Роберт Тайсон - ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ
УЛЫБКА
Очаровательная улыбка вселяет в наблюдателя уверенность, что эмоции младенца соответствуют его собственным. Дж. М. Барри говорит в «Питере Пэне»: «Когда младенец впервые смеется, смех рассыпается на тысячи кусочков, и они все скачут, и это — начало сказки». Не удивительно, что эта социальная улыбка младенца означает, что он чувствует удовольствие; также как его плач рассматривается, как выражение боли, страха или злости. Однако социальная улыбка — это первый организатор, обозначенный Спитцом (1959) как индикатор роста в его эго-организации. Улыбка, однако, хороший пример появления и дифференциации лицевой экспрессии, что становится возможным вскоре после рождения, но только после начала ассоциирования с чувством удовольствия и стремления к общения.
Эмди и Хартманн (1972) описали две системы улыбок. Эндогенная система, существующая с рождения, оперирует главным образом на базе различных физиологических факторов. Она появляется в состоянии сна или засыпания, независимо — после еды или нет, и сопровождает REM-стадию сна. Однако у новорожденных с врожденными дефектами мозга эндогенная улыбка проявляется в той же степени, как и у нормальных (Emde & Hartmann, 1971; Oster, 1978). Обнаружено, что эндогенная улыбка уменьшается между вторым и третьим месяцем от рождения.
Экзогенная (или социальная) улыбка появляется как ответ на внешний раздражитель. Она появляется позже, чем эндогенная. Нерегулярно она начинает появляться в конце первого месяца. Для нее используется установившийся (в эндогенной улыбке) моторный паттерн. Эту улыбку можно наблюдать параллельно с функционированием системы эндогенной улыбки. Время появления экзогенной улыбки генетически предопределено, как продемонстрировал Фридманн (1965), монозиготные близнецы значительно более конкордантны в этом аспекте, чем гетерозиготные. Исследования Спитца и Вольфа (1946) установили, что хотя экзогенная улыбка может развиваться благодаря стимулам, она регулярно продуцируется предъявлением ребенку особого гештальта человеческого лица, который включает в себя нос, два глаза, лоб и некоторые движения, такие, как кивание. Улыбка ребенка исчезала, если эту конфигурацию предъявляли в профиль или если один из этих элементов исчезал. Было обнаружено, что лицо не обязательно должно быть человеческим; улыбка появлялась при предъявлении шара с нанесенным на него рисунком лица. Неразличаюшая экзогенная улыбка быстро закрепляется, но позже ребенок начинает формировать привязанность к лицу матери и ее лицо вызывает наиболее сильную реакцию. Неразличающая улыбка после этого начинает быстро убывать с разными вариациями степени уменьшения в зависимости от особенностей воспитывающего ребенка окружения близких.
Пример появления улыбки показывает, что, хотя камуфляж присутствует: новорождённый улыбается и при засыпании, и при пробуждении, и во сне он (камуфляж улыбки) не может быть ни индикатором желаний ребенка получать удовольствие от общения, ни индикатором опыта удовольствия, ни очевидностью обмена с другой персоной — все эти значения улыбки приходят позже. Это так же показывает, что вторая форма улыбки начинается как стереотип, без разделения эмоциональных проявлений, появляется в ответ на специфический визуальный раздражитель.
Можно сказать, что психологическое значение связывается с улыбкой только после того, как собственная улыбка появится и пройдет определенную эволюцию во взаимодействии с источником раздражителя, которая извлекает их (психологические значения) и способности Эго производить разделение в ощущениях. Изображение себя не обязательно означает чувства младенца.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ И ПАМЯТЬ
Остается вопросом, когда первичный стереотип, не разделяющий выражения, начинает связываться с психологическим значением. Как уже упоминалось, ранняя экспрессия младенца показывает, что эти удовольствия и неудовольствия содержат биологические послания, жизненно важные для адаптации и выживания (Emde, Gaensbauer, Harmon, 1976; Emde, 1980a; 1980b), но только постепенно они начинают связываться с удовольствием или фрустрацией потребности в голоде и комфорта. Вскоре экспрессия также начинает связываться с потребностью в человеческом взаимодействии — тогда, когда появляются воспоминания, ребенок начинает ассоциативно связывать удовольствие от удовлетворения потребностей с присутствием ухаживающей фигуры. Дополнительный вопрос: в каком возрасте младенец начинает связывать потребность в удовлетворении, присутствие значимой материнской фигуры и чувство удовольствия? Соединение этих трех элементов дает эффективную психологическую значимость ребенку, которая сопровождает эволюцию аффекта и дифференциацию.
