Оксана Алексеева - Экзамен по социализации
Меня пугала его прямолинейность, но она же и успокаивала внутри что-то, сейчас более важное.
— А потом ты его вообще видеть не сможешь, уж поверь. И думаешь, кого из вас выберет Мира? Так что ради непонятно чего еще и подругу потеряешь. И еще, помни всегда, что ты для него стала бы одним из смазанных лиц в бесконечной толпе. Сейчас, пока ты просто подруга его сестры, он считает тебя человеком, а потом ты перестанешь и им быть. Посмотри на себя его глазами! — Белов призывал меня к анализу, и у него это получалось. — Хочешь стать для него никем? Не ударит по самолюбию? Эгоизм — очень хорошая штука, способствующая душевному комфорту и выживанию. Прямо представь себе в картинках, к чему приведет, если ты вдруг решишь поддаться этому зуду. А зуд у тебя не из-за Макса, а из-за возраста уже. Давно пора!
Я возмущенно охнула и даже мягко стукнула его в плечо, но уже улыбалась:
— Слышь, Белов, из тебя бы вышел отличный ветеринар! Грубовато, но честно. А значит, помогает.
— Ладно, Николаева, не тушуйся, — он схватил меня за шею, прижимая к себе, а другой начал щекотать, вызывая смех. Наверное, это и спасло меня от предсказуемого приступа стыда.
К моменту возвращения Танаевых мы уже пили чай на кухне, оба пребывая в отличном настроении.
— Где были? — я решила поинтересоваться у Миры.
Она подумала немного, но потом посвятила и нас:
— Записывали Макса к психологу. Чтобы подстраховаться, что его сексуальные похождения так и останутся просто сексуальными похождениями, а не какой-нибудь скрытой сублимацией, — и громче, так, чтобы и брат из зала расслышал. — Но он поможет, только если Макс начнет с ним говорить!
Брат не ответил. Мне стало стыдно, что я столько значения придавала каким-то мелочам, игнорируя нечто более важное — Макс был моим другом. Ему нужна моя поддержка, а не эмоциональные страсти. Поэтому чуть позже, когда все разместились перед телевизором, я села к нему на диван и положила голову на плечо. Он не отреагировал, тогда я взяла его ладонь в свою и переплела наши пальцы.
— Макс, — тихо, чтобы только он расслышал. — Все хорошо, ведь правда же? И мы с тобой. Будем с тобой, даже если ты нас станешь прогонять. Понятно? А уж своими сдвигами ты нас точно не отпугнешь! Поэтому один ты никогда не останешься.
Он сжал кулак с моими пальцами внутри.
— Знаю, Даш, знаю. Но ты неправильно меня понимаешь — я не боюсь одиночества. Я вообще ничего не боюсь. Даже того, что когда-нибудь могу убить и тебя, и твоего Костю. Всех. Кроме Миры.
Сердце заныло. Не от страха, а от непонятной тревоги. Но при этом Макс почему-то улыбался.
* * *В пятницу мама меня нарядила, как королевишну, даже в салон мы с ней сходили. Причем без малейшего давления, наоборот, я была очень рада. Все же девушке небезразлична ее внешность, а чувство протеста у меня никогда не было настолько ярко выражено, чтобы спорить с родителями обо всем на свете. Поэтому красивое платье и уложенные волосы я приняла с благодарностью.
Нас встретили очень приветливо, хотя подспудно я опасалась, что в этом обществе все очень высокомерные. Отца знали все присутствующие, с мамой тут же знакомились, отвешивая звучащие искренне комплименты. Я немного растерялась в самом начале, но быстро взяла себя в руки, поняв, что никаких особенно злостных церемоний с целованием колец и битья челом не планируется. Приглашенных оказалось меньше, чем я ожидала — всего пятнадцать-двадцать человек, которые разбрелись по всему первому этажу квартиры, нахваливая интерьер. Правда, пара официантов с подносами добавляла мероприятию некоторую напыщенность, но ничего особо зазорного я не увидела и в этом. В конце концов, для меня ведь не было секретом, что отец Кости очень богат.
Квартира Беловых оказалась значительно больше нашей, хотя и мы жили не в пещере. Шикарное помещение в честь события было украшено маленькими воздушными шариками синего и белого цветов по всему периметру. Весь банкет развернулся в гостиной, а наверху, я полагаю, были расположены спальни трех жильцов, кабинет, а может, даже и библиотека. Старший брат жил отдельно, как я уже знала.
Сам Костя тут же подошел к нам, поприветствовал моих родителей, а меня схватил за руку и потащил в сторону, давая возможность взрослым поздороваться с главой семьи, подарить что-нибудь неприлично дорогущее и пообщаться. Мама проводила нас недоуменным взглядом.
