Георгий Бовт - Есть ли жизнь после Путина
В общем, открывается полный оперативный простор для полета свободной от оков условностей всякой дипломатии фантазии. Кто-то говорил про русский беспредел в Крыму? Вы еще, как говорится, не видели этого беспредела.
Если же серьезно, то очередное завоевание Крыма – это не просто нечаянный подарок от творцов киевского Майдана лично Путину (оно же – страшная подлянка), рейтинг которого бьет рекорды, но и одновременно вызов всей российской системе власти. Национальный подъем, вызванный «возвращением Крыма домой» (и не надо сводить все к имперским комплексам – это не так), может столкнуться с другим когнитивным диссонансом. С переосмыслением того, что такое представляет этот самый «Наш Дом» сегодня.
По мере интеграции Крыма в состав России его жителям придется столкнуться с рядом проблем. Начиная с переоформления прав собственности, выправления документов и кончая вхождением в реалии российской экономики и политики. Крымский обыватель будет сталкиваться с такими же хамством, коррумпированностью и бестолковостью российской бюрократии, как и все остальное население России? Если нет, то из вполне логичной идеи сделать из него «конфетку» назло киевским «жидо-наци-бандеровцам» может вырасти встречное недоумение прочих россиян: почему то, что позволено Крыму, не позволено нам? И наоборот – резкое столкновение давно привыкших уже к автономии крымчан с реалиями нашей вертикали власти во всех ее проявлениях может породить разочарование в сделанном выборе.
Перед лицом уже антироссийского сепаратизма (в лице крымских татар или украинцев, коих в совокупности в Крыму примерно 40 %) Москве надо действовать более деликатными методами, чем она привыкла во всех прочих субъектах Федерации. То есть внедрять на практике те самые федеративные принципы самоуправления, с которыми она упорно боролась на протяжении последних полутора десятков лет в стране, кроме той части, называемой Чечней, которая отстояла такую де-факто широкую автономию с оружием в руках.
Россия формально ведет борьбу за Крым – как это видит себе большинство нормальных российских обывателей – под лозунгами справедливости, защиты национального достоинства, под лозунгами свободы самоопределения народа и защиты – да, да! – прав человека. Но разве эти лозунги не актуальны для самой России? Где, кстати, никаких референдумов власти не дают проводить уже более 20 лет ни по каким вопросам. Даже таким мелким, как, скажем, вопросы организации парковки в Москве. Или застройки того или иного района.
Само по себе возвращение Крыма может стать основой для общенационального подъема лишь на короткое время. В отличие от идей, которые в связи с этим продекларированы. И это вовсе не идеи противостояния, вражды со всем окружающим миром, как кажется в эти истерические дни. Состояние «осажденной крепости» не может стать основой национальной идеи. Осознание собственной ущербности не может стать ее основой. Это может быть только позитивный образ будущего. Не ненависть и вражда. А Русская Мечта.
Отдельный вопрос – экономическая жизнь России в целом в условиях санкций. Это стресс-тест российского режима.
При нынешнем низком качестве государственных институтов это вызов не только экономической, но и политической стабильности. Задвинувшая на заднюю полку всякую модернизацию страна не может выстоять в таком противостоянии. С коррумпированными силовыми структурами, погрязшими в крышевании и рэкете. С фарсовыми судами, не способными защитить того, от кого сейчас в первую очередь будет зависеть экономическое выживание страны, – отечественного предпринимателя, частного собственника. С судами, не способными защитить и простого обывателя (он ведь, по идее, опора режима в трудные годы) от коррумпированной бюрократии. С окончательно зарвавшейся номенклатурой, душащей всякую предпринимательскую активность на корню и всякое проявление гражданского самоуправления и самоорганизации. С продавленными административными путями на свои должности, не пользующимися доверием народа губернаторами, мэрами, с непонятно как попавшими в разные думы «заседателями», работающими взбесившимися принтерами.
Иногда сравнивают Россию с Ираном: мол, персы уже много лет живут под санкциями – и ничего (хотя последствия и для их экономики ужасны). Но при этом забывают, что реальной ответственности (даже демократии в каком-то смысле) тамошней элиты перед народом больше, чем в сегодняшней России. Экс-президент Ахмадинежад, к примеру, не может похвастаться покоями вроде тех, что у Януковича и у наших «слуг народа», а вернулся на работу в университет, куда ездит на автобусе. Даже лимузина не нажил.