Простые наблюдения предполагают, что появление этих связей — это появление памяти. Потому что младенец свободно улыбается знакомому человеческому лицу и три месяца, и каждый может заключить, что это становится возможным, когда младенец способен образовывать связи между опытом удовольствия и матерью. Но трех-четырехмесячный младенец может отличать мать от других людей, используя различные виды восприятия, такие как зрение и запах (Montaquer, 1983). Наблюдения Спитца и Вольфа (1946) показывают, что визуальная конфигурация улыбки неспецифична и не обязательно должна быть человеческой. Что-то большее, чем память об узнавании лица, требуется для психологического значения аффекта. Возможно, что, так как значение начинается в контексте способностей младенца отличать мать от других людей на основе распознования определенного числа материнских особенностей (McDevitt, 1975), способности возрастают, так как становится возможным воспоминание. Дифференциальное видение материнского лица возникает около семи недель, начинается с ее глаз (Haith et al., 1977), и в последующие недели и месяцы младенец повторно запечатлевает многие ее детали, варьирующиеся и стабильные, что ведет к постепенному созданию образа матери.
Многие наблюдатели согласны, что ребенок имеет прочную привязанность к матери в четыре-пять месяцев. В семь-восемь месяцев он безошибочно показывает скуку в отсутствии матери и желание ее видеть; мать уже не легко надолго заменить (McDevitt, 1975). Это предполагает зачатки воспоминаний, достижение развития, которое, как считал Пиаже (1936), появляется позже, около восемнадцати месяцев, когда устанавливается образное мышление и язык используется наравне с другими способами общения. Более современные эксперименты расширили систему памяти, базирующуюся не на языке (Stern, 1985). Нахман и Штерн (1984) имеют очевидные данные раннего присутствия системы аффективной памяти и предполагают, что аффективный опыт вызывает воспоминания уже в семь месяцев, это предполагается также и в докладе МакДевитт. Оперативная память, таким образом, играет интегрирующую роль в создании аффективного компонента умопостроения, что подтверждается в заявлении Спитца, утверждающего, что психические функции развиваются «на основе аффективного обмена», который является «первопроходцем путей развития» (Spitz and Cobliner, 1965, стр. 140).
СТРАХ ПЕРЕД ЧУЖИМИ
Реакции стресса на чужих наблюдались и докладывались многими авторами (обзор Emde, 1980). Спитц (1959) обозначил их появление как «вторичный организатор» психики, как индикатор становления либидного объекта в детском сознании. Он заключил, что антипатичная реакция младенца на чужого и его бегство к матери подтверждает, что младенец способен отличать членов семьи от чужаков, и что он предпочитает мать. Спитц и Коблинер (1965) также установили, что восприятие чужого лица подразумевает потерю матери. Сейчас известно, что ребенок может отличать лицо матери от лица чужого уже до семи-девяти месяцев; далее реакции отделения менее предсказуемы и менее постоянны, чем страх перед чужим, несомненно, их пик приходится на второй год жизни (Emde, 1976). Объяснение Спитцем восьмимесячного беспокойства базируется на когнитивном несоответствии или реакциях на разлуку, которые недостаточны и несоответственны.
Спитц обнаружил, что появление стресса говорит о важном сдвиге в развитии. Изучение показывает, что постепенные выражения эмоций появляются в контексте определенного развития и зависят от развития центральной нервной системы. С этим также связаны определенные когнитивные способности. Выражения удовольствия и неудовольствия появляются в два-три месяца, но выражение страха, удивления, гнева начинают появляться только после семи-девяти месяцев, и в то же время начинают устанавливаться причинно-следственные связи (Emde, 1980, 1976). Соответственно, появление страха перед чужим говорит о налаживании связи причин и следствий, предчувствии неудовольствия, появлении эмоциональных реакций, избегающее поведение. Интенсивность стресса также связана с качеством отношений матери и ребенка; при более безопасных отношениях стресс будет менее интенсивен. Смотри Малер и МакДевитт (1968), Боули (1969), Райнголд (1969), Айнсварт (1978).
