Владислав Лебедько - Архетипическое исследование сновидений
Д: Без него все бессмысленно. Он — та сила, которая гонит меня вперед.
В: Стань им.
Д: А умирать сейчас не будем?
В: Потом посмотрим. Может и умрем.
Д: Я — образ противника из сновидений Дианы.
В: Чего ты хочешь?
Д: Хочу ее подчинить. Убить, но не так, чтобы она перестала существовать. Я хочу ее остановить.
В: У тебя есть для нее какое-то послание?
Д: Я знаю, что когда-то она все равно попадется. Я ее остановлю.
В: А зачем ты ей нужен?
Д: Это у нее лучше спрашивать.
В: Но ты же тоже знаешь.
Д: Она играет со мной.
В: Спасибо. Перемещайся в себя.
Д: Я снова у стенки. На меня смотрят люди, которые должны меня расстрелять.
В: Что-нибудь изменилось в окружающей обстановке?
Д: Охранники снова стали людьми, а враг превратился в клубящееся черное облако.
В: Пусть произойдет казнь.
Д: Противник машет рукой. Автоматная очередь. Я падаю, мое тело падает. Камера скользит вверх. Небо. Теперь вижу себя со стороны. Чувствую легкость. Что-то завершилось. Мне грустно. Мое тело убирают, волокут куда-то. Мне уже не интересно.
В: Хорошо. Теперь скажи, пожалуйста, такого рода образы или сюжеты часто встречаются в твоих снах?
Д: Да. Очень часто.
В: Спасибо. Перемещаемся в следующую вершину.
Д: Давай в «Противника».
В: Мы уже поработали с ним.
Д: Тогда «Путешествие».
В: Переходи. Приглядись, прислушайся и опиши — как ты себя там чувствуешь, что видишь.
Д: Я чувствую себя свободно, неопределенно, настороженно и радостно. Я еду в поезде. Попутчики мне что-то рассказывают, у каждого своя жизнь, своя история. А у меня нет ни «своей жизни», ни «истории». Все, что у меня есть — это я. У меня ничего нет за спиной, я не знаю, что меня ждет впереди. Это очень светлое состояние, самое радостное для меня, наверное.
В: Неопределенно-настороженное состояние увидь, пожалуйста, как зрительный образ.
Д: Преследование, погоня. Драка, вооруженный конфликт. Я выхожу из поезда, а там все тот же человек с пистолетом. Поигрывая оружием, он нагло на меня смотрит и усмехается: «Ну-ну…» Такая вот неопределенная настороженность.
В: И что дальше?
Д: Опять нужно ехать в резиденцию врага.
В: Пусть лучше тебя застрелят на месте, чтобы не разворачивать всех декораций.
Д: Обидно. А как же на машине прокатиться с конвоем? А последние почести? А врагу в глаза посмотреть?
В: Ну сколько можно уже «на бис» выходить.
Д: Короче, выхожу из поезда, меня застрелили, я падаю на платформу, такой облом невероятный. Люди разбегаются, женщины кричат.
В: Что ты чувствуешь при этом? Задача не рассказать, а пережить ту трансформацию, которую скрывает слово «неопределенность».
Д: За образом агента врага я чувствовала облом, нереализованность. Теперь у меня возникает другой образ. Я вижу красивого мужчину. Я хочу его. Подхожу, заглядываю в глаза, невербально спрашиваю и он соглашается. Все. В этом сновидении он — мой, и я радуюсь. Я думаю, что мне повезло, мне будет хорошо в этом сне.
В: Снова какое-то минимальное переживание. Тебе следует не выдумывать образы и не вспоминать, а позволять им появляться самим и переживать то, что происходит.
Д: Я могу продолжить с мужчиной. Эта радость сменяется предвкушением разлуки.
В: Увидь предвкушение разлуки как зрительный образ.
Д: Он ушел и я одна.
В: Ты — одна, что ты чувствуешь, где находишься?
Д: Боль чувствую, обреченность. Привычная боль.
В: Теперь привычная боль — как зрительный образ.
Д: Какая-то заноза в сердце.
В: Какое сердце? Опиши, как оно выглядит.
Д: Как заходящее солнце, красновато-оранжеватое. Бьющееся, сжимающееся.
В: Какая заноза?
Д: Серебристая стальная игла, пронзающая насквозь.
В: Что видишь дальше?
Д: Я вижу поле. Бескрайнее поле, закатное солнце и красивое-красивое темнеющее небо. Я смотрю на все это, а мне в лицо дует ветер, развевает волосы, края одежды. Очень приятный ветер.
В: Как себя чувствуешь сейчас там?
Д: Прекрасно. Целый букет ощущений. Возвышенная радость, обреченность, боль, одиночество, любовь, наполненность.
