Александр Шёнбург - Искусство стильной бедности
После того как Че тайно казнили, он стал современной альтернативой Христу, а его портрет — модным аксессуаром, которым поп-индустрия отомстила пуританской революции. Теперь без труда можно купить пиво «Че» и сигары «Че», производство которых стало, пожалуй, величайшим наказанием революционно настроенному аристократу. То, что Гевара был ярым палачом, что он разозлился на Хрущева за ненанесение ядерного удара по Америке во время Карибского кризиса, никак не повредило мифу. От Гевары остался образ аскета-альтруиста, ратующего за права бедняков. А на самом деле бедняки на Кубе, в Конго и Боливии бежали без оглядки, заслышав имя аргентинского аристократа и студента-медика, «дружищи» Гевары.
Из мифологизированных за свою скромность персонажей мировой истории, добровольно отказавшихся от материального достатка, самым известным, безусловно, является Франциск Ассизский, которого церковь почитает как одного из главных святых и основателя знаменитого ордена. Для Франциска, сына богатого торговца сукном, стоимость денег никогда не превышала стоимости... дерьма. И он постоянно твердил об этом своим братьям по ордену. Когда какой-то прихожанин однажды оставил под крестом несколько монет, а один из братьев взял их, собираясь выбросить в окно, Франциск строго наказал своего ученика за то, что тот прикоснулся к деньгам. После чего монаху пришлось собрать монеты, надев на руку мешок, и отнести их на навозную кучу, где им было самое место.
В пору своей юности Франциск стал свидетелем одного из первых успешных восстаний буржуазии против аристократов. В 1198 году ассизцы захватили замок, на руины которого можно взглянуть по сей день, и с удивительной быстротой возвели оборонительную стену вокруг города. Франциск, которому по происхождению следовало бы поддерживать аристократов, на горе родителям разделял взгляды восставших. Когда в 1203 году бежавшим в Перуджу аристократам удалось-таки отвоевать Ассизи в битве при Коллестраде, Франциск, как и сотня других молодых ассизцев, сражался на стороне бунтарей, был схвачен и брошен в тюрьму. После этого он окончательно порвал со своим прошлым и основал орден нищенствующих монахов.
Гилберт К. Честертон, написавший биографию знаменитого святого, предлагает нам воспринимать Франциска как милого сумасброда («loveable lunatic»), как человека, который, слишком уж соблюдая рыцарский этикет, характерный для его времени, дошел до чудачества: проповедовал птицам и просил прощения у стульев, прежде чем на них сесть. Франциск видел во всем проявление божественной природы и поэтому благоговейно относился к любому творению Создателя.
Если бы Франциск жил сегодня, то его родители давным-давно упрятали бы его в психиатрическую лечебницу. Радикальность святого вызвала бы, мягко говоря, непонимание. А ведь именно эта радикальность Франциска так восхищает людей. Что же касается его духовных воззрений, его благоговения перед мирозданием, то они не утратили актуальности и сегодня, когда люди при помощи эзотерики ищут утраченную связь с космосом и полагают, что потребление дешевого мяса со скотобойни — одно из основных прав человека. И хотя трудно оценивать поведение человека, который жил восемь веков назад, ригоризм святого Франциска (например, по сравнению с убежденностью святого Бенедикта в том, что роскошь и аскеза одинаково вредят духовной жизни) кажется некатолическим. Во всяком случае, чувство меры, temperantia, явно не принадлежало к числу главных добродетелей Франциска.
Вероятно, только бедные люди могут вести богатую жизнь. Только тот, у кого нет денег, может почувствовать нечто именуемое роскошью, а для богача роскошь — это бремя. Человек, который не способен позволить себе ужин в дорогом ресторане, но пришел туда по приглашению, сможет получить большое удовольствие. А вот богач будет все время переживать из-за того, что у Эберлинов* или в «Серебряной башне»** цыплят готовят вкуснее.
Так что настоящая бедность присуща именно богачам. Ведь деньги — это наркотик, отдаляющий от жизни, позволяющий укрыться за неким фасадом: путешествиями или одеждой из престижных ателье. У кого на счету слишком много денег, может бежать от жизни на реактивном самолете в Нью-Йорк или Сен-Тропе, останавливаясь в самых дорогих отелях, и оставаться таким же несчастным, как и прежде. Счастье всегда подразумевает некоторую долю смирения, а смирение с трудом дается богатым. Способность признавать собственные ошибки, ценить других людей независимо от их социального статуса напрочь отсутствует у большинства состоятельных людей.
