжению дискуссии о том, что означает быть «человеком». Хотя всех этих детей можно классифицировать как homo sapiens, все же им требуется что-то еще для того, чтобы их можно было назвать обладающими всеми характеристиками «человеческого существа». Дети рождаются с большим потенциалом, но для того, чтобы научить их быть «людьми», необходима соответствующая воспитательная среда. Детям, лишенным такой среды в результате изоляции или иных злоупотреблений со стороны взрослых, бывает очень трудно, а часто вообще невозможно преодолеть последствия воздействия этих негативных факторов на более поздних этапах своего развития. Пример Виктора доказывает это со всей очевидностью.
Постскриптум к успешной (или неудачной) истории о диком мальчике из Авейрона был написан самим Итаром через двадцать лет после ее завершения. Итар сообщал о том, что «значительная часть моего времени из тех шести лет была посвящена этому важному эксперименту. Мальчик... не получил в результате моих усилий всех тех выгод, которые я надеялся ему обеспечить. Но те многочисленные наблюдения, которые я смог сделать, те обучающие процедуры... не пропали бесследно, и позднее я использовал их с гораздо большим успехом в работе с детьми, немота которых была вызвана менее серьезными причинами».
Два маленьких мальчика: история маленького Альберта и маленького Питера
В истории психологии сохранились имена многих ученых, которые с помощью своих теорий пытались полностью объяснить все аспекты человеческого поведения. Один из таких ученых по имени Джон Уотсон (J. В. Watson) выдвинул объективную научную теорию психологии поведения, получившую название теории бихевиоризма. Уотсон утверждал, что процесс научения должен исследоваться без учета внутренних психологических процессов. Он отвергал идею интроспекции и концентрировал внимание на наблюдаемом поведении и на том, как происходит научение человека или животного посредством адаптации к окружающей среде; в терминах классического философского спора о соотношении ролей природы и воспитания акцент делался именно на «воспитании». Иван Павлов, работавший в России, уже продемонстрировал влияние условных рефлексов на простые типы поведения, такие как слюновыделительная реакция у собак, но Уотсон предположил, что более сложные формы поведения человека также могут легко вырабатываться в виде условных рефлексов. Чтобы проверить эту гипотезу, он решил взять одиннадцатимесячного младенца и попытаться выработать у него условную реакцию страха на раздражитель, который ранее воспринимался как нейтральный. Так началось одно из самых известных исследований в истории психологии: тестирование маленького Альберта.
