Евгений Попов - Социализм и судьба России
С легко обратимым выбором трудно согласиться. Переход от «рыночной» модели социализма к «нерыночной» не лёгок, для этого требуется серьёзная перестройка, чреватая большими потерями. Следует искать оптимальную модель. Также курс внутренней и внешней политики не должен меняться от смены лидера. Следует стремиться к самому полезному для страны и народа курсу.
Теперь по сути этого заявления Курашвили. Здесь опять говорится о ситуации в обществе, когда уже социализм победил. А вот как достичь этой победы, ничего не говорится, кроме обещания действовать по правилам буржуазной демократии с упованием «на свободу слова и независимость прессы». Насколько «свободно» слово и «независима» пресса граждане РФ имели полную возможность убедиться в течение всего процесса Перестройки и Ельцинских «реформ», правления Путина и Медведева. Насколько буржуазия склонна «играть» в свою демократию всерьез, граждане могли убедиться по Ельцинскому государственному перевороту в сентябре-октябре 1993 г, а также по Президентским и Думским выборам 1996, 2003, 2004, 2007, 2008, 2011, 2012 гг. Но допустим, мы как-то преодолели «многоукладную клоаку» и пришло то «нормальное время», когда остались две – три социалистически ориентированные партии, борющиеся между собой за власть. Борьба эта будет довольно жесткой, т. к. власть означает значительные преимущества в том числе и материальные для победителя (привилегии, связанные с должностями….). Подрывным элементам Запада будет легче внедряться в эту борьбу, чем в деятельность одной партии, поскольку в силу занятия междоусобной борьбой противодействие внешнему врагу, к тому же действующему скрытно, будет неизбежно притуплено. Т. е. многопартийная система Курашвили без руководящей силы представляет собой ту неустойчивую систему формальной буржуазной демократии, о которой мы говорили в главе 1.
Социализм Курашвили основан на передаче значительной части предприятий их трудовым коллективам в «полномочное хозяйственное владение». Их объединение в «социалистическое гражданское общество», описанное выше, похоже на предложение «рабочей оппозиции» на X съезде РКП(б) о передаче управления народным хозяйством «всероссийскому съезду производителей», названному Лениным анархо-синдикалистским уклоном. Только анархо-синдикалисты 1921 г. были сторонниками планового управления, а Курашвили – рыночного. Но основная суть резкой критики Ленина не касается экономических различий: «… ставка на беспартийные массы или заигрывание с ними, которое выражено в вышеприведенном тезисе, является не менее коренным отступлением от марксизма…» [1 т 43,94]. И далее объясняет, почему: «…только политическая партия рабочего класса, т. е. Коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии противостоять неизбежным мелкобуржуазным колебаниям этой массы, неизбежным традициям и рецидивам профессионалистской узости или профессионалистских предрассудков среди пролетариата и руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т. е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима.» [1 т 43, 94]… «В такой стране, как Россия, громадное преобладание мелкобуржуазной стихии… крайние обострения нужды и народных бедствий порождают особенно резкие проявления колебаний в настроениях мелкобуржуазной и полупролетарской массы. Эти колебания идут то в сторону укрепления союза этих масс с пролетариатом, то в сторону буржуазной реставрации, и весь опыт всех революций XVIII, XIX и XX веков показывает с безусловнейшей ясностью и убедительностью, что ничего иного, кроме реставрации… власти и собственности капиталистов и помещиков от этих колебаний – при условии малейшего ослабления единства, силы, влияния революционного авангарда пролетариата – получиться не может.» [1 т 43, 96].
Т.е. Ленин был против предложений рабочей оппозиции, поскольку они переводили страну к неустойчивой системе формальной буржуазной демократии и неизбежной реставрации капитализма. Курашвили, предлагая анархо-синдикалистский вариант «нового социализма», почему-то совершенно не полемизирует с Лениным. Он полемизирует только с «ортодоксальными коммунистами, коммунистами-фундаменталистами», которые идеологию «нового социализма» считают «проявлением анархо-синдикалистского уклона (не видя различий между групповой собственностью и групповым владением при народной собственности), а рынок если и признается, то как явление чуждое социализму и только используемое им». [29, 29]. Т. е. дискуссия с «ортодоксами» ведется в области экономики, а полемики с Лениным в области политики не видно. Что странно. Ведь если выводы Ленина устарели, что, как мы объясняли раньше, нисколько не порочит марксизм, как эмпирическую науку, то нужно показать, что изменения, происшедшие в стране, качественно изменили ситуацию. Попробуем пополемизировать с Лениным за Курашвили.