— Ну что, Николаева, готова? — поинтересовался Белов, будто ему это было интересно.
— Готова, — я была настроена решительно, а глаза выловили в толпе Яну, которая неожиданно приветливо помахала рукой. — Но если я провалюсь, считай меня коммунистом.
— Все, поехали, — и он потащил меня к кругу, в котором стояли теперь мои и его родственники, а также и несколько других гостей.
Игоря Михайловича я уже видела неоднократно — он нередко бывал в гимназии. Мама же Кости была просто потрясающе красива — худенькая, улыбающаяся блондинка, о которой невозможно было сказать, что у нее есть двадцатипятилетний сын, который тоже тут присутствовал: Алексей был больше похож на отца — и пусть не такой яркий, как младший брат, но даже в своем еще молодом возрасте солидный и очень привлекательный.
— Здравствуйте, — промямлила я, пытаясь скрыть волнение. — С днем…
— Мам, пап, позвольте вам представить Дарью Николаеву — мою девушку.
— Ах! — это раздалось то ли со стороны матери Белова, то ли сразу от нескольких присутствующих.
Отец его широко улыбнулся и отставил бокал с шампанским на высокую стойку у камина:
— Вот это сюрприз, сын! Ну раз так, то очень рад, — это прозвучало с душевной прямотой. Игорь Михайлович производил на меня впечатление открытого и вежливого человека, никак не соответствующего описанию Кости. — Все-то вы, молодые, вечно скрываете!
После этого пришлось отвечать на какие-то глупые вопросы со стороны, задаваемые скорее с ровным светским любопытством, чем с искренним участием. Покрасневшая от такого внимания и скрываемого волнения, я наконец повернулась и к своим родителям. Папа тоже улыбался, похлопывая Костю по плечу, а мама смотрела на меня обиженно. Видимо, решила, что я ей тогда соврала. Можно подумать, не может быть такого, что на прошлой неделе мы не встречались, а теперь вот встречаемся! Ну вот все ей не так. Я сама шагнула к ней и виновато заглянула в глаза, после чего она, конечно же, меня обняла, прощая все на свете. Моя мама хоть и была немного любопытной, но любила меня по-настоящему — в этом я ни на миг не сомневалась. И она не рассматривала меня как инвестицию, а ее расспросы были оправданы только тем, что она за меня переживает.
Белов меня уже снова оттаскивал подальше от довольных родственников. Хотя счастье их в большой степени объяснялось шампанским и хорошим настроением. Об удачности нашей с Беловым партии никто в этот момент всерьез и не задумывался, а значит, и напрягаться ни к чему.
— Молодец, — похвалил он меня, усадив на какой-то изящный диванчик и плюхнувшись рядом. — Теперь еще с часочек потусим тут для вида, а потом можно и отчаливать. Стащим пару бутылок шампанского и к Мирамаксу на такси.
Я расстроилась. Посидеть у Танаевых, сменив этот официоз на что-то более привычное и настоящее — было бы отличной идеей.
— Ага, отчаливать. Меня мама не отпустит сейчас.
Белов обнял меня за плечо — ничего лишнего, но для поддержания образа вполне себе подходит.
— Думаешь? — усмехнулся он. — Сейчас они подопьют, разомлеют. Ты даже не представляешь, какие чудеса творят такие вот признания, как сегодня выдали мы с тобой. Уровень сентиментальности скоро зашкаливать начнет. Отпустит тебя мама, никуда не денется. Давай, посмотри мне в глаза и улыбнись, будто любишь без памяти, не будь такой скованной.
Я выполнила поставленное задание, как могла, после чего мы продолжали создавать видимость непринужденной болтовни. Яна с Никитой тоже подошли к нам, вынудив подняться на ноги из уютных полуобъятий, поздоровались и обменялись с нами парой ничего не значащих фраз. Никакого негатива в мой адрес не последовало, но этому я не удивилась — Яна держала лицо в этом кругу, как нигде больше. Но когда Никита отошел к своему отцу, она, не меняя выражения, заговорила тише:
— Вы что, точно не разыгрываете?
— Нет, — спокойно ответил Белов. — Зачем нам притворяться?
— Ну даже не знаю, — она посмотрела на меня. — Костик ведь целых два года та-а-ак ухаживал, любая бы девушка не устояла! — естественно, она не могла не уколоть. Да и черт с ней! Пусть думает, что хочет. Даже то, что он продолжает надо мной издеваться, а наши отношения плавно и закономерно переросли в БДСМ-игры.
