Лисса Рэнкин - Исцеление от страха
Кэмерон и Джесс жили у железнодорожного переезда, совсем рядом с палаточным лагерем. Братья постоянно бродили вокруг него по ночам в камуфляжной одежде и крали сотни бутылок пива у спящих, забираясь на вагоны. Кэмерон не мог знать, что приключится однажды на этой самой железнодорожной ветке.
Четырнадцатого сентября 2001 года, через три дня после трагедии 11 сентября, Кэмерону исполнилось 15 лет. Он и его брат были настроены очень патриотично и планировали через несколько лет записаться в армию. Когда президент Буш предложил американскому народу зажигать свечи в честь тех, кто погиб 11 сентября, Кэмерон и Джесс построили целый мемориал жертвам из свечей, флага и прожектора. Затем они отправились на вечеринку с пивом, чтобы заглушить свою боль, а в другой компании пили уже не пиво, а крепкие напитки.
Поздней ночью, возвращаясь домой, Кэмерон заметил мемориал, который они с Джессом возвели в память жертв 11 сентября. Чтобы лучше рассмотреть свое творение, он перешел улицу, закурил и уселся у вагона. Это было последнее, что парень вспоминает из событий того дня: грузовой поезд переехал его. Позже Кэмерону сказали, что поезд отрезал ему ноги выше коленей, а затем ему раздробило правую руку. Механик грузового поезда вызвал службу 911… Удивительно, но пострадавший был еще жив, когда приехали медики и перевязали его раны. На ноги ему положили лед, но от руки к тому времени ничего не осталось.
Врачи службы скорой помощи не надеялись, что парень выживет. Они позвали его родственников попрощаться, но Джесса нигде не нашли. Он убежал, услышав сирены, потому что подсознательно ощутил: с его братом произошло что-то страшное. Только близнецы столь остро чувствуют боль своих братьев и сестер.
После наезда поезда Кэмерон ничего не помнил, он очнулся лишь в отделении интенсивной терапии три дня спустя и понял, что его положение очень печально. Когда парень открыл глаза, рядом стояли все родственники, он почувствовал огромную признательность по отношению к ним.
Кэмерон спросил у отца: «Ну, мы уже нашли этого чертового Осаму Бен Ладена?» Затем посмотрел направо и увидел, что у него не хватает руки. Охваченный паникой, он устремил взор на пространство между обрубками своих ног, желая узнать, сохранилось ли, как он выражается, «мужское достоинство». Обнаружив, что оно на месте, он вздохнул с облегчением и подумал: «Хоть что-то осталось».
Дела пациента шли на поправку, и три недели спустя его выписали. В больнице Кэмерон почти не чувствовал страха и печали, но по возвращении домой эти чувства захватили его. Желая избежать болезненных мыслей о своем состоянии, парень вернулся к выпивкам, что болезненно воспринимали его родные. Им пришлось наблюдать, как симпатичный, активный, независимый, веселый подросток превратился в малоподвижного, подверженного депрессии, непредсказуемого домоседа, который во всем требовал посторонней помощи.
В течение семи лет Кэмерон катился по наклонной. В один из дней 2008 года он заметил, что дверь в комнату Джесса заперта. Братья жили вместе, и у Кэмерона появилось плохое предчувствие. Он взломал дверь своей искусственной ногой и увидел на кровати брата, умершего от передозировки наркотиков. Кэмерон говорит, что это был худший день в его жизни.
Сразу после смерти Джесса Кэмерон свалился с сильнейшей лихорадкой. Оправляясь от болезни, парень понял, что оказался перед выбором. Он мог махнуть на все рукой и загубить свою жизнь или, наоборот, отыскать в себе внутреннюю силу, о которой к тому времени едва задумывался. Кэмерон выбрал жизнь.
Когда я спросила его, что помогло ему сделать правильный выбор, он сказал: «Меня окружали люди, на которых я мог положиться. У меня была девушка, которая в то время много для меня делала, хотя позже мы разошлись. Помогла мне и тяга к духовной жизни. Я прочел книги Экхарта Толле “Сила настоящего” и “Новая Земля” (“A New Earth”). Они стали источником моего духовного роста, самоуважения, уверенности в себе. Так произошел поворот. Мой брат ушел из жизни, я тоже чуть с ней не распрощался. Но жизнь – очень ценная штука. Хорошо, что мы можем придать ей какое-то значение. Мне пришлось повзрослеть и взять на себя ответственность за свое будущее».
После пробуждения к новой жизни Кэмерону пришлось справляться со своими гневом и печалью, затем вставать на ноги, в том числе и в буквальном смысле. Он освоил протезы и почувствовал интерес к происходящему. Это потребовало перемен в его поведении, ясного понимания того, чего он хочет, составления плана и готовности к радикальным шагам.
