Екатерина Карвасарская - Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы
Даже когда ребенок или кто-то другой делает что-то не по правилам, надо воспринимать это спокойно, без напряга, что все «так» делают, а они «не так». Как могут, так и делают, главное — удовольствие получать от себя и от деятельности.
Так, на одном из психологических тренингов я без конца оценивала себя и свое отличие от других, свое неумение на фоне остальных и напрягалась от этого, загружалась и как следствие не могла делать даже то, что обычно могу безо всяких проблем. А на другом тренинге я выполняла задания Частично и без напряга, не укоряя себя в этом, и потом на автопилоте делала даже то, что обычно не делаю ни при каких условиях.
Главное, какую пластинку включить — «я делаю» или «я не делаю», «я могу» или «я не могу». Но при любом решении уже не корить себя и спокойно следовать по выбранному пути.
07.07.2008
Не паниковать — это важное условие в любой терапии.
* * *Получая подсказку или ответ на вопрос, аутичный ребенок часто перестает думать совсем и просто повторяет услышанное. Иногда бездумно, даже не понимая смысла того, что именно говорит, — просто повторяет сказанное другими.
* * *Аутичному ребенку часто сложно начать и закончить. Ему трудно вступить в диалог, присоединиться к кому-то, вклиниться в беседу на правах ее равноправного участника. При этом думать-то по обсуждаемой теме он может много и эмоционально. Проблема в том, что ему не озвучить себя, не начать, не успеть за скоростью участников беседы, а не в том, что сказать нечего.
08.07.2008
Часто я использую любое проявление ритма и ритмичности в работе. Я могу отбивать что-то ногами, руками, пальцами, палками, ложками, губами, глазами. Могу что-то ритмично проговаривать. Я делаю это громко, тихо, плавно, резко, четко. Могу стучать по столу, по мячу, по барабану, по полу, по животу. Могу стучать одной рукой или двумя. Я могу привлекать к этому ребенка, а могу и не привлекать. Ритм является неотъемлемой частью моей работы.
* * *Чем больше людей (специалистов, волонтеров, родителей) одновременно участвуют в терапии, например, в индивидуальной, тем выше результат.
С одной стороны, ребенок имеет возможность получить опыт общения и взаимодействия с разными людьми одновременно. Иногда позитивный, иногда негативный, иногда нейтральный, но самое главное, что это опыт. С другой стороны, устают даже самые хорошие терапевты, а так всегда есть поддержка и замена. Да и усталости меньше, так как это совместная работа, в процессе которой заряжаешься друг от друга тем, что есть, а следовательно, и возможности удерживать ребенка во включенном состоянии больше. Ведь чем больше усталости и выключенности, тем труднее удержаться на плаву и терапевту, и ребенку.
* * *Важно научиться говорить не ради того, чтобы говорить, а ради того, чтобы быть услышанным. Для этого необходимо научиться видеть, слышать, понимать, замечать и проверять, слышит ли нас ребенок непосредственно в тот момент, когда мы что-то ему говорим. И если нет, предпринимать какие-то шаги для изменения ситуации, не рассчитывая на то, что «ну хоть что-то да услышит», иначе обесценивается сама речь и ее смысловая нагрузка.
* * *Почему-то никого не удивляет и не напрягает тот факт, что маленькому ребенку необходимо дозировать впечатления. Почему же понять это в ситуации с аутичным ребенком так сложно?
Возможно, одна из причин, которая путает все карты, — психофизическое развитие. Маленький ребенок легко утомляется и засыпает, это саморегулирующийся процесс, связанный с психофизиологией. Ребенок трех-пяти лет, аутичный он или нет, уже относительно развит в физическом отношении и намного более вынослив. Но в отношении психики может быть по-разному, и это надо учитывать и отслеживать, не дожидаясь реакции организма. Психическое и физическое развитие не всегда идут нога в ногу.
* * *Аутичному ребенку сложно включаться заново, и поэтому любое задание лучше делать сразу, без перерывов.
Иногда лучше задержаться и закончить начатое, несмотря на усталость, чем сделать паузу и потом очень много времени потратить на то, чтобы вновь включиться в процесс. Естественно, это актуально только в том случае, когда ребенок, даже уставший, включен в процесс. Если ребенок уставший и уже выключенный, то, конечно, стоит остановиться.
