Бриджид Шульте - Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота
Сейчас, по ее словам, у всех сложности.
Матери, которые выбирают работу, могут рассчитывать только на себя. Дома они отвечают за все домашние дела. О женщине, а не о мужчине, судят по воспитанию детей и чистоте в доме. На работе большинство женщин зависят от непосредственного руководства. Конечно, во многих компаниях существуют гибкий график работы и частичная занятость, в том числе и потому, что кадровые службы стали замечать массовые увольнения женщин по собственному желанию после того, как они решали посвятить себя семьям. Корпоративные правила могут даже хорошо выглядеть. На бумаге. Но давайте посмотрим правде в глаза. В мире, где настолько устоялся стереотип идеального работника, вы не всегда сможете использовать эти послабления. А если и сможете, то далеко не уйдете. Вам нужно выбирать: оставаться на полставки, увольняться, нанимать няню или выжимать из себя все силы для того, чтобы оставить все как есть.
А самое главное, тот факт, что очень небольшому количеству женщин удалось добраться до высших эшелонов бизнеса, политики, науки, образования и других областей, трактуется как признак того, что дело не в работе. Дело в женщинах. Возможно, они не такие амбициозные, умные или подходящие на эти роли{173}. У них сложности.
Отклонения от образа идеального работника вызывают у работающих отцов чувство стыда и неловкости. Они слишком заняты делами, чтобы лишний раз отдохнуть, расслабиться, поухаживать за детьми… и быть равными партнерами в семейных отношениях. «У мужчин с детьми есть четкий, определенный выбор, – говорит Уильямс. – Они могут не стать равными партнерами в семье, но в этом случае наличие детей поможет им в карьере, потому что на работу скорее возьмут семьянина, чем холостяка. Или они могут стать равными в семье, но этим поставят крест на своей карьере. А с карьерой шутки плохи – мужчин, которые ставят семью на первое место, на работе не любят еще больше, чем женщин. Но как бы то ни было, смельчаки встречаются, хотя их немного».
У мужчин тоже сложности.
Смартфоны, скайп, электронная почта – все эти технологии существуют, кажется, для того чтобы идеальный работник был всегда на связи. Чтобы он был всегда готов работать. Но поскольку идеальный работник – это всего лишь образ в нашем сознании, никто еще не смог четко определить его критерии. Неважно, сколько вы работаете, насколько тяжело, чем вы жертвуете ради этого, насколько вы преданы компании, – все равно вы никогда не достигнете идеала. Вы никогда не станете этим идеальным работником.
Сложности у всех нас.
Пятидесятидевятилетняя Уильямс, кажется, знает о синдроме «идеального работника» все. Она начинала карьеру с должности юриста по защите окружающей среды. Затем у нее родился ребенок. Она вернулась к традиционным семейным обязанностям и выпала из привычной рабочей среды.
«Вы хотите равноправия на работе? Умрите бездетной в тридцать, – говорит она. – Утверждают, что равноправия на работе не будет до тех пор, пока не будет равноправия в семье. Но я вам скажу наоборот: не будет равноправия в семье до тех пор, пока не будет равноправия на работе. Мы должны пересмотреть отношение к идеальному работнику. Иначе у мужчин не останется иного выбора, как преследовать этот несуществующий образ. Даже если они в него не верят, они хотят быть успешными».
Сегодня, по ее словам, единственный путь разрушить образ идеального работника – это продолжать судебные процессы о дискриминации по семейным обязанностям.
Что еще можно сказать? Сверхзанятость – это не только проблема матерей. Это проблема отцов. Проблема детей. Проблема работы. Проблема дома. Проблема семьи. Проблема защиты прав. Это проблема общества, особенно того общества, которое декларирует семейные ценности. Сверхзанятость и нехватка времени – это проблема каждого из нас.
Дочь самой Уильямс постоянно подшучивает над ней, говоря, что она и есть тот самый идеальный работник в отличие от других. Джоан откидывается на спинку кресла.
«Были времена, – говорит она, – когда все могло сложиться совсем по-другому. Вы лучше спросите об этом у Пата Бьюкенена[23]».
