Михаил Леонтьев - Идеология суверенитета. От имитации к подлинности
Между тем советник президента РФ Андрей Белоусов не просто отрицает факт стагнации, но и аргументирует свою позицию тем, что никакой стагнации не может быть при столь значительном резерве бюджетных средств, которыми обладает Россия. «У нас стагнация в головах», — эффектно парировал иллюзорным оппонентам (дело происходило на встрече с журналистами) Андрей Рэмович, очевидно, большой поклонник Булгакова.
Известный тележурналист и публицист Михаил Леонтьев изложил KM.RU свое видение состояния российской экономики и не только ее.
Экономическая часть президентского послания выглядит удивительно беспомощно
— Меня Андрей Белоусов в последнее время вообще очень сильно удивляет. Он — здравый профессиональный человек. У меня такое ощущение, что, поскольку доминирующий, в том числе и сексуально, в нашей экономической политике кудринский блок его вывел за рамки определения стратегии, он постоянно пытается вокруг нее бегать. Но это все равно что сознательно стрелять вокруг мишени. Вот есть мишень, а стрелять можно только в «молоко», а в мишень — нельзя. Все это очень хорошо видно на примере последнего президентского послания, в его экономической части. Все, что там было за пределами экономической части, достойно внимания и рассмотрения, но все, что касается достаточно обширной экономической части, удивительно беспомощно.
Это выглядит так, будто человек занимается решением огромного количества частных вопросов, озвучивает дельные вещи, но при этом старательно не касается сущности — стратегии, содержания политики. Я уж не знаю, может быть, Белоусов видит себя органично именно в этой роли, но почему он в этой роли видит президента — мне понять невозможно. Может, он исходит из тактического аппаратного искусства возможностей, но все равно результат по факту мы видим очень невзрачный.
Белоусов пытается заниматься микроэкономикой, а макроэкономику оставляет каким-то непонятным, некритикуемым, неуправляемым и вообще необсуждаемым людям. Но ведь если у вас макроэкономика чудовищна, абсолютно негативна, дебильна, деструктивна, то и с микроэкономикой тоже ничего дельного не получается.
Министерство финансов фактически ставит себя главнее президента Российской Федерации
Можно сколько угодно налаживать жизнь и быт конкретного предприятия, но в рамках открытой мировой экономики в рамках международной конкуренции оно все равно не будет конкурентоспособным. И это — абсолютно наш случай, это то, с чем мы столкнулись. И теперь мы наблюдаем этакие попытки заклеить половину одного очка другой половиной очка, зарисовать все зеленой краской, наклеить поверх какие-то блестящие звездочки и таким образом изобразить реальность «Модели великого Кудрина».
Министерство финансов производит странное впечатление. Такое ощущение, будто бы эта структура, имеющая свою идеологию, свою кадровую политику преемственности, свою иерархию, фактически ставит себя главнее президента Российской Федерации, который по их велению вынужден озвучивать на людях какую-то белиберду. При этом я совершенно уверен, что сам Путин, будучи человеком абсолютно вменяемым (да, пусть не выдающийся экономист, но он и не обязан им быть), понимает, что в том, что касается экономической сферы, он озвучивает именно белиберду. Но это же просто аномалия власти!
На основании вышеизложенного я хочу обратиться к нашим вечным критикам, которые любят осыпать нас претензиями то по делу «Пусси Райот», то по процессам над «болотными» активистами, то по Ходорковскому: высказывайте все свои претензии, пожалуйста, не Путину, а Кудрину, который и является по факту реальным руководителем нашей страны. Он по факту определяет нашу жизнь, это именно от него зависит — развивается Россия или не развивается, впадает наша экономика в бессмысленную стагнацию или не впадает. А Путин вынужден нам рассказывать, что то, что мы видим на этой картине, — этого всего не существует, потому что эта картина вообще является не картиной, а так, интерактивной инсталляцией.
