Натали Роджерс - Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств
Визуальные искусства представляют собой отличный способ выражения любой проблемы или чувства, о которых говорит клиент. Гнев, горе, ревность, боль, сожаление, депрессия, тревога, а также скука, безысходность, страх, потеря ориентиров, хаос – все эти чувства могут быть спроецированы на бумагу или глину. Как терапевт я говорю: «Похоже, эта ситуация вызывает у вас много эмоций. Хотели бы вы выразить свои чувства на бумаге или в глине?» Это очень простое приглашение может стать почвой для плодотворной работы.
Изображение не только говорит что-то клиенту и терапевту, поскольку процесс его создания зачастую трансформирует само чувство. Когда клиент находится в крайне эмоциональном состоянии, простое предложение использовать то или иное экспрессивное искусство может стать для него настоящим подарком. Концентрация внимания на проживании эмоции и ее выражение через ритм, цвет или форму приносят облегчение. Если же взять картину домой и разглядывать ее на протяжении какого-то времени, то это может привести к новым инсайтам.
Открытие сессии с использованием искусств
Иногда клиенты предпочитают прийти в мою студию и после небольшой совместной медитации сразу начать с экспрессивных искусств, еще до того, как они что-то расскажут о себе. Начиная с искусства, эти люди уже открыли для себя, к чему именно они стремятся в терапевтической сессии.
Использование движения
Терапевт удачно использует метод движения, если пригласит клиента применить его к любому из своих актуальных чувств или образов. Предоставление клиенту возможности полнее испытать свои переживания, воплотив их в кинестетическую форму, – это сильнодействующее средство. Вот простое приглашение к движению: «Интересно ли вам исследовать это чувство с помощью движения? Найдите для себя нужное пространство, закройте глаза и позвольте этому чувству выразить себя с помощью вашего тела».
Наша основная предпосылка заключается в том, что движение существенно для разрядки подавленных эмоций и высвобождения энергии, пребывающей за психическими и соматическими блоками. Такой выход энергии фасилитирует новые уровни восприятия, приводящие к интеграции тела, разума и духа. Танцедвигательная терапия укрепляет уважение к индивидуальным различиям, помогает развивать позитивный образ своего тела и стимулирует творчество посредством исследования внутренних чувств{34}.
Иногда для клиента важно оставаться долгое время неподвижным, например, если он чувствует такой кинестетический импульс от своего тела. Вы можете сказать, что «отсутствие движения тоже движение, если это соответствует вашему намерению».
Сьюзан Фридер Уоллок перечисляет следующие три стадии двигательной терапии{35}. «Первый шаг заключается в том, чтобы помочь клиенту начать осознавать свое тело». В повседневной жизни наши движения становятся настолько привычными и автоматическими, что мы перестаем осознавать, как движемся и какое эмоциональное содержание передают наши движения. Мы можем лучше осознавать свое тело, концентрируясь на его движении. Например, я могу ходить так, чтобы голова вела мое тело. Осознав эту осанку, я могу обратить внимание на то, как она проживается; утрировать ее, чтобы лучше понять, что она делает с моим телом (и моей я-концепцией в целом). Я также могу повернуть процесс в обратную сторону, выставив подбородок вперед. Тогда я сумею прочувствовать эмоции, возникающие во мне и выражающиеся вовне, если я живу «с высоко поднятой головой».
«Второй шаг процесса заключается в том, чтобы помочь клиенту доверять внутренним импульсам тела и позволять им перерастать в движение». На этом этапе клиент может перестать анализировать, что он делает. Бессознательное снабдит его той искрой, которая приведет тело в движение (в том смысле, что мы позволяем чему-то случиться, а не делаем что-то сами).
«Третий шаг – [помочь клиенту] найти внешнюю связь с тем, что происходит внутри». Например, один клиент начал движение на полу, свернувшись в плотный клубок. Затем он медленно распрямился, вытягиваясь, а потом снова вернулся в позу плотного клубка. Он экспериментировал с этим движением, добавляя звуки разной высоты. Постепенно он стал осознавать связь этого движения со своей жизнью: он ощущал себя в безопасности в своем маленьком тесном мире, а когда распрямлялся, становясь открытым и уязвимым, чувствовал волнение и страх.