Возвращение Крыма России и внешние вызовы, которые этому сопутствуют, требуют от сегодняшней России таких реформ во всех областях жизни, которые сопоставимы с теми, что провел после Крымской войны 1853–1856 годов император Александр Второй.
Именно с его реформ – отмены крепостничества, судебной, земской и др. – начался подъем России, выведший ее в ведущие державы мира в начале ХХ века. К ним императора подтолкнула та же причина – неконкурентоспобность страны перед лицом внешнего мира. Она же, по большому счету, лежит в основе и нашей сегодняшней «потери Украины», потери исторически близкого народа, не увидевшего в России привлекательного образа будущего, который позволил бы ему однозначно повернуться к нам лицом, а не к «загнивающей» Европе.
Крымчане, которые до недавних пор не рассматривали в практическом плане свое бегство из Украины в Россию и склонились к этому лишь под давлением острейшего кризиса на самой Украине, могут быть неприятно удивлены некоторыми российскими реалиями. Если нынешние правители России смогут найти в себе силы воспользоваться этим историческим шансом, чтобы превратить страну, начав масштабные модернизационные преобразования и реформы, в сильное, конкурентоспособное, процветающее государство, служащее примером для подражания, привлекательной моделью для других народов, прежде всего соседних, то история простит им многие ошибки. Если нет, то они уже скоро приведут страну к катастрофе.
2014 г.
Хотели русские войны?
Ввод «ограниченного контингента» на Украину означает начало войны. Мы не знаем, до каких масштабов она разрастется и какую цену придется заплатить ее участникам. Мы не знаем, какие «ответные меры» приготовят нам западные «партнеры». Мы даже не знаем пока, кто выстрелит первым и каковы будут людские потери.
Если войска будут введены, придется отложить в сторону многословные призывы к гуманизму и рассуждения о том, что человеческая жизнь дороже государственных амбиций и геополитики. Потому что вопрос уже поставлен ребром: до какой степени можно уступать – во имя мира и бытового спокойствия, – когда речь идет о таких кажущихся обывателю абстрактными понятиях, как национальное достоинство и национальные интересы.
Или никакие национальные интересы не стоят того, чтобы их защищать силой?
Кризис на Украине не мог закончиться хорошо. Страна шла к этому 20 лет. Мы ей в этом помогали. Мы проспали Украину. Считая ее недогосударством, не взращивали пророссийскую политическую элиту, увлекшись играми с газовым вентилем.
Мы уповали на славянское братство, а оно обернулось тем, что в результате революции (или госпереворота, смотря откуда смотреть) к власти на Украине пришли люди, настроенные к нам откровенно враждебно.
Однако Майдан, что важно, случился вовсе не потому – вопреки пропаганде на госканалах ТВ, – что на него сыпались западные гранты. Он случился потому, что не без нашей помощи президентом страны стал, как теперь наглядно видно, откровенный слабак (хотя, конечно, здесь просится другое слово), мозгов которого хватило лишь на безудержное воровство.
Заверений Януковича в том, что он не будет прозападным политиком, оказалось достаточно нашим мудрецам, охваченным антизападной паранойей (согласитесь, есть разница между паранойей и взвешенным, расчетливым отстаиванием своих интересов в отношениях с тем же Западом), чтобы терпеть все его выкрутасы, в том числе наглую коррупцию. Которая, впрочем, и у многих наших – норма жизни, прикрываемая таким же трэш-патриотизмом.
Но пленку истории нельзя отвертеть назад. Мы там, где оказались. В последние месяцы украинской драмы Запад откровенно увлекся игрой в перетягивание каната на Украине с ненавистным ему Путиным.
В этой игре были отброшены все приличия и окончательно утвердились двойные стандарты. Это сейчас Европа говорит, что готова обсуждать Украину с Россией. Поздно. Или еще рано. А в ноябре «евроинтеграция» категорически объявлялась суверенным делом свободолюбивого украинского народа. Многомесячный Майдан, перераставший в массовые беспорядки, нельзя было разгонять, ибо это противоречило европейским нормам. Обидевшись на срыв соглашения об ассоциации, ситуацию целенаправленно вели к свержению хотя и до предела коррумпированного, но все-таки законного режима. Напоминает историю с Саркози, про которого то ли Каддафи, то ли кто-то из его сынков сказал, что он получал от них деньги на избирательную кампанию. В результате Франция стала активнейшим участником свержения обидчика.
