Бриджид Шульте - Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота
Известно, что дети гораздо лучше развиваются, когда у них есть достаточно времени, чтобы привыкнуть к воспитателям и учителям, которые заботятся о них, но у почти двух третей родителей с детьми младше шести лет походы в ясли или детский сад прекращаются через три месяца{195}. И хотя Американская академия педиатрии постоянно напоминает о необходимости правильного развития детей в раннем возрасте, когда их мозг наиболее восприимчив к обучению, организация по надзору за воспитанием детей Child Care of America оценивает работу дошкольных учреждений в большинстве штатов чрезвычайно низко{196}.
Элли Лафкин живет в далеком небольшом городке Шенандоа в штате Вирджиния. Она думала, что сделала все возможное, чтобы найти ясли для своей восьминедельной дочери Кэмден. Выбор у двадцатичетырехлетней матери был совсем небольшим. Они с мужем живут вдалеке от родственников, и никто не может им помочь. В радиусе полусотни километров от своего дома они нашли только три аккредитованных детских учреждения, которые при этом закрываются даже раньше, чем Элли или ее муж могли бы добраться туда после работы. При этом цена в 150 долларов в неделю оказалась для них запредельной. Элли тогда работала бухгалтером в аптеке, а ее муж обслуживал бассейны в доме отдыха неподалеку.
Министерство сельского хозяйства США подсчитало, что средней семье с двумя детьми придется потратить от 212 370 долларов до почти полумиллиона, чтобы вырастить детей, рожденных в 2011 году, до семнадцатилетнего возраста, и эти цифры не включают оплату колледжа. В семейном бюджете стоимость ухода за детьми и их образования может сравниться разве что с выплатами по ипотеке или арендой жилья{197}. В девятнадцати штатах родителям приходится платить за уход за детьми больше, чем за четырехлетний курс обучения в государственном университете{198}. А если рассматривать вариант с колледжем, то родителям придется восемнадцать лет копить деньги для того, чтобы дети могли в нем учиться.
Не найдя выхода, Лафкин позвонила в местную социальную службу. Ей дали список нелицензированных семейных дошкольных учреждений. Девять из десяти телефонов не отвечали. Поэтому она сделала то, что делают большинство родителей: положилась на рекомендации друзей и семьи. Двое друзей посоветовали обратиться к пожилой женщине, которая брала 85 долларов в неделю и занималась уходом за детьми уже семнадцать лет. У нее не было лицензии, но штат Вирджиния дает право заниматься уходом за детьми без нее при условии, что воспитатель работает не более чем с шестью детьми, не являющимися друг другу родственниками. Выбор Лафкин нельзя назвать необычным: половину из четырехсот тысяч детей в Вирджинии родители отдают в такие нелицензированные «учреждения». Так говорят адвокаты потерпевших.
Через пять недель Кэмден нашли мертвой, и полиция начала расследование. Только после трагедии Лафкин выяснила, что у пожилой дамы было криминальное прошлое. Мы встретились с Элли спустя короткое время после даты, которая должна была стать первым днем рождения ребенка. Детская комната со светлыми обоями цвета лаванды и звездочками на потолке осталась нетронутой. В комнате по-прежнему стояла большая плетеная корзина с детскими вещами, а рядом с ней – упаковка памперсов. «Я знаю, что это глупо, но я просто не могу выкинуть это, – сказала мне Элли, она часами сидит на могиле дочери и читает ей детские книжки. – Мы даже не предполагали, что отдать ребенка в частные ясли означает почти то же самое, что кинуть его в пасть волкам»{199}.
Бетси Каммингс, боцман ВМФ с побережья Вирджинии, думала, что ясли «Маленькие орлы» были лицензированным и проверенным учреждением, когда отправила туда своего семинедельного сына Дилана. Она полагала, что сотрудники детского центра подготовлены к работе с новорожденными. Но она ошибалась. Ясли управлялись церковью. Как и во многих штатах, в Вирджинии дошкольные детские учреждения освобождаются от множества обязательных проверок на соответствие стандартам качества и безопасности, если они подведомственны религиозным организациям{200}. И если бы с этими яслями было все в порядке, то их работники знали бы, что детей нельзя класть на живот во время сна на неподходящие пенопластовые блоки в жарком и душном помещении. Они бы никогда не оставили малышей без присмотра на два с половиной часа, находясь на обеде совсем неподалеку. Они бы знали, как нужно делать искусственное дыхание, когда Дилан уже посинел. А мама Дилана знала бы, что директор этого «учреждения» ранее уже привлекался к ответственности за неосторожное обращение с детьми.
