Карл Юнг - Работы по психиатрии
IV. Стереотипия
Под стереотипией в наиболее широком смысле мы понимаем устойчивое и постоянное воспроизведение известной деятельности (вербигерация, каталепсия, застревание, персеверация и т. д.) Это явление относится также к наиболее характерным симптомам раннего слабоумия. Но одновременно стереотипизация в форме автоматизмов есть одно из самых обычных явлений нормальной психики. Все наши способности и весь прогресс нашей личности основаны на автоматизме, который достигается следующим образом: для выполнения какой-либо деятельности мы направляем все наше внимание на относящиеся к ней представления и этим интенсивно окрашенным чувством запечатлеваем в памяти этапы процесса. Следствием частых повторений является образование все более "гладкого" пути, по которому, в итоге, наша деятельность развивается почти без нашего содействия, то есть "автоматически". Нужен лишь легкий толчок, чтобы тотчас пустить в ход этот механизм. То же самое может произойти в нас пассивно, благодаря сильным аффектам; аффект может принудить нас к известным действиям, сначала при больших задержках, а впоследствии, после многократных повторений аффекта, задержки становятся все слабее и, наконец, реакция вызывается сразу, всего лишь легким толчком. Это особенно отчетливо наблюдается в процессе приобретения детьми дурных привычек.
Интенсивное окрашивание чувством прокладывает известные пути; этим мы снова выражаем сказанное о комплексе ранее: каждый комплекс стремится к автономии, к праву существовать самостоятельно; он обладает большей склонностью к устойчивости и воспроизведению, нежели безразличные мысли; поэтому он обладает и большей вероятностью достигнуть автоматизма. Таким образом, когда в душе что-либо автоматизируется, всегда следует допустить наличие предшествовавшей этому окраски чувством. [В общее понятие "окраска или оттенок чувства" включается, как сказано выше, и оттенок внимания.] Яснее всего это проявляется при истерии, где все стереотипии, как, например, припадки судорог, внезапное состояние транса, жалобы и иные симптомы могут быть прослежены вплоть до вызвавшего их аффекта. При нормальном ассоциативном опыте мы обычно находим так называемую персеверацию в местах расположения комплексов. [Иногда содержание комплекса персеверирует, но в большинстве случаев наблюдается лишь персевераторное расстройство, которое, быть может, следует объяснить тем, что комплекс, благодаря отвлечению внимания, оставляет ассоциативную пустоту, как и при опыте с отвлечением внимания, где вследствие ассоциативной пустоты в замешательстве просто возвращается к прежнему содержанию сознания. Вызванное более трудными вопросами, как у Гейльброкнера, возбуждение, может сыграть роль комплекса; или же ассоциативная пустота - первична, причем вообще не существует текущих ассоциаций к данным раздражающим понятиям. У нормальных людей, вероятно, по большей части персеверирует комплекс.]
При наличии очень сильного комплекса успешное приспособление к окружающему вообще прекращаются, и все ассоциации вращаются исключительно вокруг комплекса. То же самое происходит и при истерии, где мы находим сильнейшие комплексы. Прогресс личности задерживается, и большая часть психической деятельности уходит на переживание комплекса во всевозможных видах (симптоматические действия). Жане недаром обращает наше внимание на общие расстройства, характерные для людей, страдающих навязчивыми идеями ("одержимых"), например: леность, нерешительность, медлительность, утомляемость, незавершение начатого, абулия и т. д. [Жане, I.с. стр.335 и далее: "Эта более или менее полная остановка определенных действий или даже всех действий - есть одна из наиболее существенных особенностей умственного состояния "одержимых"". Стр. 105: "Эти вынужденные действия не являются действиями нормальными; это - действия мысли, действия эмоций, поступки, одновременно чрезмерные и бесплодные, действия низшего порядка".] Если удается зафиксировать какой-либо комплекс, то это вызывает однообразие (монотонность), особенно однообразие внешних симптомов. Кому не известны стереотипные и утомительные жалобы истериков, упорство и непреодолимость их симптомов? Подобно тому, как постоянная боль вызывает все те же однообразные жалобные звуки, фиксированный комплекс мало-помалу придает всякому способу выражения данного субъекта стереотипный характер, так что мы в конце концов безошибочно знаем, что на известный вопрос день за днем будем получать все тот же ответ.
