Виртуозы общения. Секрет успешного взаимодействия с людьми - Дахигг Чарлз
Первоначальный замысел «Теории Большого взрыва», в конечном итоге ставшей одним из самых успешных ситкомов в истории, был довольно прост: давайте снимем шоу о группе нелепых гениев, которым трудно общаться с другими людьми, если те не говорят по-клингонски или им не заходят шутки о квантовой механике.
Идея пришла в голову создателям ситкома Биллу Прэди и Чаку Лорри в 2005 году во время мозгового штурма. Прэди попал в Голливуд кружным путем – прежде чем объединиться с Лорри, ветераном телевидения, знаменитым «королем ситкомов», он работал инженером-программистом. Они засели за концепцию для нового шоу, и Прэди вспомнились чудаковатые и очень интересные персонажи, с которыми он пересекался в бытность программистом. Один парень блестяще писал программы, но совершенно не разбирался в том, как общаться с людьми. Всякий раз, идя в кафе обедать, он тратил целую вечность, прикидывая, сколько дать на чай официантке. «Он рассуждал примерно так: “Ну, она мне улыбнулась, так что, полагаю, я должен увеличить чаевые на два процента, впрочем, она долила нам воды лишь один раз, и значит, следует вычесть три процента, только я не знаю, как объяснить тот факт, что она немного флиртовала, хотя и забыла мое имя”, – рассказывал Прэди. – На оплату счета уходило минут двадцать. У него в голове не укладывалось, как включить в свои расчеты человеческий фактор».
– Никогда не видел ничего подобного по телевизору, – заметил Лорри. – Может, и получится!
Они принялись придумывать сюжеты и прописывать персонажей. Программистов забраковали сразу как слишком скучных (те только и делают, что пялятся в мониторы) и решили собрать группу молодых физиков. Такие люди прекрасно разбираются в приближении Борна – Оппенгеймера и коте Шредингера, зато теряются в общении с девушками или совершенно утрачивают самообладание, если кто-нибудь займет их любимое кресло во время просмотра «Звездного крейсера “Галактика”».
Каждый физик был нелеп по-своему. Главный герой, Шелдон – чопорный, с аналитическим складом ума и эмоционально невежественный, практически невосприимчивый к чувствам других и не способный выражать свои собственные. Сосед Шелдона по комнате, Леонард, мечтает завести подружку, но настолько социально неприспособленный, что пригласил девушку поесть с ним блюда индийской кухни, объяснив, что «карри – натуральное слабительное». Другой персонаж, Радж, всякий раз в присутствии женщины теряет дар речи. Четвертый, Говард, скорее инженер, чем физик (за что остальные его презирают), зато говорит по-клингонски и немного по-эльфийски и может похвастаться богатым репертуаром пошлых фраз для съема. Самое главное, персонажей объединяла бы полная социальная некомпетентность, склонность неверно истолковывать эмоции других и неумение выражать свои собственные чувства. Это был бы сериал о том, как даже самые умные люди испытывают огромные трудности в общении с другими людьми.
Лорри и Прэди представили идею руководству студии еще до того, как написали первый сценарий. Всем понравилось. Такие оригинальные персонажи! Заказали пилотную серию. Однако, едва сценаристы взялись за первый эпизод, возникла проблема: «Ситком успешен лишь в том случае, если знаешь, что чувствуют персонажи», – пояснил Прэди.
