Роберт Стернберг - Интеллект успеха
Первый мальчик говорит второму: «Ты, должно быть, рехнулся. Нам же все равно не оторваться от этого медведя!»
А второй отвечает: «Совершенно верно. Но все, что мне нужно, – это оторваться от тебя!»
Выведенные в этой истории мальчики оба смышленые, но смышленые по-разному. Первый из них быстро проанализировал ситуацию, но это было все, что могли ему дать его умственные способности. Второй не только уловил суть проблемы, но и смог найти для нее творческое и практичное решение. Он-то и проявил интеллект успеха.
Обладать интеллектом успеха – значит хорошо думать в трех различных направлениях: аналитически, творчески и практически[55]. Как правило, для решения тестов и занятий в классе имеет значение лишь аналитический интеллект. Однако этот тип интеллекта, который охотнее всего признается в школе в качестве проявления ума, может оказаться гораздо менее полезным для многих учащихся в их взрослой жизни, нежели интеллект созидательный и практический.
Все три аспекта интеллекта успеха взаимосвязаны. Аналитическое мышление требуется для решения проблем и оценки качества идей. Творческий интеллект в первую очередь нужен для правильной формулировки проблем и генерирования продуктивных идей. Практический интеллект необходим для использования этих идей и их эффективного анализа в повседневной жизни индивидуума.
Интеллект успеха проявляется наиболее эффективно, когда он приводит в равновесие все три свои составляющие: аналитическую, творческую и практическую. Знать, когда и как использовать эти аспекты интеллекта успеха, гораздо важнее, чем просто обладать ими. Люди с интеллектом успеха не просто обладают способностями, они размышляют над тем, когда и как использовать их с максимальной отдачей.
Аналитический интеллект
Элис (это реальная девушка, но имя ее изменено) была из тех, кого можно назвать мечтой преподавателей. На тестах она получала высокие баллы, хорошо успевала, да и вообще делала все, что может ожидать педагог от блестящей студентки. В результате Элис всегда считали лучшей или почти лучшей в своей группе. Высокие результаты тестирования принимались за достоверный показатель ее способности сделать выдающуюся работу за время своей учебы. Однако ко времени окончания аспирантуры по психологии она работала на очень скромном уровне. Лучше девушки занималось от 70 до 80 процентов ее сокурсников. Людей вроде Элис можно отыскать на любом уровне обучения.
А сейчас рассмотрим случай Бена, о котором мне рассказал мой коллега Луис Спир-Сверлинг. Бен пошел в школу рано, когда ему было всего пять лет. В октябре, на первом году учебы, в тесте на устное чтение он показывал результаты на уровне третьего класса и мог объяснить значение практически любого слова. Общее восприятие прочитанного у него тоже было превосходным. Когда его просили что-нибудь написать, он производил на свет связную историю на целую страницу, со всеми надлежащим образом расставленными запятыми и кавычками. Бен также просил разрешения посмотреть произношение некоторых из наиболее трудных слов в словаре – что и делал самостоятельно, получив разрешение. Судя по всем отчетам, этот мальчик не посещал никаких подготовительных курсов; просто ему очень нравились книжки и слова в них, и он проводил массу времени, пытаясь самостоятельно понять, как их нужно читать и писать. Вот уж этого ребенка почти все признали бы умным.
Но есть здесь одна проблема. Его истории были банальными, и такой же была и вся прочая его писанина. Его письмо было технически совершенным, но скучным. Когда его просили писать творчески, Бен, казалось, становился в тупик и обычно повторял, с малыми вариациями, фабулы тех рассказов, которые прочитал в школе.
Естественно, возникает вопрос: что разладилось у Элис и что может разладиться у Бена? Ответ чрезвычайно прост и состоит в следующем: Элис, будучи непревзойденной в запоминании и анализировании идей других людей, в то же время была не очень сильна в выдвижении идей собственных. Как следствие, она оказалась в растерянности на продвинутой стадии обучения, где (как и в жизни) требовалось генерировать оригинальные идеи. То же и во втором случае: хотя чисто теоретические навыки Бена были впечатляющими, ему требуется нечто большее, чем просто высокий уровень академической успеваемости, иначе не преуспеть ни в дальнейшем обучении, ни во взрослой жизни. Если мы думаем о системе обучения как о средстве подготовки к миру работы, нужно заботиться о том, чтобы она требовательно относилась к наличию у учащихся творческого мышления и способствовала его развитию, ибо для того, чтобы Элис, а со временем и Бен могли проявлять конкурентоспособность в большинстве профессий, непременным условием является и будет являться способность выдвигать собственные идеи.
