Сергей Ашитков - Корни добра (Главы из книги)
Обзор книги Сергей Ашитков - Корни добра (Главы из книги)
Сергей Ростиславович Ашитков
Корни добра
Главы из книги
РЫЖАЯ СОБАКА ДИНКА
Из всего многообразия животного мира наибольшей любовью человека с древнейших времен пользуется собака — преданный четвероногий друг. Это первое прирученное и одомашненное животное. Тысячелетиями собаки верно служат людям, охраняя их кров и помогая добывать пищу. И сегодня, в век научно-технического прогресса, они продолжают служить человеку, освоив десятки сложных профессий; помогают обнаруживать утечки газа, искать полезные ископаемые, обезвреживать преступников и нарушителей границ, охранять народное достояние, спасать терпящих бедствие. Неоценим вклад этих животных в развитие медицины. Не случайно знаменитый ученый физиолог И. П. Павлов назвал собаку «исключительным животным» и, шутя, не раз говорил, что собака вывела человека в люди.
Собаки издавна служили науке. Их нервная система и организм оказались настолько близки человеческим, что ученые стали использовать собак в качестве объектов научных исследований и их результаты переносить потом на человека. Собаки стали посланцами человека в неведомое: проложили ему дорогу к полюсам Земли и в космос. Люди высоко оценили заслуги собаки. В Японии, Франции, Англии, США воздвигнуты памятники отважным и верным четвероногим спутникам человека. Памятник собаке — другу ученого — есть и в нашей стране. Он установлен И. П. Павловым в Ленинграде на территории Института экспериментальной медицины.
Самая характерная черта собаки — верность. Собака живет с человеком там, где не может обитать ни одно другое домашнее животное. Прибегать по первому зову человека и преданно служить ему — в этом смысл ее жизни.
Мою собаку зовут Динка. Она — рыжий спаниель уже почтенного возраста, десяти лет, хотя многие принимают ее за щенка. Динка сохранила экстерьер, резвость и игривый нрав, свойственные собачьей юности. Она ровесница моей младшей дочери. Мы так и называем ее в шутку третьей дочкой, настолько она вжилась в нашу семью. В большом беспокойном хозяйстве, насчитывающем десяток разнообразных животных, у каждого из которых свой характер, своя яркая индивидуальность, Динка играет роль лидера. Она вроде сестры-хозяйки или ревностного коменданта в общежитии следит и поддерживает порядок в доме, разгоняя по углам не в меру разыгравшихся подопечных. Если ссорятся дети или повышают голос взрослые, Динка, обычно молчаливая, начинает громко лаять, как бы призывая прекратить ссору и восстановить порядок. Так же она ведет себя и на улице, демонстрируя свою неприязнь к пьяным или ссорящимся людям.
Нрав у Динки миролюбивый. Она ласковая, добродушная, приветливая как к людям, так и к своим сородичам. Но при этом она и злопамятна — долго помнит несправедливую обиду. До сих пор Динка терпеть не может двух больших собак, проживающих на нашей улице, которые несколько лет назад безо всякого повода потрепали ее. Обидчики и сами забыли об этом, успели постареть и поседеть и не понимают, наверное, почему, проходя мимо них, маленькая рыжая фурия так рвется с поводка, хрипит и захлебывается лаем. Динка, если, по ее мнению, кому-то из членов нашей семьи угрожает опасность, безрассудно бросается на мнимого противника, и я уверен, что при настоящей опасности она скорее погибнет, чем допустит, чтобы кому-нибудь из нас было причинено зло.
Очень любит Динка детей, потому что выросла среди них и стала их другом. Однако эта привязанность к детям иногда по недоразумению становится причиной неприятных конфликтов со взрослыми. Некоторые, немногие, к счастью, родители, не любя животных, воспитывают эту неприязнь и в своих детях. Чаще всего объектом их ненависти становятся почему-то собаки — преданнейшие, бескорыстные помощники человека. Не ведая иного отношения к себе, кроме всеобщей любви и внимания, особенно со стороны детей, Динка, завидя ребенка, всегда радостно бросается к нему, восторженно вертя обрубком хвоста, и недоумевает, почему ребенок, иногда даже с ревом, удирает от нее. Впрочем, большинство детей довольны, когда, виляя всем телом от избытка чувств и задрав улыбающуюся морду, на них влюбленными глазами смотрит красивая рыжая собака.
