Роберт Хаэр - Лишённые совести: пугающий мир психопатов
Но есть еще кое-что в словах психопатов, что тоже сбивает с толку. Это часто звучащие из их уст противоречивые и нелогичные заявления, лживость которых обычно остается незамеченной. Недавнее исследование речи психопатов приблизило нас к разгадке этой тайны. Кроме того, мы лучше изучили их ну просто сверхъестественную способность абсолютно свободно обращаться со словами (и с людьми). Для начала приведу несколько наглядных примеров. Первые три взяты из жизни преступников, набравших высокие баллы по Контрольному перечню признаков психопатии.
• Когда мужчину, отбывающего срок за воровство, спросили, совершал ли он когда-либо тяжкое преступление, он ответил: «Нет, но однажды мне пришлось убить человека».
• Женщина с ошеломляющим послужным списком мошенничеств, обманов и нарушенных обещаний закончила письмо к комиссии по досрочному освобождению следующими словами: «Я подвела очень многих….Но есть кое-что, достойное моего честного имени. Даю слово».
• Мужчина, обвиненный в вооруженном ограблении, так отреагировал на заявление свидетеля: «Он лжет. Меня там не было. Надо было вообще снести ему чертову башку».
• В одной телепередаче был представлен классический аферист, который обманывал пожилых женщин.1 На вопрос журналиста: «Где вы проводите черту между правильным и неправильным?» — он ответил: «У меня есть моральные принципы, хотите — верьте, хотите — нет, но они у меня есть». На вопрос: «Так где же черта?» — он ответил: «Хороший вопрос. Я не пытаюсь уйти от ответа, но это хороший вопрос». На следующий вопрос: «Вы действительно носили в своем портфеле чистые бланки для оформления доверенности?» — его ответ был таким: «Нет, я не носил их с собой, но они действительно лежали в моем портфеле».
• Когда Тэда Банди спросили, как на него действует кокаин, он ответил: «Кокаин? Да я никогда его не пробовал… Я не нюхал кокаин. А может, я его и пробовал, но мне не понравилось. Нюхнул разок. Но мне он не по душе. Слишком дорого. Думаю, если бы я торговал наркотиками и у меня было бы его завались, тогда, может, я бы и увлекся им. Но я убежденный растаман… Да, я люблю травку. И колеса. И, конечно, выпивку».2
Проанализируйте сказанное. Это не просто ложь. Психопаты на одном дыхании выдают несколько противоречивых фраз. Озадачивает, правда? Создается впечатление, что психопаты иногда теряют контроль над своей речью и выпускают на свободу никак не связанные между собой слова и мысли.
Иногда психопаты употребляют странные словосочетания. В качестве примера представляю вам отрывок из интервью с серийным убийцей Клиффордом Олсоном. «И затем у меня был с ней аннуальный[18] секс». — «Раз в год?» — «Нет. Аннуальный. Сзади». — «Но ведь она была мертва!» — «Нет-нет. Она просто была несознательной». О своих похождениях Олсон сказал буквально следующее: «О моих приключениях можно рассказывать антидоты[19]». И он решительно не считал себя «козлом отпускания»3 [курсив мой].
Естественно, слова не слетают с языка по собственному желанию. Они являются конечным продуктом весьма сложного мыслительного процесса. Отсюда вытекает достаточно интересное предположение, что мышление психопатов не соответствует традиционным представлениям о мыслительных процессах и что оно слабо контролируется самими психопатами. Этому и посвящены следующие разделы данной главы. В них вы найдете доказательства того, что организация работы мозга и связь между словами и чувствами у психопатов несколько иная, чем у нормальных людей. Следующую главу я посвятил теме, которая вытекает из всего сказанного выше: почему слушатель часто не замечает очевидной словесной путаницы.
Осужденный серийный убийца Элмер Уэйн Хенли в настоящее время добивается досрочного освобождения. Он заявляет, что им манипулировал другой серийный убийца и что сам он ничего такого никогда бы не сделал. Вместе они лишили жизни по меньшей мере двадцать семь юношей и мальчиков. «Я инертен, — говорит он. — Я не хочу быть психопатом. Я не хочу быть убийцей. Я хочу быть добропорядочным человеком».
Вот отрывок из его беседы с интервьюером: «Вы заявляете, что стали жертвой серийного убийцы, но в судебном деле серийным убийцей названы именно вы». Ответ Хенли: «Это ложь». «Вы не серийный убийца?» — недоверчиво спрашивает интервьюер, на что Хенли отвечает: «Я — не серийный убийца». Тогда интервьюер говорит: «Сейчас вы утверждаете, что вы не серийный убийца, но ведь вы совершили ряд убийств». В ответе Хенли слышится недовольство и высокомерие: «Ну да, эта вездесущая семантика».
