Джозеф Пирс - Биология трансцендентного
Когда ребенок готов встать на ножки и присоединиться к миру млекопитающих, его сердечная, зрительная и сенсорная системы почти полностью функционируют и его организм начинает вырабатывать соляную кислоту. И тогда заново отыскивающий пропитание, начинающий ходить ребенок может переварить любые жиры и протеины, на которые натыкается при исследовании мира. Блестящий замысел!
Веками способ кормления новорожденных был очень прост: их держали на перевязи у груди. Так кормящая мать могла быстро вернуться к своим будничным делам. В самом деле, матери, которые рожали без хирургического вмешательства, вредящих лекарств и без использования инструментов во время родов, возвращались к нормальному ритму жизни. Буквально за считанные минуты после рождения ребенка они были готовы и способны находиться с ним в постоянном близком контакте, что обеспечивало новорожденному широкое безопасное пространство, а также постоянно меняющееся окружение, необходимое для зрительного стимула и построения собственного мира.
При помощи простого и естественного процесса вскармливания грудью, природа создала способ обеспечения триады семейных потребностей. Как показала работа исследователей, проведенная много лет назад с использованием последних достижений всемирной науки, природа возбудила в матери всепоглощающее, непреодолимое желание иметь ребенка, создав и в ней, и в ребенке ряд мощных инстинктов, соответственно реагирующих друг на друга, если им предоставлена такая возможность.
Это динамическое взаимодействие (или связующая сила) между матерью и ребенком стало возможно благодаря предусмотрительности природы, которая изначально снабдила матерей особыми молочными железами скорее не для того, чтобы сводить с ума мужчин, а для создания сильнейшего элемента, связывающего мать и ребенка. Природа замыслила выкармливание как доставляющий удовольствие чувственно-сексуальный опыт для матери и, очевидно, дающий чувственное переживание младенцу — подлинный процесс взаимного удовольствия. Поскольку дитя не может озвучивать сообщения о своих переживаниях, одна из причин, по которым многие матери не отнимают младенцев от груди длительное время, может состоять в том сексуальном возбуждении и, возможно, даже оргазме, которые приносит вскармливание. Я подозреваю, что женщины помалкивают об этом дополнительном побудительном мотиве, боясь, что некоторые религиозные секты могут объявить вскармливание вне закона.
Подводя итоги сказанному, следует отметить важность императивной модели в первоначальном развитии ребенка. Голос матери является стимулом для младенца ещё в утробе, активируя его языковую и сенсорно-моторную систему. Таким же образом возможность посмотреть на лицо мамы при рождении действует как возбудитель, на который младенец реагирует пробуждением сознания и начальным развитием зрения. (В случае врожденной слепоты природа компенсирует этот недостаток, как только может.) То же самое происходит со всеми человеческими способностями, будь то сенсорно-моторная, эмоционально-когнитивная или интеллектуальная система. Внешние стимулы вызывают внутренние нервно-мышечные реакции и рост соответствующей структуры знания или изучения. И во всем процессе развития, при наличии в окружении подходящей модели, функция начинает действовать автоматически, как и задумано природой. Отсутствие модели природа компенсирует, но полноценность функции в этом случае вызывает сомнение.
Разрушение семейной триады потребностейВсе системы динамичны, внутренне независимы и взаимодействующи. Как и в случае с создателем и созданным, они в определенной мере способствуют росту друг друга. Мать — это единственное окружение зародыша в утробе, главное окружение в 9-12 месяцев после рождения и решающая часть окружения ребенка в первые 3–4 года его жизни.
Один из аспектов человеческого существования состоит в том, что природа не смогла предвидеть или подготовиться к развитию мужского интеллекта, который станет бесцеремонно вторгаться в каждый аспект чудесно задуманного процесса рождения и дальнейшего единения матери и ребенка. Это вторжение было медленным, коварным и обманным и в то же время тщательно продуманным. В период средневековья и инквизиции растущий фанатизм, зацикленный на колдовстве, сосредоточил свое внимание на старухах и пожилых повитухах, знакомивших молодых женщин с основами женской мудрости, веками передаваемой из поколения в поколения. "Старая карга" стала главной мишенью инквизиции, её плоть была полна знаний подозрительного свойства.
