Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии
Очевидно, что Виктор дорожил отношениями и с мадам Гуерен, и с Итаром, хотя с последним, возможно, в меньшей степени. Известны истории о том, что Виктор подолгу плакал, когда знал, что огорчил мадам своим поведением. Итар также сообщает, что когда он приходил попрощаться с Виктором перед сном, тот обнимал, целовал его и приглашал посидеть на его кровати. Итару потребовалось девять месяцев упорного труда, чтобы довести отношения до такого уровня, он, безусловно, добился заметного прогресса с Виктором, вопреки традиционным воззрениям той эпохи.
Развитие других способностей
Итар решил продолжить попытки развития некоторых способностей Виктора, в том числе слуховых, речевых и вкусовых. К примеру, он завязывал Виктору глаза для определения его способности понимать различия между разными звуками и словами. Несмотря на способность Виктора улавливать такие различия и на тот факт, что его слух никак не пострадал, после месяцев занятий Итару удалось добиться лишь минимального прогресса. Виктор научился нескольким простым односложным словам, выражающим гнев или дружбу. Итар пришел в уныние и начал переоценивать успехи Виктора. Способность мальчика произносить слово «lait» (молоко) была провозглашена его наивысшим когнитивным достижением, но Итар также заметил, что он произносит это слово, только когда ему действительно давали молоко. Виктор, не умевший говорить, по-прежнему не мог использовать слово «lait» для выражения своего желания получить молоко. Итар пришел к выводу, что без этого Виктора нельзя назвать человеком, обладающим реальными речевыми навыками. Он также обнаружил, что мальчик лишен способности к подражанию. Итар поставил рядом две грифельных доски и попытался заставить Виктора повторять свои движения руки. Но для Виктора это оказалось невозможным. Эта неспособность к имитации, по-видимому, серьезно влияла на его способность к научению. Кроме того, это может кое-что сказать нам и о его способностях в целом. Многие животные умеют успешно имитировать чужое поведение, но Виктор не мог этого делать.
Но как бы ни был Итар разочарован этим недостатком, он не отказывался от попыток обучения Виктора. Он начал давать Виктору команды выйти из комнаты, чтобы принести конкретные предметы, находившиеся в других помещениях. После длительного обучения Виктор мог отправляться в другую комнату и приносить оттуда до четырех предметов, показанных ему на карточках. Сначала это было воспринято как явный признак развития когнитивных способностей, но позднее Итар попросил Виктора принести ему из другой комнаты книгу. Хотя в этой комнате было полно книг, Виктор мог связать слово «книга» не с любой, а только с какой-то конкретной книгой, с которой он первоначально ассоциировал это слово. Он мог распространять смысл слов, представленных ему на карточках, не на любой объект, а только на какой-то конкретный. И вновь Итар сообщает об этом как о невероятно удручающем результате, причем настолько удручающем, что одновременно он открыто называет Виктора «ни на что ни годным существом». Несмотря на непонимание значения услышанного слова, Виктор, должно быть, почувствовал тон послания, закрыл глаза и начал всхлипывать. Тогда Итар подошел к мальчику и обнял его, как это мог бы сделать отец ребенка. Впоследствии он рассказывал, что этот момент физического контакта между мальчиком и мужчиной помог установлению между ними хороших рабочих отношений в последующие месяцы. В конце концов, Виктор действительно научился понимать, что одно слово может соответствовать многим похожим предметам и даже начал делать слишком широкие обобщения, путая слова «щетка» и «швабра», «нож» и «бритва». Несмотря на отдельные неудачи, небольшой прогресс все же был достигнут.
Виктор стал запоминать все больше и больше существительных («комната», «человек») и начал объединять их с простыми прилагательными (такими, как «большая», «маленькая»), а также с глаголами (такими, как «коснуться», «пить»). Ему даже удавалось писать простые слова, которые были читаемыми, и Итар сообщал, что к концу 1803 года его подопечный мог осуществлять коммуникации посредством письма и чтения в самой простой форме. Итар потратил много месяцев, пытаясь научить его формировать звуки, но, в конце концов, отказался от любых таких попыток и сделал вывод о том, что Виктор никогда не сможет нормально разговаривать. Итар был вынужден признать, что никакое количество занятий не поможет исправить этот рано развившийся недостаток Виктора, и задался вопросом о том, могут ли внешние усилия (пять лет обучения, как в данном случае) справиться с влиянием природы или с воздействием внешних факторов в раннем возрасте.
Цивилизованный или дикий?
Так был ли теперь Виктор цивилизованным немым ребенком или же по-прежнему оставался диким мальчиком, который был найден несколько лет назад вблизи деревни Сен-Серен? Он никогда не терял своего восторженного отношения к красоте природы: вид полной луны в спокойный летний вечер мог привести его в неописуемый восторг, и он продолжал обожать свои ежедневные прогулки все с той же пламенной страстью. Такое поведение может быть интерпретировано по-разному: были ли такие реакции свидетельствами сохранения в нем прежнего дикого ребенка или же теперь он под воздействием цивилизации начал понимать красоту природы?
