Лилия Гущина - Когда любовник моложе (отрывки из книги)
Выходит, что и гении порой покорны стереотипам?
Они начали потрескивать по швам, когда отменили крепостное право и обучили дам азам контрацепции к великому негодованию графа Толстого.
Уже моя прабабка до глубокого климакса перемигивалась с деревенскими парубками. А чтобы прадед не рыскал по ригам и сеновалам, подливала в квас крутой слабительный отвар. Когда она в соломе и сиянии возвращалась к утренней дойке, у него не было сил даже на мат.
С появлением кухонных комбайнов, спирали и Джейм Фонды справедливость восторжествовала окончательно. Теперь у нас от первого до последнего акта гражданской регистрации есть три возраста - девочка, девушка, молодая женщина. А бывшим ровесникам хочется при встрече немедленно уступить место в общественном транспорте.
Из двух зеркальных союзов: женщина-юноша, мужчина-девушка - второй куда менее гармоничен, а в сексуальном плане еще и ущербен. Биологический факт - мужчина фонтанирует где-то до тридцати. Потом напор заметно слабеет. Сначала хочется всегда и беспредметно. Проблема заключается не в эрекции , а в ее маскировке. На пляже загорает в основном спина, рубашки носятся на выпуск , а вместо, извиняюсь, где-то сердца - пламенный мотор. Ах, беспечная юность, впалые щеки, пластиковые стаканчики, звездное небо, ясельные песочницы, первый визит к венерологу!
Постепенно бешеный галоп превращается в ровную иноходь: жена, любовница, онанизм в ванной. Иногда на десерт бисквитная крошка, подобранная у коммерческого киоска, на трамвайной остановке, среди экспонатов бесплатной выставки народных ремесел, куда забрели с приятелем в похмельном кураже. Но однажды, буксуя в сантиметре от парного крупа, мужчина в панике понимает, что по-настоящему хочет холодного пива. И больше ничего.
Нервничать не из-за чего - нормальный, запланированный природой отток энергии. Пора заняться каким-нибудь общественно-полезным трудом. Посадить дерево, выкопать траншею, сделать карьеру, постирать, в конце концов, носки. Какое там! Начинается лихорадочный поиск искусственных стимуляторов. Он традиционно завершается тугим капканом какой-нибудь курсистки из Курска. Которая в свою очередь обречена на бегство с уланом или инструктором по плаванию.
Поскольку у прекрасного пола процесс течет в совершенно противоположном направлении.
Темперамент при паспортизации можно смело возводить в десятую степень, чтобы получить его величину двадцать лет спустя. С царственной медлительностью лотоса распускается в нас желание, его огненный цветок.
- Мадам, уже падают листья, - утверждает господин в котелке, смесь гробовщика и шпика, бадиком нагребая жухлый ворох.
- Взвейтесь кострами, синие ночи, - оттесняет его босяк, с пластикой конокрада, чиркая спичкой.
И что прикажете делать с этим веселым пламенем на нижних этажах, когда штатный пожарник, в трусах и каске плесневеет под неразгаданным кроссвордом?
Неудовлетворенный мужчина активизируется. Он сочиняет, покоряет, изобретает, баллотируется, огибает экватор. Неудовлетворенная женщина вянет и заболевает. А запусти в спальню солнечный зайчик и лучшие швейцарские клиники по реставрации голливудских звезд заиндевеют от зависти. Могла ли природа допустить стратегическую ошибку, вычерчивая эротические графики полов, с их обратной симметрией подъемов и спусков? Однозначно, нет.
В совпадении чувственных пиков у нас, зрелых, и у них, едва возмужалых, - ее родительское благословение. А прочих и не спрашивают.
Само собой, в альпийском маршруте либидо случаются и отклонения. Так, некая Марта, служанка пастора Глюка в семнадцать обиходив драгунский полк только порозовела от удовольствия. А к сорока, в чине российской императрицы предпочитала альковным развлечениям алкоголь. Но тоже в лошадиных дозах. Четверть государственного бюджета тратилось на дворцовые пьянки. Вот тебе и национальный порок: на халяву они и немцы будь здоров как горазды!
Или, например, мой прадед. В молодости не отличался, а в преклонные лета зажеребцевал. Каждое утро будил прабабку петушиным ором:
- Глянь, дура, стоит - хоть топором руби!
Или того хлеще: заляжет возле колодезной тропы. Самого, сморчка, не видать, один малиновый корень над травой покачивается. Представляете?
РАЗМЫШЛЕНИЕ ВТОРОЕ: В КРУГУ РАСЧИСЛЕННЫХ СВЕТИЛ
"Трудовая артель грузовых извозчиков в канун Светлой Пасхи решила воспретить своим членам ругаться. Нарушители подвергаются штрафу. В первый раз - 25 копеек, во второй раз - 50 копеек, а в третий раз ругань обходиться еще дороже - такие члены исключаются из артели. Результаты получились хорошие. Ни один из членов не исключен. Штрафных же денег набралось 31 рубль 75 копеек.