Среди многих явлений, которые не давали духовенству покоя, было исходящее от "карги" утверждение о том, что процесс рождения ребенка не был болезненным или опасным испытанием судьбы (и в самом деле, в умелых руках повитухи, такое случалось редко). В конце концов, утверждали церковники, в самой Библии сказано, что боль и страдание при родах — есть проклятие, наложенное на женское начало Богом. Конечно же, старух удалось устранить. Их демоническая сущность стала церковной доктриной, что послужило причиной для полного их истребления; даже сейчас слово "карга" вызывает в сознании архетипический образ ведьмы, беззубой, сгорбившейся над огнем, помешивающей в котле ядовитое зелье. По мере того как повитух постепенно уничтожали (вопрос, который мы вкратце затронем вновь в восьмой главе), в дело деторождения начали вмешиваться хирурги того времени, усилия которых поддерживали власть предержащие. Эти эскулапы выдирали зубы, подстригали волосы, а также исполняли различные отвратительные вещи, такие как вскрытие трупов. А затем использовали те же грязные инструменты при принятии родов.
Сюзанна Арме в своей замечательной книге "Чистейший обман" подробно описала, как со времен позднего средневековья медики стали вмешивались в сферу общения матери и ребенка. Вслед за высказываниями Бэкона провозглашение превосходства природы во всех её проявлениях стало страстью ученых (странным образом приспособивших для своих целей церковные доктрины, от которых пошла сама идея). Спустя столетия, в XX-ом веке, средневековая практика достигла кульминации в Америке. Врачи сократили кормление грудью на 97 процентов и тем самым уничтожили главное предназначение процесса, с которым было связано многогранное развитие связи матери и ребенка. Это единение стало предметом насмешек в академических и просвещенных кругах и рассматривалось как идея, которой придерживаются лишь только хиппи и сторонники идеологии "Нью Эйдж".
То же случилось и в ряде других стран, которые следовали американской модели деторождения. Таиланд и Япония, например, переняли медицинскую практику американцев вслед за тем, как США в середине прошлого века использовали эти страны в качестве баз для проведения военных операций. Весной 2001 года меня попросили вернуться в Таиланд для чтения цикла лекций о результатах воздействия деторождения и связи матери и ребенка на образование. В Таиланде до сих пор в 80 процентах случаев роды принимают с помощью кесарева сечения, даже среди крестьян и жителей гор.
Убедившись в тщетности моих усилий повлиять на сложившуюся ситуацию, я отказался. (К тому же, 20-часовой перелет в каждую сторону уже слишком тяжел для моего стареющего тела.) Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) финансировала мое трехдневное пребывание на конференции по поводу деторождения и семейных уз в Таиланде в 1998 году, на которой я дважды выступил. На ней присутствовало совсем немного тайских врачей, и даже они оставались там недолго. С тех пор в местной родильной практике не произошло никаких изменений, и семейная, образовательная и социальная система в стране продолжают свое стремительное падение, — странным образом совпав с упадком того же рода в США и Японии. Я подробно освещал эти вопросы в моих предыдущих книгах.
В Америке отказ от грудного вскармливания и отлучение от матерей детей на долгий период их пребывания в родильном доме привели к разрушению семейных связей. В течение второй половины XX-го века девушки, работающие на Мэдисон Авеню, часто выходили на установленную там сцену с лозунгом: "Не давайте матерям кормить детей грудью". Так грудь кормящей матери превратилась в виде искусственной игрушки в бойко продаваемый рекламный товар. Произошел непреднамеренный сговор между двумя разрушительными силами — врачами и рекламными агентами.
Если младенец мужского пола отлучен от груди сразу после рождения и в последующий ранний период, то в сознательном возрасте у него может развиться маниакальная тяга к женской груди. Впоследствии, считая, что брак подтверждает его постоянное право собственности на пару грудей, он может быть сбит с толку, когда на сцене появляется его ребенок и "отбирает" эту его собственность у него, особенно если жена кормит грудью. Некоторые отцы возражают против кормления грудью, что едва ли поддерживает матерей и удивляет мужчин, которых не кормили грудью. Некоторые из этих мужчин, чувствуя себя как бы вновь брошенными, могут в ответ оставить семью — ещё одна петля, навязанная культурой.