Беднее богачей, пожалуй, только бедняки, которые стремятся стать богачами. Единственный игрок в лотерею, которым я не перестаю восхищаться, проживает в земле Северный Рейн—Вестфалия. Всю свою жизнь он каждую неделю играл в лотерею и, разумеется, даже не мечтал, что ему повезет. А в один прекрасный день выиграл 9,1 миллиона евро. Сперва он пребывал в состоянии шока, а потом, оставив себе 10000 евро, пожертвовал остальное на благотворительность. И сделал он это для того, чтобы его жизнь не вышла из привычного русла. Chapeau!***
*Прославленная династия французских рестораторов.
** Знаменитый парижский ресторан.
*** Умница! (фр.)
Непреходящие ценности
Тому, кто хочет стать богатым, деньги не нужны.
Малколм Форбс
О том, что делает нас богатыми
Принц Чарльз любит попадать в скандальные истории. Один случай из его послужного списка можно назвать прямо-таки показательным. Некая юная особа, принятая во дворец Сент-Джеймс на место секретарши, в письменной форме поинтересовалась у старшего слуги, есть ли возможность занять во дворце более выгодную должность. Ее запрос в конечном счете попал к наследнику престола, который в гневе записал свои соображения по этому поводу, а те каким-то образом стали достоянием общественности и послужили причиной долгих дебатов на щекотливую тему: стоит ли мириться со своим общественным статусом или надо пытаться повысить его. Чарльз написал: «Что творится с людьми? Почему каждый считает себя призванным делать то, к чему не имеет ни малейших способностей? Люди сегодня так и лезут в поп-звезды, телеведущие и т. п. Наверное, виновата в этом изнеживающая система воспитания».
После обнародования личных записей принца общественность, разумеется, вознегодовала. Министр образования выразился в том смысле, что у престолонаследника слишком старомодные взгляды на современную жизнь. «Не все рождаются королями, — сказал министр в радиоинтервью, — зато у всех есть право желать лучшей участи для себя и своих близких». В самом дворце скандал попытались замять. Королевский пресс-секретарь заявил, что принц Чарльз далек от мысли лишать людей права на мечту, он хотел лишь подчеркнуть необходимость развивать индивидуальные способности каждого человека и т. д. Но слово уже вылетело, и поймать его не представлялось возможным. Когда у Тони Блэра спросили, что он думает о произошедшем, тот воздержался от комментариев.
Конечно, огласка записей принца не способствовала увеличению числа его поклонников. Зато ему удалось затронуть одну из ключевых проблем нашей общественной жизни, проблему беспочвенных ожиданий. Социализм внушил нам иллюзию того, что все люди равны и нет больше никаких наследуемых привилегий, а капитализм убаюкивает нас сказками о кухарках, которые становятся миллионершами. Скоро уже нельзя будет включить телевизор, не наткнувшись на программу, участники которой хотят стать звездами или миллионерами. Повсюду нам обещают счастье и успех. Нет ни «верхов», ни «низов», во всяком случае, согласно бытующему мифу, любой выходец из «низов» может достичь «верха». Подобные убеждения, без сомнения, полезны, но есть в них и один большой недостаток: тот, кто не пробивается «наверх», считается неудачником и бездарем.
Одним из первооткрывателей этой дилеммы был Алексис де Токвиль, который в тридцатых годах позапрошлого столетия посетил Соединенные Штаты, «страну неограниченных возможностей», и написал по впечатлениям от поездки книгу «О демократии в Америке» (1835—1840). Токвиль проанализировал слабые стороны нового демократического социального устройства, а также упомянул чрезвычайно актуальную на сегодняшний день проблему: «Если все привилегии, которые даются рождением и собственностью, отменены, если все должности доступны для каждого... то для человеческого честолюбия открывается ровная, бесконечная дорога, а сами люди легко воображают себе, что способны на многое. Однако тут они заблуждаются, в чем мы удостоверяемся каждый день... Когда неравенство является основным законом общества, то люди не обращают внимания на самые вопиющие контрасты, а когда все подстрижено под одну гребенку, то малейшие различия вызывают возмущение... В этом и кроется причина меланхолии, которую испытывают граждане демократических государств, живущие внешне благополучно... В Америке я не встречал ни одного бедняка, который не смотрел бы на довольство богачей с надеждой и завистью».