В этих автоматических процессах отчасти заключаются нормальные прообразы стереотипии раннего слабоумия. При исследовании происхождения разговорных или мимических стереотипов мы часто находим относящееся к ним эмоциональное содержание. [Pfister /69/ ставит вопрос, обоснованы ли психологически стереотипы, в особенности вербигерации. Но он оставляет этот вопрос открытым. Кажется, он разделяет наш взгляд, что в основе стереотипии находится содержание представления, которое, вследствие болезненного расстройства способов выражения, обнаруживается искаженным образом. "Ведь можно себе представить, что стереотипии представлений стремятся выразиться наружу, но вместо них повторяются и воспроизводятся лишь бессмысленные обороты речи и вновь образованные слова; последнее обусловлено тем, что процессы распадения и раздражения, одновременно существующие в центральном аппарате речи, делают невозможным ясное проявление этих представлений; вместо стереотипных мыслей высказываются лишь непонятные отрывки последних (как последствия паралогически-парафразных ошибочных образований)". Распадение речи может уничтожить правильные стереотипии представлений и иным образом, поскольку однообразно возвращающиеся идеи вообще не в состоянии привести к равноценному речевому выражению (вследствие "перечеканки" представлений и мыслей в словесных и речевых оборотах). При превращении мысли в речь постоянно происходят разнообразнейшие паралогические соскальзывания, представления неверно направляются, меняются по всем направлениям, так что вместо остающихся совершенно скрытыми мысленных стереотипии производится постоянно меняющаяся мешанина слов.] В дальнейшем это содержание становится все менее отчетливым, как при нормальном или истерическом автоматизме. Однако, как представляется, соответствующий процесс при шизофрении протекает быстрее и основательнее, так что скорее утрачивается содержательность и аффективность.
Опыт с несомненностью показывает, что у шизофреника не одно только содержание комплекса становится стереотипным, но тому же подвергается и материал, случайность которого нетрудно показать. Так, известны вербигерирующие [Вербигерация - форма речевой стереотипии. - ред.] больные, подхватывающие какое-либо случайное слово и повторяющие его в исковерканном виде. Гейльброннер, Странский и другие справедливо считают подобные явления симптомами ассоциативного вакуума. Стереотипии движений тоже могут быть без труда объяснены подобным же образом. Нам известно, что шизофреники весьма часто страдают ассоциативными торможениями ("отключениями мыслей"). Это "исчезновение" мыслей мы обычно наблюдаем вокруг комплекса. Если комплекс на самом деле играет приписываемую ему громадную роль, то следует ожидать, что он часто поглощает множество мыслей, расстраивая таким образом функцию реального. Он создает в чуждых ему областях ассоциативный вакуум и тем самым все те персеверативные явления, которые можно объяснить вакуумом.
Своеобразной особенностью автоматизмов, приобретенных путем развития, является то, что они подвержены постепенным изменениям. Истории больных, страдающих тиком /70/, доказывают это. Кататонические автоматизмы не составляют исключения; они тоже медленно изменяются, причем часто процесс превращения продолжается годами. Следующие примеры пояснят мою мысль.
Кататоническая больная часами пела исковерканную ею религиозную песнь с припевом: "Аллилуйя". Затем она в продолжение нескольких часов коверкала слово "аллилуйя", которое постепенно превращалось в "Hallo", "Oha", и, наконец, она с судорожным смехом стала повторять: "ха-ха-ха".
В 1900-м году один больной ежедневно стереотипно, в продолжение нескольких часов, расчесывал волосы, чтобы "очистить их от гипса, которым ему ночью мазали волосы". В последующие годы гребень все больше удалялся от головы; в 1903 году пациент бил и скреб им грудь, теперь же расчесывает им брюшную область.
Весьма сходным образом "дегенерируют" голоса и безумные идеи. [Ср., особенно Шребер: Denkwuerdigkeiten. Особенно хорошо описывает Шребер, как произносимое голосами постепенно становится грамматически все более кратким.] Тем же способом образуется "салат слов": предложения, которые были сначала простыми, все больше усложняются образованными вновь словами, постоянно, вслух или шепотом, повторяются в исковерканном виде и постепенно все более сливаются, так что наконец образуется невероятная мешанина, которая, вероятно, звучит подобно той "нелепой болтовне", на которую жалуются многие шизофреники.
