Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 2
Обзор книги Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 2
…Без сказочных мистификаций и вульгарных психологизаций в книге рассказывается о подвижническом Пути, Духовном Поиске совершенно непохожих, подчас противоречащих друг другу людей, которых объединяет главное: искреннее, дерзновенное искание Истины…
Владислав Лебедько
Хроники Российской Саньясы. Том 2
Романтики с Большой Дороги
1. Достигая тенистой лиановой ниши,
Никогда не шепчите себе:
«Пришел!»
Не ложитесь в траву
И не стройте крыши,
Даже если путь
Непосильно сложен.
То, что вам нужно –
Всегда выше,
То, что достигли –
Всегда ложно
В каждый следующий Миг жизни
В каждом соседнем отрезке ложа…
2. В твоих сиреневых одеждах
Сокрыты ожерелья звезд.
В ожидании вечности
Проходит жизнь.
И только где-то между
Может случиться встреча,
Которой всерьез
Никогда
Не ждал…
(Вета Зайцева)Введение
«Слово «хроники» из заглавия данного текста можно трактовать по-разному. Вот два ассоциативных ряда, которые приходят на ум:
1. «Хроники» — очерки о последовательности событий, различные истории, в которых фигурирует некий персонаж, местность, эпоха…
2. «Хроники» — «алкаши», «психи», «больные», «фанаты», другими словами — люди, не вписавшиеся в «здоровый социум», не такие, как все, то есть — «нелюди»…
…Эта книга — Хроники о «хрониках», истории о людях, в большинстве своем не вписавшихся ни в какие социальные рамки, но ставших такими не по слабости или отверженности, а сознательно выбравших путь поиска Истины, — путь постоянной изменчивости, напряженных усилий и риска. Это книга о «нелюдях», способных быть настоящими Людьми; о тех, кто «не от мира сего», но, тем не менее, может успешно сыграть любую социальную роль; о проводниках на Пути к сокровенному Знанию сущности, смысла и Тайны бытия, о тех, кто воплощает это Знание не высокопарными речами и книжными формулами, а самой своей жизнью.»
«Хроники Российской Саньясы» 1 томНесколько лет назад началось мое путешествие в мир Российской Саньясы, в мир, который проявился в уникальных культурно-исторических условиях Советской действительности, в мир, непохожий ни на какие Восточные или Западные аналоги, в мир где произошло становление самобытного поколения духовных искателей.
Повстречавшись с настоящими Мастерами, живущими не где-то в Мексике или Гималаях, а здесь, в России, я был опьянен той атмосферой, которую они излучали и ошарашен тем, о чем они рассказывали.
Безумный, отчаянный, дерзкий прорыв к свободе, возможный только с русским «авось»; эксперименты над собой, выходящие за всякие рамки возможного; люди, прошедшие по лезвию бритвы между КГБ и психбольницами, между фанатизмом и отчаянным разгильдяйством… Эту атмосферу я и попытался отразить в первом томе «Хроников». Вот как, со своей стороны, описал пространство Российской Саньясы один из персонажей первого тома, Мастер, который и подвиг меня на написание книги — Петр Мамкин:
«…Если теперь все эти пласты Российской Саньясы собрать, то получается такой образ: разбитая хрустальная ваза, осколки которой по всей стране разбросаны. Каждый ищет свой осколок, потом идут попытки эти осколки соединить — в большинстве своем неудачные, потому, что найти человека, который действительно являет собой звено Знания и который тебя согласится включить в непрерывный Учебный процесс — это всегда была удача редкая. Удача с большой буквы.
Может показаться, что довольно безрадостная, безнадежная картина получается. На самом же деле она просто бесконечно богатая, неописуемая, предельно неоднозначная, сверхмногогранная и полифоничная; специфика места, времени и людей, которая (специфика) аналогов, пожалуй, не имеет. Уникальнейшее, невиданное эзотерическое варево из ярчайших, преданнейших, достойнейших Искателей, спивающихся и сходящих с ума адептов, странствующих и уединившихся знахарей и колдунов и много-много-много чего еще, плюс все мыслимые и немыслимые, древнейшие и новейшие системы, Традиции, методики, упражнения, обряды, рецепты… Нескончаемая полемика вокруг темы внутреннего Учителя и ярчайшие, убедительнейшие представители обоих ее полюсов…
И за всем этим — атмосфера безусловной необходимости Искать и Работать. Во что бы то ни стало и несмотря ни на что. Романтика духовного искательства…»
Я надеюсь, что в первом томе, при описании пространства Российской Саньясы, мне удалось найти некую золотую середину между романтикой и цинизмом, мистификацией и профанацией, красивыми сказками и вульгарной психологизацией.
Постепенно первое мое опьянение проходило и на его место пришло желание трезво разобраться, — что же сокрыто за всем этим «невиданным эзотерическим варевом». От ярких, подчас эпатажных внешних форм внимание мое перешло к глубоким концептуальным вопросам, к сущностным противоречиям и единству Российской Саньясы. Ответы на эти вопросы и послужили материалом для второго тома.
Так что — другие люди, другие вопросы, другое настроение, иная глубина…
* * *Российские Мастера, вошедшие в первый том «Хроников Российской Саньясы»:
— Петр Мамкин
— Игорь Калинаускас
— Алексей Вовк
— Григорий Рейнин
— Александр Воронов
— Александр Карасев
— Анатолий Иванов
— Владимир Данченко
— Мастер Вычитания Р.
— Василий Максимов
— Игорь Чебанов
— Аркадий Ровнер
— Сергей Розов
— Игорь Сипягин
Предисловие
…Если сто раз с утра все не так,
Если пришла пора сделать шаг,
Если ты одинок —
Значит настал твой срок
И ждет за углом перекресток семи дорог…
Из песни А. МакаревичаС момента выхода первого тома «Хроников Российской Саньясы» прошло чуть больше года. За это время Хроники вызвали глубокое понимание и чувство сопричастности в сердцах одних читателей, а также недоверие и даже возмущение в других. Я не удивлюсь тому, что и второй том вызовет противоречивые реакции. Возможно даже, что кто-то из тех, кто был восхищен первым томом, с равнодушием, скепсисом или раздражением встретит второй, а кто-то из тех, кто был насторожен ранее, преисполнится вдохновением теперь…
«Хроники Российской Саньясы» — очень личная книга. Здесь нет какой-то научной объективности. В процессе подобного исследования претерпевает изменения и исследователь и сам предмет. Я находил тех людей, которые были необходимы лично мне и спрашивал о том, что было насущно, прежде всего, для меня самого. Это была не этнографическая экспедиция, а один из аспектов собственных поисков истины, так что результатом явилось не только появление текста, но и существенные структурные изменения в личности и судьбе автора.
