Владимир Леви - Цвет судьбы
Если смотреть снизу, от биологии, то наркомания, алкогольная в том числе, выглядит как мышеловка природы. Наркотиком может стать всякое вещество и всякое воздействие, вторгающееся в эмоциональную биомеханику. Наркоманом (или, скажем, электроманом, если раздражать центры удовольствия током) легко делается любое животное, и человек в этом смысле - всего лишь более изобретательный собрат крыс, обезьян, слонов, муравьев и всех прочих тварей, попадающих в плен кайфов и их источников.
Но на человека нельзя смотреть только снизу.
Человеческий наркотизм двойствен. Снизу - слепая сила природы. Сверху - немощь слепого духа.
Из тюрьмы смертного одиночества, из жгучей ледяной пустоты - вылазка в рай или хотя бы только отлучка из ада, недолгая самоволка. Вот что дает наркотик, химический или какой угодно. Бегство - с возвратом в камеру пыток.
Все наркотики паразитируют на естественном топливе клеток. Вещества центров "рая" (они же блокаторы центров "ада") могут в природных пределах расходоваться и возобновляться; но далее - неприкосновенный запас: запретные зоны, куда и вторгаются наркотики самые злые, вроде героина либо того же алкоголя, для кого как. Такое грабительство и ведет к наркоманиям клиническим. Рай по краденому пропуску наказуется бездной мук. Убежавший из одного круга ада погружается в другой - ниже, ниже...
С физиологией можно справиться, но дух в шприц не загонишь. Главная трудность не в том, чтобы освободить наркомана от влечения, а в том, чем и как заполнить его душевный вакуум, какой валютой заменить сожженную ценность жизни.
Суть этого зла шире биохимии и физиологии, объемнее психологии, глубже каких бы то ни было общественных неустройств.
Война с наркотиком будет проиграна, если вести войну только с наркотиком. Пьянства не искоренить, наркоманию не изжить, покуда не будет понято, что наркоманы - не только те, кто чем-то нанюхивается, наглатывается или колется, что алкоголики - вовсе не только пьющие.
Чем, в сущности, отличаются от них обжоры и сексоманы, стяжатели и вещисты, игроки и карьероманы, фанатики и маньяки любой другой масти?
Велика ли разница, чем напичкивает себя темная связанная душа, прозябающая без любви, веры и творчества?
Неосознанным наркоманиям несть числа. Одни виды легальны и даже насаждаются (телевизор), другие (курение) приемлемы ограниченно, третьи преступны. Но суть одна.
Если нет высших пристрастий, верх берут низшие.
Победить наркотичность жизни - задача сверхчеловеческая.
В человеческой воле совершить выбор.
Пьянствуя, мужчина сжигает сперва экспериментальный избыток своего мозгового генофонда; потом доходит и до неприкосновенного, деградирует. У женщин экспериментального меньше, неприкосновенного больше, отсюда у большинства инстинктивный заслон от пьянства. Если же пьянствует женщина, это катастрофа, разрыв родового корня, совокупление с дьяволом.
Лечение должно быть жестоким.
Алкоголику может помочь врач. Успех означает, что больной сам хотел выбраться.
Алкоголика может спасти женщина. Даже если он сам не хочет, женщина может повернуть так, что захочет, может совершить чудо. Знаю такие случаи. Интуиция подсказывала Ей, как возвысить Его в собственных глазах, как создать новый образ жизни и новый образ себя, делающий трезвость радостью. Это очень трудно - вся реальность против, вся неприглядная очевидность...
"Зовите меня Эд"
В.Л.
Позвольте представиться - ваш коллега, студент пятого курса мединститута, 25 лет, холост.
Зовите меня, ну скажем, Эд. На конверте я укажу обратный адрес моих знакомых - инкогнито мне нужно на тот случай, если письмо до вас не дойдет или будет вскрыто...
Я, по-вашему определению, "монстр", который не испытывал никогда чувства любви и в любви не нуждается.
В почете, славе, преданности, уважении - да, нуждаюсь. А вот в любви - нет. И сам на это не способен. Я эгоист и циник.
Чтобы не быть голословным, аргументирую свои слова.
Год назад умерла моя мама. Я не переживал и не переживаю до сих пор. Я ее вообще не любил и вспоминаю теперь, лишь когда к этому побуждают ее обязанности по дому, ко мне перешедшие. Не скучаю по родственникам, не сопереживаю им, когда они в горе или болеют.