Например, чтобы добиться успехов в науке, нужно уметь генерировать творческие, значительные идеи, которые способны совершить переворот в соответствующей области знаний, а в конечном итоге и в целом мире. Но тех, кто посвятил себя изучению естественных наук, обычно хвалят за проявление аналитического, а отнюдь не творческого интеллекта. Биолог Джеймс Уотсон не единожды публично признавался, что имел низкие баллы в IQ-тестах, но эти низкие баллы вовсе не помешали ему стать соавтором открытия структуры молекулы ДНК и в результате получить Нобелевскую премию. То же справедливо и применительно к другим видам деятельности. Рассмотрим, скажем, писательское ремесло или работу в области изобразительного искусства. Одно дело – преуспеть в написании хороших рассказов, когда тебе говорят, о чем писать, или нарисовать красивые картины, когда тебе подсказывают, что на них должно быть изображено, и совсем другое – предложить собственные сюжеты рассказов или картин.
Недавно я беседовал с Джимом Гальпериным, автором одного из наиболее изобретательных и творческих романов, с которыми я столкнулся за последние несколько лет. В романе «Машина истины» повествуется о будущем времени, когда машина стала способна практически безошибочно отличать правду от лжи в том, о чем говорят люди, за одним лишь небольшим исключением. Вот вокруг этого исключения и вращается как судьба изобретателя машины, так и большая часть сюжета. Впрочем, не стану раскрывать содержание романа. Тут более уместно отметить, что на редкость одаренный в творческом отношении автор по устному тесту SAT набрал 620 баллов. Результат сам по себе не так уж и плох, но ничего особенного не представляет и гораздо ниже тех 800 баллов, что набрала не блещущая творческими способностями Элис.
Есть еще один интересный факт, касающийся Гальперина: когда он учился в школе, у него были изрядные трудности с предметами, требующими запоминания. Но позже, работая дилером по сбыту редких монет, он обнаружил, что способен вспомнить любую из монет, которые когда-либо видел, и детали любой сделки, которую когда-либо провернул. Нередко способности проявляют резко выраженную специфичность. Иначе говоря, индивидуум, неспособный к запоминанию в одной области, не имеет никаких проблем с памятью в другой. А часто бывает и так, что люди не запоминают лишь то, что не представляет для них интереса.
Однажды мне довелось рассматривать примерно две дюжины картинок с изображениями домов, нарисованных детьми. Это были прелестные картинки, однако было ясно, что сам учитель подсказал учащимся, что им нужно рисовать; было не похоже, чтобы двадцать четыре ученика независимо друг от друга решили в одночасье нарисовать дом. Однако в реальном мире искусства и писательства не всегда находится некто способный подсказать художнику и писателю, что им отобразить в своей работе. И действительно, творческие личности, к каковым относятся писатели и художники, почти по определению являются людьми, которые способны порождать плодотворные идеи силой собственного воображения. Возьмется ли кто-нибудь предсказать, посмотрев на нарисованную ребенком прелестную картинку с домиком, что этот ребенок станет художником с удивительными творческими способностями? Надеюсь, никто. Подсказки учащимся, что им нужно делать, нередко не имеют ничего общего с тем, что им потребуется для достижения успеха. Преподавателям нужно пореже руководствоваться привычкой формулировать проблемы для учащихся и почаще побуждать их к самостоятельной постановке задач для самих себя.
Кто-то может возразить, что большинство студентов все равно не станут знаменитыми учеными, писателями или художниками, но сказанное выше справедливо и в отношении такого на редкость прагматичного занятия, каковым является бизнес. Многие из администраторов, интервьюируемых в процессе наших работ по исследованию практического интеллекта, жаловались, что они, принимая выпускника бизнес-школы с высшими баллами, в результате могут заполучить человека, который силен в анализе деловых проблем из учебников, но не способен предложить новаторские идеи, касающиеся новых видов продукции или услуг – будь то дизайн мебели большой вместимости или способы, позволяющие оставаться конкурентоспособным в соперничестве с индустриями аналогичного профиля в других странах[56]. Разумеется, все дело в том, что существует большой разрыв между деятельностью, необходимой для достижения успеха в рамках бизнеса, и той деятельностью, которая требуется, чтобы успевать в школах, даже в тех из них, которые, по общему мнению, преуспели в области подготовки учащихся к работе в мире бизнеса. Таким образом, нередко дело заканчивается тем, что взрослые не способны делать в рабочей обстановке то, что от них ожидается.
