Заблуждения толпы - Бернстайн Уильям Дж.
Иконоборчество Поултни вполне устраивало молодого фермера; освободившись наконец от удушающей религиозной атмосферы в семье, он восстал и принялся безжалостно высмеивать семейное благочестие, прилюдно пародируя витиеватые проповеди своего деда-проповедника282.
Достойным похвалы Миллеру виделся разве что единственный эпизод семейной истории – его отец участвовал в войне за независимость, и потому сын искал убежища от развращенного человечества в патриотизме и военной службе. В 1810 году, когда казалась неизбежной война с Великобританией, ополчение Вермонта присвоило ему чин лейтенанта; с началом войны в 1812 году Миллера повысили до капитана ополчения, а в следующем году он перешел в регулярную армию в чине лейтенанта. Даже при понижении звания этот переход считался продвижением по службе, а к началу 1814 года он сумел восстановить капитанский чин. В конце лета он оказался в Платтсбурге, на берегах озера Шамплейн, где уступавшие в численности и вооружении американские силы нанесли поражение британским захватчикам в яростном сражении на суше и на море.
Военные действия привели Миллера в смятение, и 11 сентября он написал жене, что из трехсот солдат и моряков на борту одного из американских кораблей уцелело всего двадцать пять человек. «Некоторые наши офицеры из тех, кто был на борту, говорят, что кровь заливала по колени». На следующий день он отправил новое письмо:
«Боже мой! Что за бойня со всех сторон!.. Моего красноречия недостанет передать всеобщую радость. На закате наши форты дали победный салют под пение «Янки Дудл» [92]… Морское и сухопутное сражение в пределах одной-двух миль, пятнадцать или двадцать тысяч человек бились одновременно… Это превосходит все, что я видел когда-либо ранее. Сколь грандиозно, сколь возвышенно и сколь прискорбно сие зрелище!»283
Эта битва не только уничтожила британские силы вторжения, но и покончила с деизмом Миллера; как еще было объяснить, помимо прямого вмешательства Высшего Промысла на стороне Америки, поражение пятнадцати тысяч британских солдат, закаленных в Наполеоновских войнах, от собранных наспех полутора тысяч регуляров и четырех тысяч добровольцев? «Столь удивительный результат, достигнутый вопреки всему, действительно показался мне проявлением воли, более могущественной, нежели человеческая»284.
Вскоре после войны он вернулся на ферму в Лоу-Гемптоне, где от него, уважаемого ветерана и мелкого городского чиновника, ожидали, что он станет активнее посещать местную баптистскую церковь.
Его военный опыт и возвращение в консервативную религиозную среду детства спровоцировали духовный конфликт; не утративший любви к чтению, он применил литературный анализ к осмыслению предшествующего неверия и своего будто бы сверхъестественного впечатления от боев. Около 1816 года Миллер приступил к трудоемкому и пословному анализу Библии. Если, например, ему встречалось слово «зверь» в контексте, который предполагал, что оно символизирует языческую империю, как в книге пророка Даниила или в Откровении, он настойчиво искал это слово в том же значении в остальной Библии.
После нескольких лет усердного изучения Священного Писания он посчитал, что отыскал способ примирить свое прежнее неверие и боевой опыт. Из четырех царств, описанных Даниилом, уцелел лишь Рим, воплощенный в католической церкви. Особенно Миллера поразили следующие строки: (Дан 8:14): «И сказал мне: “на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится”».
Теперь Миллеру все стало ясно: в главе 7 Первой книги Ездры персидский царь Артаксеркс повелевает израильтянам вернуться в Иудею и построить «жилище Бога» в седьмой год его царствования, то есть, по подсчетам историков, в 457 году до н. э. В этом году, по эсхатологии Миллера, начали тикать апокалиптические часы. Значит, если принять во внимание тождество библейского дня и календарного года, установленное библеистами, мир должен закончиться 2300 лет спустя, в 1843 году.