В: В твоих сновидениях такие образы часто встречаются?
Д: Да, почти в каждом.
В: Хорошо. Перемещайся в следующую вершину.
Д: Давай в «Смерть и Трансформацию». Почему-то я сразу почувствовала себя трупиком. Без предварительных событий. Мне хо-ро-шо! Все закончилось, ничего больше не надо!
В: Что происходит?
Д: Я лежу на полянке, сквозь меня прорастает трава. Дождь капает на меня. Мне классно, я отдыхаю. Ничего не хочется. Если бы ко мне кто-то сейчас подошел и сказал: «Вставай, человек, там еще недостреляли, недолюбили, еще какой-то ерунды недоделали», я бы сказала, что мне все пофиг: «Ребята, делайте без меня, я не хочу». Мне тут так хорошо.
В: Скажи пожалуйста, такие состояния и похожие образы часто бывают в твоих сновидениях?
Д: Несколько раз в год. Сны обычно яркие, но такое переживание редко в сравнении с каким-нибудь экшном.
В: Еще разок. Как ты себя сейчас чувствуешь и что видишь? Изменилось ли что-то в образах, которые ты видишь и в твоем состоянии?
Д: Образы изменились. Я уже сижу в поле, я жива, но мне ничего не надо. Состояние такое же, только без драматизации. Меня не убили, мне просто ничего не надо. Мне хорошо. Я никуда не спешу, пусть мир спешит без меня. И по прежнему я готова убить всякого, кто придет ко мне и начнет заморачивать и нагружать чем-то.
В: Хорошо. Давай дальше. В какую вершину идешь?
Д: «Женственность». Я вижу себя, красиво женственно одетую, хорошо выглядящую. Я иду по улице незнакомого города. Ощущаю себя привлекательной, могущей привлечь внимание. Однако чувствую себя несколько неуверенно.
В: Как выглядит «неуверенно»?
Д: Это закрытая дверь. Кто-то закрывает передо мной дверь. Какой-то город. Дом. Дверь. Я стучалась. Меня не впустили. Вот что такое «неуверенно». Я не смогла убедить человека открыть мне дверь.
В: Какая дверь? Размер, цвет.
Д: Коричневая дверь, к ней идет три ступеньки.
В: С каким чувством ты стучишь?
Д: Стучу в надежде.
В: Какой рукой?
Д: Правой.
В: Сколько раз?
Д: Три раза.
В: Что рядом с дверью находится?
Д: Мостовая, выложенная камнями. На доме окна с решетками. Цветы в горшках. Решетки на окнах белые, ромбиками, диагональные. И вокруг цветы, красивые цветы. Такой буржуазный городок конца 19 — начала 20 века. Я тоже вся такая. Буржуазная. Постучала в дверь. Жду ответа. Сердце часто бьется. Дверь открывается. На пороге стоит человек. Мужчина лет пятидесяти. Пожилой буржуа. Жирный, похожий на борова.
В: Спроси у него, кто он, и что он означает в этом видении и твоей жизни.
Д: Он говорит, что символизирует мое стремление к благополучию. К такому чистому мещанскому домику с цветочками. Точка, в которую можно возвращаться из путешествий.
В: Спроси у него, почему он закрывает дверь перед тобой.
Д: Он мещанин, а видит перед собой какую-то легкомысленную девицу. Он прогоняет меня, чтобы я его не позорила. В этом видении он мой отец. Он открывает дверь и видит — дочка вернулась, шлялась непонятно где. С кем-то в городе жила. Он не хочет меня пускать домой, ему перед соседями неудобно. Я оскорбляю его моральные убеждения. Он давно похоронил меня в своем сердце. Он закрывает дверь. У меня на глаза слезы наворачиваются. Комок обиды в горле. Неимоверный холод в сердце, будто закрылась последняя точка живости. Невозможно. Холод. Космос. Вакуум. Одиночество. Волк в лесу. Матерый зверь бежит по лесу.
В: Стань этим волком. Что ты означаешь?
Д: Союз с миром и вечное движение. Я одиночка и не могу остановиться.
В: Что тебе нужно?
Д: У меня нет цели. Вообще я делаю то, что делает любое живое существо для того, чтобы жить и двигаться дальше. Но сейчас я сыт, и мне не нужно охотиться.
В: У тебя есть для Дианы какое-то послание?
Д: Пусть немного посмотрит моими глазами, ощутит всеми моими чувствами. Для постороннего наблюдателя я просто бегу через лес. Но на самом деле я осторожно ступаю по границам чужих владений. Если я вступаю на территорию того или иного хищника, то есть два выхода. Либо он меня прогонит, либо я его прогоню, и буду удерживать свою территорию. Но мне не нужно сидеть и удерживать территорию, поэтому и есть путь по границам.