Виктор продолжал жить с Гуеренами и охотно вносил свой посильный вклад в ведение домашнего хозяйства. Он выполнял такие простые задания, как колка дров и накрывание на стол. Однажды мсье Гуерен заболел и через несколько дней умер. В этот злополучный день Виктор, как обычно, поставил на стол его столовый прибор. Увидев это, мадам Гуерен разрыдалась. Поняв, что его действия заставили ее плакать, он убрал со стола прибор мсье Гуерена и больше никогда его туда не ставил. Такое поведение позволяло предположить, что у Виктора вырабатывалась эмоциональная зрелость: он мог понять состояние другого человека и выразить ему свое сочувствие. Вскоре после смерти мужа мадам Гуерен заболела и какое-то время не могла присматривать за Виктором. В результате, Виктор сбежал из института и вскоре был обнаружен в близлежащей деревне местными полицейскими. На его идентификацию и возвращение в институт ушло две недели. Оказавшись рядом с выздоровевшей мадам Гуерен, он был несказанно счастлив, о нем рассказывали как о сыне, вернувшемся к любящей матери.
Вскоре после этого инцидента Итар решил выяснить наличие у Виктора чувства справедливости. Для этого он решил несправедливо наказать его, чтобы проверить его понимание правильных и неправильных действий. Однажды после того, как Виктор какое-то время старательно поработал со своими книгами, Итар внезапно вырвал у него записи, схватил его в охапку и попытался затолкать в шкаф, в который его иногда сажали в качестве наказания. Виктор немедленно начал сопротивляться и даже больно укусил Итара за руку. Итар даже не подозревал, что Виктор может сопротивляться так отчаянно, поскольку во всех предыдущих случаях наказание было справедливым. Итар был доволен; он сообщал, что боль от укуса принесла радость в его сердце. Этот акт законного возмездия свидетельствовал о том, что Виктор понимал различие между правотой и неправотой, обладал чувством справедливости. Для Итара этот результат был свидетельством цивилизующего эффекта его усилий и признаком того, что Виктор превращается из мальчика в мужчину. Виктор был настолько уверен в своей правоте, что осмелился оспорить власть своего учителя.
В это время Виктору было около семнадцати лет, и Итар ожидал значительных изменений в его поведении, вызванных завершением полового созревания и проявлением интереса к половым вопросам. В институте Виктор рос отдельно от других детей и не имел контактов со сверстниками, которые могли бы задавать ориентиры для его полового поведения. Поскольку он не мог получать таких ориентиров от Итара или мадам Гуерен, то он не имел никакого понятия о том, что ему делать со своими усиливающимися проявлениями полового влечения. Сообщается, что иногда он поглаживал женщин, обнимал их и даже крепко прижимал к себе; эти действия казались женщинам довольно странными и приводили в смущение самого Виктора. Действительно, в результате таких контактов он часто впадал в возбужденное состояние. Итар и мадам Гуерен организовали для него специальную диету, холодные ванны и физические упражнения для ослабления эффектов полового созревания, и через какое-то время Виктор отказался от активных действий в отношении противоположного пола.
Конец обучения
В 1805 году исполнилось пять лет с тех пор, как Итар начал заниматься Виктором. Можно предположить, что к этому времени Итар и Виктор устали от предпринимавшихся ими усилий и были не прочь отдохнуть друг от друга. В 1806 году мадам Гуерен была назначена официальным опекуном Виктора и стала получать за уход по 150 франков в год. В 1810 году Сикар написал доклад о Викторе, в котором подтвердил, что первоначальный диагноз — «полный идиотизм» — был правильным и что с тех пор в данном случае не было достигнуто практически никакого прогресса. Это заявление, по-видимому, было несправедливой оценкой усилий и достижений Итара и Виктора, а кроме того, оно ускорило исключение Виктора из числа воспитанников института. В 1811 году институт стал чисто мужским заведением, и администрация решила, что мадам Гуерен следует освободить занимаемую ею комнату и найти себе жилье поблизости. Кроме того, случай Виктора был признан безнадежным и оказывающим негативное влияние на других детей. Мадам Гуерен были выданы 500 франков на организацию переезда, и, в итоге, она перебралась в небольшой домик в не имеющем сквозного прохода переулке де Фейантин (impass de Feuillantines) прямо напротив института. Отчасти это место было выбрано для того, чтобы облегчить Итару продолжение работы с Виктором, если бы он этого захотел. Однако по непонятным причинам возобновления контактов не произошло, и Виктор вновь оказался человеком, забытым обществом.