Местная прокуратура возбудила дело, требуя наказать трех сотрудников за ненадлежащий уход за детьми, а директора – за непреднамеренное убийство. Но судья Чарльз Постон отклонил обвинения. Он написал в заключении: «Адвокат в достаточной степени привел доказательства того, что если бы деятельность детского центра подлежала проверкам и надзору, которые осуществляются в отношении светских детских учреждений, то многие факторы риска [синдрома внезапной детской смертности] были бы устранены. Мы приносим свои соболезнования, но решение в данной ситуации должно быть принято Генеральной ассамблеей[27], и суд в данном случае не может рассматривать это дело».
«Я думала, что у них есть разрешение на работу, когда первый раз пришла посмотреть на этот детский центр, – сказала мне Каммингс. – Мне показалось, что они умели обращаться с детьми. У них же у самих есть дети, внуки»{201}.
В 1981 году, когда некоторые штаты попытались ужесточить требования к работникам дошкольных учреждений, президент Рональд Рейган отказал во введении строгих стандартов. «Матери и бабушки ухаживают за детьми уже тысячи лет, и им для этого никогда не были нужны специальные курсы», – сказал он{202}. Многие считают, что ухаживать за детьми – это что-то чуть больше, чем быть просто сиделкой. Но насколько сложно все может быть на самом деле?
Журналист New Republic Джонатан Кон в отрезвляющей статье «Ужасы американских детских садов» описал случай гибели четырех детей в семейном детском саду в штате Техас. За малышами присматривала женщина с судимостью. Однажды, когда дети спали после обеда, она уехала в магазин. При этом она оставила сковородку с маслом на работающей плите. Масло загорелось. Когда хозяйка вернулась, весь дом уже был в огне{203}. Газета Star Tribune из Миннеаполиса получила Пулитцеровскую премию в 2012 году за расследование причин случаев детской смертности в частных дошкольных учреждениях, которые происходили примерно раз в неделю{204}.
Столкнувшись с возросшим количеством подобных статей в прессе, в мае 2013 года Министерство здравоохранения и социальной политики США объявило, что не желает больше ждать, когда Конгресс начнет действовать, и предложило первые в истории страны федеральные стандарты для детских дошкольных учреждений, участвующих в программе государственной поддержки беднейших слоев населения{205}. «Прошло пятнадцать лет с того момента, когда мы в последний раз ужесточали правила ухода за детьми в дошкольных учреждениях, и это были годы трагедий. Гибли дети, разрушались семьи. И все потому, что у нас не было жестких стандартов, которые могли бы их защитить», – заявила секретарь министерства Кэтлин Сибелиус.
Но правила касаются только 1,6 млн детей из бедных семей, участвующих в программе госсубсидий. А унизительный, бюрократический и трудозатратный процесс получения этих субсидий лишает их всякого смысла{206}. Достаточно постоять в очереди и пообщаться с матерями-одиночками. Я оказалась в одной из таких очередей в 6:30 утра в Вашингтоне. Мы стояли рядом с Андрией Суонсон, двадцатитрехлетней матерью-одиночкой, воспитывающей двоих детей, которая работала и одновременно училась в колледже. Сюда она приехала для продления субсидии. Еще за час до открытия канцелярии очередь растянулась уже почти на квартал. Первая в ней женщина сказала, что приехала сюда в 3:45 утра. Многие, как и Суонсон, проводили часы в ожидании, а часто приезжали сюда по три-четыре дня подряд, выстаивали огромные очереди только для того, чтобы получить отказ из-за нехватки какой-нибудь бумажки. Однажды во время очередной попытки получить субсидию Суонсон потратила столько времени, что ее уволили с работы. Она съехала с квартиры, ушла в местный приют и стала жить на пособие по безработице. Подобные истории вам может рассказать почти любая женщина из этой очереди. «Это просто ад какой-то, – говорит Суонсон, – ад!»
Но у нее нет выбора. За частные ясли для маленьких сына и дочки Андрии пришлось бы заплатить по рыночным ценам около 40 тысяч долларов{207}. А она зарабатывает в лучшем случае половину этой суммы.