КМ. ру, 18.12.2013Прагматизация от Ливанова: деградация образования в отсутствии политики
На самом деле абсолютно естественны скандалы вокруг личности Ливанова — так же, как и естественно недовольство деятельностью Ливанова и в образовательном сообществе, и в политическом сообществе, и вообще везде. Потому что система образования у нас деградирует — это факт. Я бы не сказал, что она совсем разрушена: она очагово сохраняется, выживают какие-то партизанские учреждения, их довольно много, но в целом у нас разрушается именно система образования.
И проблема совсем не в Ливанове. Ливанов — это логичное и ухудшенное продолжение Фурсенко. На Фурсенко вешали много собак, но он всё-таки был учёный, а не «образовательный менеджер» — он понимал, что такое наука, он понимал, что такое образование, которое нужно для науки. Он был продуктом той эпохи, в которой трансформировалось бывшее советское образование.
Вот советская система — там было ясно, что государство хочет от образования: от массового общего образования, от достаточно массового высшего образования, от каких-то элитных перфекционистских образовательных структур (которые в Советском Союзе были — достаточно вспомнить тот же Физтех).
Так вот. Никакой системы образования, никакой системности государственной политики в области образования сейчас нету — потому что государство не может сформулировать, что оно хочет образования. То есть периодически президент выступает с вполне правильным системными вещами, которые выглядят декларациями, потому что президент отдельно, а система образования — отдельно. Она рухнула в значительной своей части, поскольку задача, ставящаяся перед образованием, с крахом страны сразу поменялась. Советское образование, кстати, тоже деградировало в позднесоветское время, но тут случился обвал.
Потому что задача встала другая: это «получение услуг». А дальше уже — в зависимости от того, какие «услуги» население желает получить. Если население желает получить в массе своей услугу «корочки» (желательно за не очень большие деньги), или население желает купить себе отсрочку от армии, или население желает купить себе статус, — то образование естественным образом и довольно быстро эти запросы населения удовлетворяло. Вообще, функция «прагматизации образования» в этом смысле была исполнена сразу и тотально, без всяких проблем.
На самом деле «прагматизация образования» не является целью нормальной государственной политики. То, что происходит в образовании, — это не только наша проблема. Всё мировое образование деградирует именно по принципу разрушение системы фундаментального образования. Понятно, что «прагматизация» начала 90-х, когда мальчики мечтали стать бандитами, а девочки проститутками, — она специфические задачи ставила перед образованием. Сейчас они немножечко меняются.
И поэтому большая часть системы образования перестала образовывать. Вот эти «пиксельные знания», которые сейчас господствуют в мире, в образовательной сфере проявляются ярче всего. Саша Дугин заметил: современная система образования отличается тем, что чрезвычайно высокая степень знаний, компетенций в каких-то узких сферах деятельности может соединяться с абсолютно дремучим невежеством в тех областях, которые в начала XX века должны были быть понятны гимназисту-двоечнику.
Это превращает человеческий социум в совершенно специфический организм, неспособный к самостоятельному мышлению. А такую способность даёт только фундаментальное образование — ещё раз повторю: всё советское диссидентство выросло из советской школы, потому что она давала фундаментальные знания. Сейчас считается, что фундаментальные знания давать ни к чему, поэтому появляются вещи, которые вообще не являются научными дисциплинами: краеведение какое-нибудь, культура половых отношений. И ещё ерунда какая-нибудь, которая не является дисциплиной и потому не формирует в человеке способность грамотно видеть мир и, таким образом, грамотно использовать свои знания.
Да, оно не прагматизировано было, советское образование. «Прагматизация», особенно в наше время, — это задача индивида, семьи, социальных групп, задача потребителей тех или иных специфических продуктов образования. А государство должно преследовать свои задачи. Ему нужно понимать, какого гражданина оно хочет иметь, какой трудовой человеческий капитал оно хочет иметь, и решать эти задачи вне зависимости от того, хочет этого гражданин или его семья или не хочет. Потому что эта задача — общественная, это не есть совокупность каких-то индивидуальных пожеланий.
Этого нет. И Ливанов в этом смысле — ещё худший продукт, чем Фурсенко, потому что фурсенковщину он реализует в каких-то уже карикатурных, балаганных формах. Но поменять здесь ничего нельзя, если нету политики.