После того как парень научился в совершенстве управляться с тремя протезами (двумя ножными и ручным), он получил работу, став адвокатом пациентов. Выступал на семинарах, проводимых терапевтами и физиологами. Вскоре после этого его попросили выступить с речью на собрании школьников в Миннеаполисе (на День святого Валентина).
Через несколько дней Кэмерону пришло письмо от девочки-сироты, которая считала, что никто ее не любит: ни ее приемные родители, ни друзья, ни мальчики… Она написала, что после выступления Кэмерона пришла домой и, хотя раньше подумывала о самоубийстве, выбросила все таблетки в унитаз, решив действовать по-иному. Девочка поговорила со своими приемными родителями и рассказала школьному психологу о том, как ее преследуют в классе. Она тоже решила выбрать жизнь.
Получив это письмо, Кэмерон понял, что может служить другим. Он научился бегать, ходить под парусом, кататься на лыжах и играть в гольф. Теперь он работает консультантом в лагере «Без границ» – помогает ребятам, которым ампутировали конечности, жить полноценной жизнью. Еще он обучает серфингу людей, у которых нет рук или ног. Кэмерон говорит: «Я прихожу туда, ставлю куда надо свои культяпки, и мы с ребятами носимся по волнам».
Кэмерон мог бы подчиниться страху, но выбрал другое решение: позволил своим величайшим страхам исцелить его. Когда потеря становится шагом к новому, а не пригибает до земли, когда вы позволяете жизни стать вашей наставницей, то даже самые трагические события могут обернуться благословением. Вероятно, когда-то Кэмерон верил в допущение страха № 2: «Я не могу перенести потерю того, что мне дорого». Но после трагических утрат, пережитых в юном возрасте, он, похоже, усвоил истину № 2, питающую смелость: «Потери – естественное явление и могут привести к росту». Показав, что способен не только справиться с тем, что большинство людей посчитали бы кошмаром, но и превратить потерю в новую возможность, Кэмерон преподносит нам урок. С его помощью мы можем лучше понять собственную жизнь, придя к выводу, что потери стоят у истоков роста.
Страх и уязвимость
Когда им это позволено, боль, печаль и утраты способны пробудить нас от бездумного сна малого «я» и освободить из клетки ложного страха. Большинству из нас принять такой дар нелегко, поскольку мы, как правило, неправильно относимся к утратам. В древности утраты воспринимались легче, они считались естественной частью жизни. Но в нашей культуре, построенной на материализме, нет культурной мифологии, помогающей справляться с потерями, и мы их не выносим. Рассматриваем потерю как неудачу, вместо того чтобы принять ее с кротостью или даже с благодарностью за то, что она учит нас. Мы наказываем детей, забирая у них вещи, и вознаграждаем, давая им вещи. Наши отпрыски привыкают к тому, что утрата тождественна личной неудаче, позору, чувству вины, никчемности. Утрата не считается естественной частью жизни и не приветствуется как важная часть личностного роста. Вместо этого мы всеми силами сопротивляемся утратам, отвергая таким образом и возможность перемен, ведь они всегда требуют каких-то потерь. Ничто не начинается без того, чтобы что-то не заканчивалось.
Избегая перемен, мы готовы терпеть застой, медленную смерть наших душ, лишь бы не было неопределенности и потерь. Все, что требует риска, становится неприемлемым, так рождается страх. Так называемая трагедия генеральной репетиции – это лишь один из видов брони, которую мы надеваем, борясь с уязвимостью в любви и потерями. Такая самозащита будит в нас чувство, которое Брене Браун именует предчувствием плохого в радости. Большинство из нас пережили такое предчувствие: переполняясь благодарностью за все, что мы имеем, мы вдруг ощущаем страх потерять полученное.
В своем исследовании Брене Браун пришел к парадоксальным выводам, послушав людей, которые рассказывали о моментах наибольшей уязвимости. Чаще всего она проявляется, когда все идет наилучшим образом: мы смотрим на наших спящих детей, наслаждаемся своей работой, боремся с болезнью, влюбляемся…
Иными словами, мы больше всего боимся тогда, когда чувствуем: нам есть что терять. Поскольку мы изо всех сил о ком-то заботимся, сильно кого-то любим, так много имеем, то боимся, что можем потерять все в мгновение ока. Жизненный поток непредсказуем, и мы не способны защитить себя от этой суровой истины. Поскольку нам трудно переварить ее, мы отгораживаемся от нее разнообразными средствами, которые Брене Браун называет уязвимой броней. Предчувствие плохого в радости – одно из таких средств, но есть и другие, например перфекционизм. Он вырастает из страха: мы боимся, что если не будем совершенными, то разочаруем других, потерпим поражение, будем отвергнуты теми, чье одобрение важно для нас. Перфекционизм – это не то же самое, что стремление к успеху. Это ложное убеждение в том, что если мы подчинимся внешнему определению совершенства, то защитим себя от позора, критики, наговоров, которых больше всего опасаемся.