Более того. Есть женщина, которая 8 лет прощает мне такое, чего прощать никому нельзя. Вообще женщин было достаточное количество, несмотря на мою внешнюю неказистость и внутреннюю черствость. Женщин преданных, нежных, любящих, хороших. Ни одна из них меня не привлекала более, чем просто как женщина.
Но не подумайте, что я однообразен. Я не всегда таков!
Несколько раз я становился Любящим Альтруистом. Один раз по ошибке, нечаянно, а потом пару раз просто из любопытства. Я обнаружил, что могу производить в себе что-то вроде переключения с одной программы на другую, с черного на белое.
И что же получалось в результате?
Я никому ни в чем не мог отказать. Я начинал любить всех имевшихся в наличии на данный момент женщин (подчеркнуто мной. - В.Л.), причем всем им хотел сделать предложение. Мне всем хотелось уступить место в транспорте. И, самое страшное, любой мне мог "сесть на голову".
Я становился полностью бездеятельным; спросить кого-либо о чем-либо значило для меня нарушить покой человека, отвлечь его по пустякам.
Собственная значительность снижалась до отрицательных цифр. Я боялся разговаривать и высказывать свое мнение, боялся обидеть собеседника.
И поскольку, как я уже сказал, я могу переключать эти программы, не умея - увы! - найти середину, я постоянно нахожусь на "первой программе", дабы на мне не ездил кто попало, дабы не раздать по дороге купленные домой продукты, не купить на всю стипендию цветов девочкам в группе и проч.
Вот, видимо, и все. Я хотел вам сказать, что книга ваша любопытна, но не для всех пригодна.
N.N.N.N.
Благодарю за искренность.
Несомненно, книга моя не для всех, я и сам кое-чего в ней не понимаю. Зато ваше письмо написано с редкой ясностью и тем более ценно, что исходит от без пяти минут доктора.
"Я не всегда таков" - начнем сразу с этого.
Ваша "вторая программа" - то, что вы описали как превращение в любящего альтруиста, - смахивает на захудалый невроз. Или, если уж по-телевизионному: переключались вы на канал ненастроенный, со множеством искажений. И все-таки кое-что видно.
Позвольте уверить: в любви вы нуждаетесь, как всякий смертный, и сверх того. Любить способны и жаждете. Но БОИТЕСЬ.
От боязни этой и загоняете себя планомерно в "монстры", в циничный эгоизм, и, как вам кажется, успешно. А я вижу (тут не требуется особой проницательности), что и быть циником - не выходит у вас, разве что на троечку с плюсом. Похоже, да: откровенно рассудочны; к женщине применяете товарные термины "достаточное количество", "наличие на данный момент"... Дитя вы, дитя.
Какой же порядочный циник сознается себе, а тем более другому, что черств? Что прощают ему то, что прощать нельзя? Что есть женщины хорошие, любящие? Неужели признает существующей какую-то там преданность?
Завершенный циник, позвольте вас просветить, обязан еще и быть лицемером. Размахивать флагом морального кодекса, произносить речи, сморкаться в платочек. А вы что же отстаете?..
Почему выбрали медицинскую профессию, я не спрашиваю.
...Топчетесь где-то в прихожей своей души и пытаетесь судить о том, что происходит в доме.
Не ощущаете переживания и сочувствия близким. Верю. Но не верю, что не способны ощущать.
Когда человек много курит, он не воспринимает запахов и пребывает в уверенности, что таковых не имеется. Однако стоит бросить хоть на полдня... Задымленность часто принимается за отсутствие чувств.
Сопереживание, как и любовь, - состояние неуправляемое: либо есть, либо нет. Родственно рефлекторному подражанию, заложено в инстинкт (и не только у людей) и столь же непроизвольно включается, сколь и отключается. Причина: чрезвычайная энергоемкость.
Любой честный врач скажет вам: сопереживание больному - по большей части помеха делу, не помощь, а вред. Массу душевных сил приходится тратить как раз на попытки если не подавить, то нейтрализовать его. Выручает и привычка, и утомляемость. У тех, кто профессионально связан с самыми тяжкими страданиями, сопереживание обычно наглухо отключено, будто и не было.
Работают без сопереживания. Работают с СОСТРАДАНИЕМ.
Спросите: а в чем разница? Что такое сострадание?..
Сопереживание, ставшее знанием.
ЗНАТЬ о своей способности сопереживать несравненно важней, чем сопереживать. Сопереживать - дело личное, как боль в животе. Нуждаются все только в сострадании.
...Не горевали о потере матери. Утверждаете, что никогда ее не любили.
Верю: не горевали. Но я не верю, что вы никогда не любили маму. Такого быть не может, исключено. Все равно что "никогда не рождался".