* * *Если бы в свое время был человек, который меня грамотно контролировал, поправлял, направлял, исправлял, помогал, поддерживал, активизировал, инициировал и провоцировал, мне было бы намного проще начинать, продолжать, участвовать в общении и деятельности. Сейчас это уже не столь актуально, я научилась этому сама, но потратила на это намного больше времени, чем могла бы.
Аутичному ребенку необходима грамотная, не подавляющая поддержка, помогающая развиваться. Постепенно необходимость в участи и посреди и ка будет снижаться, не влияя на качество, так как появятся независимые, самостоятельные отношения и большая уверенность в себе и в том, что окружающие не убьют даже за оплошности.
* * *Сидим с Ильей, играем. Он пытается присоединить прицеп к игрушечному джипу, но у него никак не получается, так как игрушка новая и крепление тугое.
— Блин! — другой, не своей обычной аутичной интонацией, говорит Илья. Возникает такое ощущение, что слово вылетело неожиданно для него самого, потому что он даже остановился на мгновение, замер. Вероятно, в качестве внутренней речи оно уже некоторое время существовало, но впервые озвучено, да и то случайно и неожиданно для него самого. И потому совершенно естественно. Он к нему не готовился долго и мучительно, не привыкал, не изучал, не овладевал им, а спонтанно выдал. То есть он готовился там, внутри, привыкая к нему, но пока не собирался им пользоваться, так как недостаточно уверенно себя чувствовал. А когда это случайность, когда подумать не успел, то оно и звучит обыденно, и внимания не привлекает. И никакого аутичного подтекста не несет.
* * *Бабушка первый раз привела на занятие Кристину, симбиотично привязанную к ней, и теперь напряженно сидит под дверью, прислушиваясь к каждому шороху, всхлипу, слову. Подхожу к ней, говорю:
— Вы лучше погуляйте пока, она же чувствует ваше напряжение.
— Нет. Я буду тут сидеть, — отвечает Кристинина бабушка.
— Ну, вы тогда поймите, что этим в данный момент вы делаете ей хуже. Ей и без ваших нервов тяжело там сейчас, а с ними вдвойне тяжело. Она же все чувствует, все улавливает.
Если хочется сидеть, то надо или успокоиться и сидеть без напряжения, или подождать, когда ребенок адаптируется к новому месту, к новым людям и за счет собственного спокойствия не будет реагировать на ваше беспокойство. Иначе это изматывает и ребенка, и ожидающих его родственников.
* * *Чем больше свободы, тем тяжелее с ней справиться.
Даже лежа под одеялом, человек, тяготящийся свободой, оставляет себе минимум места. Так комфортнее, спокойнее.
Страх свободы и неумение ею пользоваться — одна из проблем аутичного человека. И многие интуитивно ограничивают себя. А кто-то, кто слишком зажат, лишен свободы и чувствует себя некомфортно от этого внешнего и внутреннего давления, наоборот, будет раскрываться, — хотя бы таким образом пытаясь отстоять себе немного пространства.
Свободой, как и ее отсутствием, надо уметь пользоваться. И в каком-то случае необходимо учиться быть свободным и чувствовать себя при этом комфортно, а в каком-то — наоборот.
* * *Аутичному ребенку часто присущ страх свободы, самостоятельности, независимости и ответственности. Именно поэтому ему непонятно, что делать и как себя вести, когда он оказывается в больших пространствах. Именно поэтому непонятно и неуютно, когда есть выбор и необходимо его делать. И этому нужно учить.
* * *Они не терпят монотонности и тем не менее много времени вынуждены в ней быть, существовать в ней, так как монотонная занятость — это хоть что-то, а по-другому они пока не умеют. Они могут погружаться в монотонность, но не от большой любви к ней, а от безысходности, так как это лучше, чем ничего. Со временем соглашаются практически на все, лишь бы не ничего.
Они легко превращаются из гипоактивных детей в гиперактивных и гипервозбудимых — это как две стороны одной медали.
* * *Аутизм — это не болезнь.
09.07.2008
Очень сильные эмоции — это то, что просачивается сквозь аутичную оболочку, сквозь защиту, выстроенную аутичным ребенком от пугающего внешнего мира. Для ребенка-аутиста острая, яркая эмоция — это та сила, которую он может ощутить. Поэтому часто он вызывает ее вновь и вновь, так как чувствовать и ощущать ему хочется не меньше, чем любому другому.