Эти деньги решено пожертвовать городской больнице."
( " Саратовские губернские ведомости"1900 г.)
Норма обслуживает конвейер. Ей некогда разводить антимонии и создавать экибану. Снизиться темп, возникнет пробка, упадет рождаемость. Для кого тогда будут дымить заводы, вырубаться леса, выкачиваться реки? Кому продавать товары, скармливать лекарства, кого, в конце концов, хоронить? Другими словами, на ком делать деньги? Все прочие творения природы для счастья ни в чем не нуждаются, кроме отсутствия человека.
Поэтому норма не слишком мудрит: пол разный, стандарты не нарушены, контекст располагает, оба кандидата созрели для скрещивания - этого довольно, чтобы свинтить из них пару. Раз-два и в дамках: плодитесь, дети мои, и размножайтесь. Незначительное изменение внутренних параметров вроде квартиры в другом районе, факультета в другом корпусе, пропущенной электрички, испорченной погоды, потерянного телефона, отмененной вечеринки и место "Игрека" легко занимает "Зет". Без всякого ущерба для содержания. Как в мыльной опере, где прямо посредине эпизода Хуана или Эдуарда по каким-то техническим причинам вдруг начинает играть другой актер. А Роза или Мария, не моргнув и глазом, продолжает выяснять с ним, прерванные рекламной паузой, отношения.
С точки зрения сохранности вида это и продуктивно и рационально. Норма должна править бал, иначе начнется демографический бардак. Ее союзы на общих основаниях возникают, на общих основаниях существуют, на общих основаниях рушатся.
И чудненько.
Парадоксальные пары не сшить на автомате. Они изделия ручной вязки. Здесь простого совпадения тел в пространстве и их притяжения друг к другу недостаточно. Не всякий молодой мужчина отважиться на роман с дамой "далеко за тридцать пять", даже если там, внутри, при виде ее и заплясали язычки пламени. Не всякая матрона захочет скакать через этот костер, даже в честь Ивана Купалы. Нужны добавочные векторы силы, чтобы одолеть диктатуру нормы и прежде всего в самих себе. Кстати, очень полезное, можно сказать, созидательное упражнение.
Развитие человечества и есть история непрерывного возведения и ломки устоев. Будь иначе из-под новобрачных и поныне выдергивали бы для судебной экспертизы простыни, длинноногие мулатки не шлялись высокомерно по подиумам, а неразведенные жены пачками ссыпались под колеса, мешая четкому функционированию железнодорожного транспорта.
В творческой пользе нарушений я впервые убедилась на личном опыте где-то за четыре месяца до своего официального рождения. Как сейчас вижу: я - внутри мамы, мама внутри общежития, а оно внутри одной из белых июньских ночей. Я веду себя, как примерный зародыш, тише воды, ниже травы. Мама готовится к экзамену по сопромату. В каждом вузе , на каждом факультете есть такая дисциплина, о которой говорят " сдал и можно жениться" Или выходить замуж. У мамы в технологическом институте пропуском в ЗАГС считается сопромат - сопротивление материала. Я слушаю мамин бубнеж и не понимаю, чего тут сложного? Есть материалы, они сопротивляются, и правильно делают. Потому что, чем сильнее сопротивляешься, тем больше уважают. Меня занимает другое: я сама уже материал или еще нет? Надо проверить.
Экзамен только завтра, но мама уже полгода замужем. Именно поэтому на ее койке пластом лежит ее младшая сестра, в перспективе - моя родная тетя. Она легла сюда сразу после регистрации маминого брака и вставать не намерена. Эта дремучая девица из деревни Гущенки Вятской губернии уверена, что оккупация кровати помешает папе стать окончательным мужем маме и он в конце концов разозлиться и бросит ее. Как славно, что даже в общежитиях есть чердаки!
Мама зубрит, тетя спит вольготным деревенским сном на своем посту и обе не слышат, как в окно стучит копытом Медный всадник. Наверное, хочет подарить маме на счастье подкову. Она ей была бы очень кстати и я изо всех сил лягаю маму в живот. Мол, подними же глаза, к тебе гость. Но мама их не поднимает, а наоборот, опускает - не померещилось ли? Я лягаю еще разок, теперь от досады - всаднику надоело барабанить и он исчез. Потом повторяю третий раз на "бис" для специально разбуженной тети. Ей приходится признать свое поражение и снять блокаду. Вот вам и аномалия: будь я законопослушным эмбрионом, нас с мамой еще два месяца втискивали бы в стенку или сталкивали на пол .