Миллер наследовал давней интеллектуальной традиции «числового мистицизма», которая столь очаровала Иоахима Флорского и притягательность которой не ослабевает по сей день. Наиболее ярким современным примером этой приверженности может служить исследование Джона Тейлора и Чарльза Пьяцци Смита [93] в конце девятнадцатого столетия: они выявили ряд математических совпадений в структуре пирамид, скажем, тот факт, что отношение периметра пирамиды к удвоенной ее высоте близко по значению к числу π, что периметр в 365 раз превышает размерами отдельный блок пирамиды или что расстояние от Земли до Солнца почти в миллиард раз больше высоты пирамиды [94]. Смит позднее опубликовал бестселлер «Наше наследие в Великой пирамиде», подробно изложив эти удивительные открытия285.
Спустя столетие швейцарец по имени Эрих фон Дэникен прибегнул к аналогичным вычислениям, чтобы доказать, что инопланетяне посещали Землю, в своем бестселлере «Колесницы богов»286. А богословы уже почти тысячелетие используют схожие математические совпадения и библейскую хронологию для предсказаний о конце света. Не далее как в 2011 году ведущий христианской радиостанции Гарольд Кэмпинг заявил, что конец света наступит 21 октября. В 2012 году он признал свою ошибку и смиренно процитировал увещевание евангелиста Матфея (24:36): «О дне же том и часе никто не знает»287.
Блестящий популяризатор математики, создатель головоломок и социальный реформатор Мартин Гарднер писал о книге Смита: «Его работа – это классика в своем роде. Немногие книги настолько ярко иллюстрируют ту легкость, с которой умный человек, страстно убежденный в некой теории, может манипулировать предметом обсуждения таким образом, чтобы подыскать обоснования четко выраженному мнению»288. (По иронии судьбы Гарднер вырос среди адвентистов седьмого дня, то есть прямых потомков вероучения, которое одобрил бы Миллер289.) Как часто с ним бывало, покойный enfant terrible литературы Кристофер Хитченс [95] подобрал более резкое определение для подобной мнимой хронологии библейского толка: «одометр для идиотов»290.
Мистицизм библейских чисел подпитывается явлением «упорядоченности» (patternicity) [96]. Библия изобилует разнообразными числами и сюжетами, нередко дает совершенно противоречивые датировки, и все это позволяет прилежным миллениалистам находить доказательства практически для любой даты грядущего конца света. Миллер отнюдь не первым обратился к библейским числам и не первым обозначил 1843 год как год апокалипсиса; в 1946 году проповедник из адвентистов седьмого дня Лерой Эдвин Фрум опубликовал книгу «Пророческая вера наших отцов», и в этой четырехтомной истории вычислений даты Судного дня перечисляются десятки прогнозов, связанных с 1843 годом. При этом не подлежит сомнению, что никакое другое «числовое» пророчество не навлекло столько бед, сколько их причинило апокалиптическое видение Уильяма Миллера291.
Числовой мистицизм неминуемо усугубляется другим хорошо известным психологическим феноменом, так называемой «убежденной предвзятостью», когда люди, выбрав некую гипотезу или систему верований, впредь обращают внимание только на факты, подтверждающие их убеждения, но избегают всего, что этим фактам противоречит.
Этот термин ввел в употребление психолог Питер Уэйсон. В ходе классического эксперимента конца 1950-х годов он предлагал испытуемым последовательности из трех чисел, к примеру 2–4–6, и просил их вывести правило образования конкретной последовательности, а затем проверить это правило на других рядах292.
Наиболее очевидное правило для вышеприведенного триплета – это «последовательность четных чисел», так что испытуемые чаще всего приводили в доказательство ряды 8–10–12 и т. д., а экспериментатор подтверждал соответствие выведенному правилу, которое работало и для больших последовательностей, скажем, 24–26–28.
После нескольких «подтверждений» правоты выбора «последовательных четных чисел» делалось разумное заключение об истинности правила.