Глава 6
Истории Пата и Пат
Одно из самых колоссальных достижений нашего общества – то, что две трети женщин с детьми работают вне дома. Это изменило нашу привычную жизнь, и теперь американцы имеют больше возможностей лучше зарабатывать, обеспечивать свои семьи и иметь стоящую карьеру. И правительство должно принять вашу сторону. Многие из фундаментальных основ – налоговый кодекс, здравоохранение, пенсионная система, профессиональное образование – были созданы для вчерашнего дня, а не дня завтрашнего.
Из речи Джорджа Буша на съезде Республиканской партии, 2004 годПат Бьюкенен добродушно встречает меня у входной двери своего большого белого особняка, расположенного в лесу в Северной Вирджинии недалеко от штаб-квартиры ЦРУ. Работая журналистом, я освещала его популистскую кампанию на президентских выборах 1996 года и проехала вместе с ним весь Юг, где он, напоминая разъяренного сельского жителя, торжественно клялся завоевать республиканский истеблишмент. Он тогда назвал свой агитационный автобус «экспрессом, поднимающим на вилы». Сейчас ему семьдесят три года и он немного поседел. Но я удивлена тем, как мало он изменился.
Консервативный активист, он был недавно уволен из MSNBC[24], потому что руководство посчитало, что его последняя книга, включавшая главу «Конец “белой” Америки», отражала реалии сороковых годов, но никак не XXI столетия{174}. Однако я хотела встретиться с ним не по этой причине. В начале 1970-х годов Бьюкенен вел кампанию, принудившую Конгресс, игнорируя поддержку множества избирателей, уничтожить на корню закон, который помог бы создать высококачественную универсальную систему по уходу за детьми в США, и сделал это так, что в течение последующих сорока лет даже сама мысль что-либо изменить ни у кого не возникала. Ни разу.
Вето, наложенное на проект закона об уходе за детьми, положило начало неоплачиваемым больничным листам и повлияло на все последующие социальные программы поддержки семьи. И на самом деле, за исключением очень немногих программ помощи беднейшим слоям населения, в США не существует социальной политики, которая помогала бы снизить нагрузку на работающие семьи. США занимают устойчивое последнее место в мире практически во всем, что касается семейной поддержки. В отличие от многих стран, где поддержка материнства и детства является одной из главных задач, в США вы не найдете ничего подобного. США – это одна среди четырех из 167 стран, где родители не имеют права на оплачиваемый отпуск по уходу за детьми. Остальные три – это Лесото, Папуа – Новая Гвинея и Свазиленд. В Саудовской Аравии женщинам запрещено водить машины, но у них есть оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. В Китае, Индии, Бразилии, Монголии и на Гаити существует оплачиваемый отпуск для молодых родителей. И даже в Того и Зимбабве все молодые матери получают пособие в размере 100 % зарплаты, положенное за 14 недель отпуска по уходу за новорожденными{175}.
В отличие от работников в Бельгии, Франции, Германии и Нидерландах, их коллеги в США не имеют права на гибкий рабочий график или сокращенную неделю. В США нет системы пособий, политики справедливых зарплат и продвижения по службе для тех, кто работает неполный день, в то время как правительство Нидерландов продвигает концепцию «папиного дня», когда каждый из родителей работает частично совпадающие четыре дня в неделю и, таким образом, дети остаются на попечении в детских садах только в течение трех дней в неделю{176}. В США не существует оплачиваемых больничных листов, в отличие от как минимум 145 других стран{177}. Более того, европейцы, заболевшие в отпуске, имеют законное право взять его еще раз{178}. А налоговая политика США до сих пор выгодна лишь тем семьям, в которых есть один кормилец и одна домохозяйка. Другими словами, государственная политика не только не отвечает требованиям более 75 % семей с детьми, но еще и ухудшает их положение.
Бьюкенен провожает меня в комнату с отполированными деревянными панелями, потемневшими от теней, которые отбрасывает на них яркое утреннее солнце. Он предлагает мне сесть на ситцевый набивной диван, а сам устраивается рядом в кресло, отделанное бордовым бархатом. Прямо за ним у стены стоят позолоченные вилы, обрамленные стеклом, – эта композиция напоминает мне старинные напольные часы. Интерьер дополняется картиной на стене. Бьюкенен – ирландский католик, выросший в штате Мэриленд, – повесил на стену этой комнаты портрет конфедерата-южанина, генерала Роберта Ли.
