Нарциссическая семья: диагностика и лечение - Дональдсон-Прессман Стефани

Человеку, выросшему в нарциссической семье, может быть трудно стать хорошим работодателем, менеджером или администратором, поскольку он приравнивает коррекцию к отверганию, и ему может быть очень сложно проводить необходимые коррекции или укреплять дисциплину среди подчиненных. Такой человек склонен неправильно пользоваться служебными полномочиями.

Власть и ответственность

В четвертой главе мы ввели диалектическую пару «ответственность-контроль». Пара «власть-ответственность» также представляет проблему для людей из нарциссических семей. Поскольку эти люди склонны принимать ответственность за вещи, которые не контролируют, и отказываться от ответственности за вещи, которые в их власти, то они соответственно склонны пользоваться властными полномочиями, которых у них нет и отказываться от полномочий, принадлежащих им по праву.

Превышение властных полномочий связано в первую очередь с синдромом «все или ничего» (см. шестую главу). Например, если кого-то назначили ответственным за комитет, он может предположить, что теперь в его руках вся власть и начать «напрягать» членов комитета (созывать ненужные совещания, звонить им поздно вечером, заставлять писать кипы отчетов и так далее) — все для того, чтобы «работа была сделана как надо». Подоплека этого в том, что поставленный ответственным человек слабо верит в себя или в других, и потому излишне компенсирует это, злоупотребляя властью. У него не хватает смелости и уверенности, чтобы делегировать полномочия, поручить работу другим, поэтому он самолично контролирует все и имеет немного веры себе или кому — либо еще, и потому перебарщивает с компенсацией, становясь навязчивым в своей власти. Он не имеет веры, чтобы делегировать власть и задания, таким образом он наблюдает и пересматривает мнения задним числом до тех пор, пока вконец не испортит жизнь подчиненным (часть «все»); потом, когда члены комитета или начнут жаловаться, или подадут в отставку или поднимут мятеж, он поднимет вверх руки и уйдет с поста, либо отступит с заявлением, что никогда больше не займет руководящей должности, (часть «ничего»).

Однако более обычно для взрослых, воспитанных в нарциссических семьях, не полностью пользоваться доступной властью. Такому человеку трудно понять, что неполностью использовать или отказываются использовать власть, которую он законно имеет, — это также злоупотребить этой властью. Люди из нарциссических семей особенно подвержены этому искажению, потому что (1) их ориентированное на задачу мировоззрение (я делаю, следовательно, я существую), делает их хорошими работниками, которые скорее всего достигнут успеха в своей области, и (2), их низкая самооценка и неумение доверять мешают им принять действительность своей могущественности. Человек не может использовать власть, если он не знает о ней или отказывается ее признавать. Но отказываться признавать власть в сути своей означает злоупотреблять ею.

Трудность принимать и разумно пользоваться властью может лежать очень глубоко. Поскольку в своих нарциссических семьях они хорошо усвоили, как быть отражающим и реактивным, такие люди склонны занимать позицию угодничества. Эта потребность быть принятым часто маскируется под сверхдемократичность: я не могу принять решение (высказать суждение, прервать обсуждение), так как должен быть справедлив ко всем.

Перевод: я боюсь, что кто-то отнесется ко мне неодобрительно. Эта нерешительность, маскирующаяся под «справедливость» есть злоупотребление властью, и это ощущается теми, кого это затрагивает, вызывает их негодование. Власть несет на своей спине ответственность; готовность использовать власть должным образом и честность встать за окончательными решениями, что и подразумевает власть — вот суть ответственности. Отказ действовать необходимым образом в любой из областей оскорбителен для тех, кто зависит от человека, наделенного властью.