Действительно, страна сильно изменилась. Ленин говорит о неустойчивости мелкобуржуазных и полупролетарских масс, о крайнем обострении нужды и народных бедствий. Но ничего же этого не было в 1985: ни таких масс, ни такой нужды. Уровень жизни значительно повысился по сравнению с 1921 г. Но недовольство генерируется сравнением с другими, завистью. А эта зависть, при отсутствии политической грамотности, будет генерировать указанные Лениным колебания настроений массы при любом уровне жизни: главное, что за бугром – лучше. Все это подробно описывалось неоднократно выше. Т. е. состояние общества, как объекта для определения устойчивости, качественно не изменилось. Курашвили почему-то упорно считает, что «социалистическое гражданское общество» является генератором устойчивости. При этом он говорит о чувстве собственника, хозяина. Но в каком направлении это чувство, скорее всего, сработает?
Самоуправляющееся предприятие требует управления. «Это не проблема», – говорят анархо-синдикалисты: «коллектив нанимает администрацию и с нее спрашивает». Но все спрашивать не могут: работать ведь надо. Поэтому выбирается СТК. Так появляется новое начальство: СТК и нанятая им администрация. Чем это лучше ситуации в государственном предприятии? Новое начальство также может воровать, делить промеж себя коллективные блага. Это – минус. Но тогда его могут переизбрать. Это – плюс. Но если в нем засели опытные интриганы, то они могут расколоть коллектив по какому-либо признаку и держаться долго. Это – минус… Т. е. не надо идеализировать самоуправляющиеся коллективы. Там может быть разная обстановка, в том числе и очень тяжелая. Вспомните, хотя бы фильм Э. Рязанова «Гараж». Собственно говоря, предприятие Курашвили, представляет собой что-то похожее на первобытную общину, но с резко возросшей производительностью труда. А куда повела эта возросшая производительность первобытную общину?… Правильно: к превращению вождей в первых эксплуататоров. Так какими тенденциями будет беременно «социалистическое гражданское общество» Курашвили? Отнюдь не социалистическими, а теми же, что режимы бюрократического социализма – контрреволюционными. Бюрократия самоуправляющихся предприятий будет также мечтать стать капиталистами, как и бюрократия брежневской эпохи.
Модель «демократического социализма», предлагаемая Курашвили, не позволяет, к сожалению, создать устойчивое социалистическое общество. Т. е. «демократический социализм» Курашвили – есть разновидность утопического социализма. Это, я думаю, ясно. Но в современных условиях свершившейся реставрации капитализма в РФ, ее экономическая составляющая (передача предприятий трудовым коллективам) является полезной, как метод борьбы с капитализацией. Об этом, кстати, пишет и сам Курашвили, полемизируя с «ортодоксами»: «В целом новосоциалистическая альтернатива принимается, в лучшем случае, за чисто ситуационный маневр, позволяющий выйти из кризиса, сохранив, в условиях капитализации общества, хоть что-то от социализма» [27, 29]. Но на практике она может быть осуществлена только после создания соответствующей законодательной базы. Т. е. когда правящий режим будет готов пойти на некоторые уступки. Но на такие уступки идут, когда есть соответствующий напор масс.
8.2. Р. Медведев и Б. Славин
Классическими представителями «демократического социализма» являются Рой Медведев и Борис Славин. Р. Медведев, как и многие другие, считает, что необходимо «существенно изменить многие из наших прежних взглядов на социализм» [30, 40]. Причиной этого пересмотра он считает успехи капитализма в XX веке: «К удивлению многих политиков, ученых и прорицателей именно западный капиталистический мир… стал в последние 50 лет ареной двух научно-технических революций. Именно здесь был достигнут более высокий уровень развития производительных сил и производительности труда. Ослабив влияние «анархии» и кризисов производства, этот «первый мир» сумел создать новую технику и технологию…. новые системы связи и информации, новые потребности и новое качество жизни, новый уровень образования и квалификации рабочих и служащих, новые формы бизнеса и культуры, т. е. фактически новое общество, о котором мало кто мог даже подумать в XIX веке» [30, 43].