Он прошел через все три стадии: сначала осознавая свое тело, затем доверяясь внутреннему импульсу и наконец понимая метафору движения в качестве урока применительно к своей жизни. Таким образом, он соединил спонтанное движение со своей психологической реальностью.
Теперь этот мужчина мог создать движение, или танец, отражающий и утрирующий элементы страха и безопасности в его жизни, и продолжить исследовать эти движения, интегрируя их и находя для себя некое кинестетическое решение. Протанцовывая чувства, мы можем – иногда постоянно – изменять свое эмоциональное состояние.
При использовании движения в качестве экспрессивного искусства важны некоторые понятия. Понятие интенциональный фокус означает, что клиент сознательно принял решение осознавать свои переживания и позволять им выражать себя с помощью тела. Я называю это «двигаться изнутри наружу». Когда человек помещает свой интенциональный фокус на какое-то переживание и движется изнутри наружу, возникает подлинная экспрессия. От такого процесса сложно оторвать взгляд, даже если движения приглушенные или неловкие. Когда клиент движется, конгруэнтно выражая подлинное переживание, он создает буквально осязаемое энергетическое поле.
Фокусируясь на чувстве и позволяя ему протекать через мое тело в танце, я использую движение для самовыражения. Однако если я не знаю, что именно испытываю, то закрываю глаза и позволяю телесному импульсу самому прийти ко мне, чтобы запустить мое движение; я делаю это для самоисследования. Самовыражение может привести к самоисследованию и наоборот. Разница в точке отсчета. Я либо начинаю с чувства или мысли, которые хочу выразить, либо жду, пока мое тело само скажет мне, что я чувствую и думаю.
Понятие осознанное движение означает движение, во время которого интенциональный фокус помещен на выражаемые вовне чувства. Оно подразумевает также осознание изменений чувств, по мере того как разворачивается движение. Например, в момент грусти я позволяю своему телу выражать грусть. Если я испытываю тревогу и танцую ее, это чувство может трансформироваться в игривость. Таким образом, двигаясь осознанно, я отмечаю перемену и замечаю, как чувства меняются по мере движения.
Терапевт-свидетель – этот термин я позаимствовала из работы Джанет Адлер, посвященной аутентичному движению. Я поклонница Джанет и ее работы, поскольку сама пережила этот глубокий опыт. Тем не менее мое определение этого понятия несколько иное, так как я вывожу его исходя из клиентоцентрированной теоретической системы.
Когда клиент движется в целях самоисследования и самовыражения, терапевт становится свидетелем его движений. Свидетельствование – очень важный аспект происходящего как для клиента, так и для терапевта. Подобно взаимоотношению терапевт-клиент, диада свидетель-движущийся тоже находится во взаимоотношении. Терапевт не «смотрит на» клиента в обыденном понимании, так как мог бы смотреть танцевальное представление. Терапевт остается в своей позиции полного присутствия, проявляя эмпатию, конгруэнтность и присутствуя с открытым сердцем (безусловным позитивным принятием).
Движущийся начинает, закрыв глаза и глубоко погрузившись в себя, чтобы услышать послания тела. Терапевт-свидетель полностью присутствует, не вынося суждений и не оценивая. Воспринимая движущегося, он позволяет активизироваться собственным образам и своей интуиции.
Когда позже двое обсуждают происшедшее, первым начинает говорить движущийся, делясь тем из своего опыта, чем желает поделиться. Затем терапевт-свидетель рассказывает о своем опыте, говоря от первого лица. Например, он может сказать: «Когда ты подняла руки, я почувствовала облегчение. Когда ты свернулась в маленький клубок, я будто стала маленьким ребенком». Такой род отклика со стороны свидетеля позволяет движущемуся полностью сохранять идентичность и присваивать свой опыт в чистом виде. Я рассматриваю такую разновидность отклика как полностью отвечающую принципам клиентоцентрированной философии, преисполненной уважения к индивидуальности клиента. Терапевт должен быть осторожен, чтобы ничего не проецировать на клиента.
Терапевт как сопровождающий движение: двигаясь вместе с клиентом, я пытаюсь понять его мир таким, каким он его ощущает