Давайте вернемся к описанному выше комитету. Пусть на этот раз председателем будет славный малый. Он хочет удостовериться, что каждый имеет возможность сказать то что хочет, что все решения приветствуются, и что каждый чувствует себя хорошо. Совещания длятся бесконечно, потому что он отказывается ввести регламент на прения; до принятия решения никогда не доходит, потому что хоть кто-то да не соглашается; на совещаниях царит жуткая атмосфера, потому что доминируют на них те, у кого в руках тупой топор. Председатель отказывается использовать его власть, и каждый испытывает на себе результаты злоупотребения. Потом, когда члены комитета или начнут жаловаться, или подадут в отставку или поднимут мятеж, он поднимет вверх руки... Звучит похоже? Неполное использование власти заканчивается для людей тем же, что и чрезмерное использование власти: у них складывается ощущение, что они никак не могут добиться, чтобы было правильно.

Действительность текущего момента

Фокус, конечно, состоит в том, чтобы принять действительность текущего момента. Так же, как в принятии действительности прошлого (см. четвертую главу), эти пациенты нуждаются в помощи, чтобы принять действительность того, кто они теперь как взрослые. Так как старые ленты из прошлого продолжают проигрываться в их сознании, убеждая их не перехитрить себя или «не вырасти из своих штанишек» (говоря «Ты ведешь себя как эгоист» или «Да кто ты такой?»), этим пациентам действительно нужна проверка действительности по поводу того, кто они и кем себя считают, чтобы переориентироваться на принятие власти и ответственности, приличествующих взрослому. Эти вещи еще называют сокровищами.

Сокровище

Ориентация, которая, как показывает наш опыт, очень помогает пациентам иметь дело с действительностью текущего момента, принятием власти и ответственности, и опасениями быть отвергнутым, которое ведет к угодничеству, эта ориентация получила в нашей системе условное название «сокровище». По существу, это признание пациентом того, что то, что у него есть (в смысле характера, талантов и черт) и есть сокровище. Оно принадлежит только ему одному и оно имеет ценность.

Мы просим пациентов назвать любимый цвет и любимый драгоценный камень. Одна пациентка назвала лавандовый цвет и камень сапфир. После этого мы попросили ее представить себе лавандовый сапфир; он гораздо более редок, чем синий сапфир, и потому более драгоценен. Но мы также отметили, что поскольку камень так необычен, многие люди не распознают в нем сапфир. Они могут подумать, что это аметист — красивый, но не слишком дорогой. Мы спросили пациентку, повиляет ли этот факт на ценность камня. Ответ, конечно, был «нет». Ценность камня остается той же самой независимо от того, знает кто-то о ней или не знает.

Мы продолжаем, и говорим пациенту, что некоторым людям, возможно, не нравится этот камень; они могут бросить его в мусор, или положить его в аквариум из-за его цвета. Это меняет ценность камня? Ответ снова «нет». Точно так же некоторые люди могут сказать, «Фу! Лаванодовый сапфир! Какое убожество! Все знают, что сапфиры должны быть синими! В нашей семье мы держим только синие сапфиры. Ты другая, а быть другим это плохо». Но это затрагивает ли это свойственную сокровищу ценность? Мы далее разбираем возможности ошибочной идентификации, недооценки и отвергания камня. Всякий раз мы заключаем, что ценность камня — сокровища — не зависит от признания других; ценность присуща камню как таковому, и эта ценность велика.

Когда пациентке удается визуализировать себя как сокровище (типа лавандового сапфира), она в состоянии посмотреть на себя и свои отношения по-другому. Мы даем ей указание держать эту идею относительно ее сокровища на переднем плане сознания: представлять себя лавандовым сапфиром, желтым изумрудом, или чем угодно всю неделю, и судить о реакциях других на нее с этой перспективы. Например, если кто-то не ценит ее (ее сокровище) как подобает, это может быть потому, что он невежествен — не знает о лавандовых сапфирах. Это достойно сожаления, но это не обесценивает сапфир. Найдутся несколько человек, которые узнают истинную ценность и будут ценить сокровище; трюк в том, чтобы найти этих людей и не дать себя огорчить остальным. Если кому-то из этих остальных получится объяснить ценность лавандовых сапфиров, будет здорово. Но если кто-то предпочтет остаться в невежестве и отвергнуть то, чего не понимает, что ж, это «клинический случай». Другим же ценность сапфира не важна, им просто не нравятся лавандовые сапфиры. Это ничего; однако, это не умаляет ценности камня.