Чтобы не пугать детей, лишенных ни с чем не сравнимой радости приласкать собаку, погладив ее по гладкой, шелковистой шерсти, и чтобы не травмировать их родителей, а также не нарушать правила содержания собак, я обычно прогуливаю Динку на поводке. Но каждый выходной, в любую погоду рано утром я сажусь с ней в пригородную электричку. Когда поезд вырывается за пределы города и попадает в зеленый коридор среди медных сосен и белоствольных берез, невозможно бывает отвести глаз от разворачивающейся за окнами вагона картины пробуждающегося от ночного сна подмосковного леса. Неотрывно смотрит в окно вместе со мной и нетерпеливо повизгивающая Динка. На небольшом полустанке мы выходим и сразу же окунаемся в зеленую пучину леса. От непрерывной тишины закладывает уши. Потом становятся слышны голоса птиц. Вокруг холщевые сарафаны и зеленые шали берез. Динка, мокрая от росы, рыжим пламенем вспыхивает то справа, то слева от меня, на мгновенье застывая, чтобы тревожно оглянуться и, отыскав меня взглядом, снова окунуться в чащу подлеска, оглашая тишину глухим отрывистым лаем.
Впереди сквозь белое и зеленое начинает все ярче просвечивать голубое. Там большое озеро в окружении камышовых крепей. Динка с хрустом проламывает стену камыша и с разбега окунается в озеро — бирюзовое зеркало воды вспарывает ее узкая голова. Озеро морщится мелкой рябью. Все тело собаки как у заправской пловчихи погружено в воду. Динка прекрасно плавает и очень любит воду. В этом, как и во многом другом, наши вкусы совпадают, что в немалой степени способствовало и нашей дружбе. Отношения между нами нельзя описать стандартной схемой, где есть хозяин и всецело зависимая от него, рабски преданная собака. Динка попала ко мне в позднем щенячьем возрасте — шести месяцев, т. е. с уже сформировавшимися характером и представлением об окружающем мире. В этом мире не было хозяина, которого обычно видят мутные голубые глаза щенка и запечатляют в памяти на всю жизнь. В нем была мать — такая же собака, как и сама Динка, но более опытная и сильная. Она была вожаком. Таким вожаком для Динки, как мне кажется, стал впоследствии я, занимающий в нашей разномастной стае самую верхнюю ступеньку иерархической лестницы, а ступенькой ниже была она, Динка.
Судьба моей собаки в отличие от многих собачьих судеб сложилась счастливо. У нее есть кров, пища, лидирующее положение в стае подобных ей существ и дружба с вожаком этой стаи.
К сожалению и стыду нашему, ежедневно на улицах городов и поселков, на дорогах и свалках можно встретить еще немало собак, жизни которых не позавидуешь. Они стали бродягами, потому что хозяева бросили их на произвол судьбы. Рыская по помойкам в поисках съестного, ночуя, где попало, постоянно преследуемые и всеми гонимые, собаки невольно становятся источниками опасных заболеваний людей и домашних животных. Вот почему, приобретая щенка, нужно со всей ответственностью решить вопрос: сможете ли вы обеспечить безбедное существование на всю его собачью жизнь?
Путешествуя по стране, я часто наблюдал бездомных собак и всякий раз убеждался в их благородном стремлении беззаветно служить человеку. Я расскажу вам две истории из жизни таких животных. Одна из них — про щенка по имени Щен, а другая — про островитянина Джека.
ЩЕНОК ПО ИМЕНИ ЩЕН
Кутька перебросили через плетень и ушли. Всю ночь он пролежал в арбузных грядках, а утром его нашла женщина, хозяйка дома. «Оставлю ребятам», — решила она и напоила Кутька молоком.
Кутек рос среди чумазой детворы, покорно снося достававшиеся ему пинки и восторженно отзываясь на ласку. Он не понимал, ни за что его бьют, ни за что ласкают, принимая как должное и то и другое. Щенок радовался лучам солнца, голубым стрекозам-поденкам, за которыми гонялся с веселым лаем и, довольный, усталый, засыпал в огороде, когда дети разбегались по домам.
В камышовом краю, где жил Кутек, было много комаров, которые днем спасались от зноя в зарослях, но как только наступал вечер, вылетали из своих убежищ. Дети спали в мазанках, окна и двери которых на ночь были наглухо затянуты марлей, так что ни один комар и носа не подточит. Пожужжав у этой преграды и убедившись, что в дом не проникнуть, обескураженные комары принимались прочесывать дворы и огороды. И когда под арбузным листом они натыкались на Кутька, — яростно набрасывались на него, жаля в черную кнопку носа, в веки, заползали даже в уши. Какой уж тут сон! Стараясь оторваться от назойливых преследователей, Кутек начинал бешено носиться по грядкам, топча и ломая хрупкие стебли. Однажды муж женщины заметил, кто по ночам хозяйничает в огороде. Пинком подняв Кутька, он потащил его к Волге и, широко размахнувшись, швырнул в реку. Быстрое течение подхватило собаку и понесло, закружило, как арбузную корку.