Отрывок из передачи 48 Hours от 8 мая 1991 года
Кто виноват?
У большинства людей полушария мозга выполняют различные функции. Левая половина головного мозга отвечает за аналитическую и логическую обработку информации и играет ключевую роль в понимании и использовании речи. Правая же обрабатывает информацию в целом. Она играет важную роль в восприятии пространственных соотношений, создании образов, переживании эмоций и осмыслении музыки.
Наверное, природа «оснастила» полушария разными функциями для того, чтобы увеличить их продуктивность.4 Например, очевидно, что участие в процессе понимания и использования речи только одного полушария делает его более эффективным, чем если бы был задействован весь мозг. В последнем случае информация многократно переносилась бы из одного полушария в другое, что замедляло бы скорость ее обработки и увеличивало бы вероятность ошибки.
Более того, некоторые части мозга должны обладать полным контролем над выполнением определенной задачи. Если бы полушария мозга начали соперничать между собой за право последнего слова, это существенно снизило бы их эффективность. Например, некоторые формы дислексии[20] и заикания связаны с билатеральным (в обоих полушариях) расположением речевых центров. Конкуренция полушарий приводит и ко многим другим нарушениям речи.
Новейшие экспериментальные данные говорят о том, что билатеральные речевые процессы характерны и для психопатии.5 Это позволяет мне допустить, что противоречивость заявлений психопатов частично связана с неэффективной «субординацией» полушарий — каждое из них старается взять на себя роль первой скрипки, вследствие чего речь получается несвязной и неконтролируемой.
Естественно, большинство людей, страдающих билатеральной локализацией речевых центров, среди которых заики, дислектики и левши, не лгут и не противоречат себе, как психопаты. Безусловно, здесь замешано что-то еще.
Пустые слова
Большинство людей, которым приходится близко общаться с психопатами, интуитивно замечают разницу между словами и поступками последних. «Он всегда говорил мне, как сильно меня любит, и сначала я верила ему. Даже после того, как я поймала его, когда он заигрывал с моей сестрой, — сказала женщина, уже охладевшая к своему мужу-психопату. — Прошло много времени, пока я осознала, что ему вообще на меня наплевать. Ударив меня, он говорил: „Мне очень жаль, милая. Ты же знаешь, как я тебя люблю“. Прямо как в дешевой мыльной опере!»
Эти слова вряд ли удивят врачей, которые давным-давно знают, что психопаты знакомы со словарными значениями слов, в то время как их эмоциональный смысл или ценность им постичь не дано. Вот несколько цитат из клинической литературы по психопатии.
• «Он знает слова, но не знает мелодии».6
• «В эмоциональном смысле идея взаимности ему недоступна. Он знает только словарное значение слов».7
• «[Он] обращается со словами так, будто они для него ничего не значат. Просто форма без содержания….Все его, казалось бы, мудрые рассуждения напрочь лишены эмоциональных переживаний».8
Эти клинические наблюдения попадают в самое сердце психопатии. Они выявляют поверхностность и эмоциональную пустоту речей психопатов.
Картину прояснит простая аналогия. Психопат похож на дальтоника, для которого все цвета представляются не более чем оттенками серого. Тем не менее он знает, как вести себя в мире красок. Он знает, что верхняя лампа светофора значит «стоп». И когда дальтоник говорит, что он остановился на красный свет, он имеет в виду верхний свет. Ему трудно говорить о прелестях того или иного цвета, но он знает множество способов решения этой проблемы. Иногда ему это так хорошо удается, что даже его близкие не догадываются о том, что он не различает цветов.
Подобно дальтонику, психопат лишен способности ощущать — в этом случае эмоции. Однако это восполняется знанием слов или мимики, характеризующих то, чего он понять не в силах. Как пишет Херви Клекли: «Он может научиться пользоваться обычными словами… [и] правдоподобно изображать чувства… но сами чувства ему недоступны».9
Результаты недавнего лабораторного исследования подтверждают эти клинические наблюдения. В этом исследовании за основу было принято, что для нормальных людей информативность нейтральных и эмоционально нагруженных слов различна. Например, у слова БУМАГА есть только словарное значение, в то время как у слова СМЕРТЬ есть словарное плюс эмоциональное значение и неприятный подтекст. Эмоционально нагруженные слова воздействуют сильнее, чем нейтральные.