Действие в ситкоме развивается быстро, шутка за шуткой, сюжетный поворот за поворотом, и для успеха зрителям необходимо понимать эмоциональное состояние каждого персонажа, едва он появляется на экране. Более того, «зрители должны сразу считывать эмоциональные отношения между персонажами, – сказал мне Прэди. – Они должны знать, ссорятся ли два человека потому, что ненавидят друг друга, или потому, что любят, или же притворяются, что ненавидят друг друга, а на самом деле влюблены». На телевидении эмоции – все. «Эмоции должны быть очевидны», – подчеркнул Прэди. Иными словами, для аудитории крайне важно «услышать» чувства персонажа, даже если эмоции не высказываются вслух. В связи с этим возникла сложная проблема, потому что персонажи «Теории Большого взрыва» были прописаны таким образом, чтобы плохо выражать свои чувства. Шелдон, например, рассматривал эмоции как досадную помеху и верил, что лучший способ успокоить друга – указать на то, что «у тебя впереди целая жизнь, полная неверных решений». Леонард мог объяснить E=mc, однако не понимал, почему человек расстроится, если другой прочтет его личный дневник. Подобные недоразумения и составляли основу шуток в сериале. Но как написать убедительный сценарий, если персонажи не способны показать, что чувствуют?
Можно было просто заставить их говорить о своих чувствах – рассказывать, а не показывать. Однако такой подход трудно воплотить. «Можно, конечно, написать диалог типа: “Я злюсь, что ты опаздываешь на ужин!” – поделился со мной Прэди. – Только в реальной жизни никто так не разговаривает». Люди об эмоциях не объявляют – они их проявляют. «Кто-нибудь кричит: “Я приготовил тебе ужин, можешь не благодарить!”, и именно так ты понимаешь, что он сердится», – объяснил Прэди. Психологи называют подобные вещи невербальными эмоциональными проявлениями, и именно они передают значительную долю наших чувств в повседневной жизни. «Людские эмоции редко облекаются в слова, – пишет психолог Дэниел Гоулман. – Ключ к интуитивному пониманию чувств другого человека заключается в способности считывать невербальные сигналы: модуляции голоса, жесты, мимику и тому подобное».
Лорри и Прэди столкнулись с неразрешимой задачей: нельзя заставить персонажей озвучивать то, что они чувствуют, ведь это выглядит нереалистично и годится лишь для низкопробных сериалов, и нельзя показать, что персонажи чувствуют, потому что по замыслу они плохо умеют проявлять свои эмоции. Поэтому для контраста сценаристы решили разбавить группу физиков другими, более эмоционально-подвижными персонажами. Они создали Кэти, потрепанную жизнью соседку, которая только что рассталась с парнем и чей горький пессимизм подчеркивает жизнерадостность главных героев. Чтобы акцентировать стремление персонажей к общению, сценаристы придумали женщину-физика по имени Джильда, чья откровенность – однажды она занималась сексом на слете фанатов «Звездного пути», причем не снимая костюма, как она объявляет в пилотном эпизоде, – выдает невинность мужских персонажей.
Авторы закончили свой сценарий, прослушали актеров, сняли пилотный эпизод и передали его руководству студии, которое пригласило тестовую аудиторию для получения обратной связи. Однако по большей части это была лишь формальность. Все думали, что зрителям сериал понравится.
Так вот, зрителям не понравилось! Им не понравились персонажи, особенно Джильда и Кэти, которые показались им токсичными и угрожающими. Но самое главное то, что зрители пришли в полное замешательство. Как они должны относиться к этим персонажам? Считать ли физиков невинными детьми или сексуально озабоченными взрослыми? Кто они – милые вундеркинды или доверчивые дураки? По словам зрителей, ни один из персонажей, казалось, не сочетался друг с другом. В эмоциональном плане сериал поставил зрителей в тупик.
«Нельзя снять комедию положений, в которой зрители не знают, что им чувствовать, – объяснил мне Прэди. – Двадцать две минуты шуток без скрепляющего их эмоционального компонента никуда не годятся».
«Теория Большого взрыва» не сработала. Однако боссы студии бросили Лорри и Прэди спасательный круг: если они перепишут сценарий, то смогут переснять пилот и попробовать еще раз. Услышав новость, Лорри повернулся к Биллу Прэди и заявил: «Мы должны окунуться в мир этих замечательных, блестящих неудачников и придумать, как ясно показать, кто они есть на самом деле!»
Сублимированные чувства космонавтов
С младенчества, еще до того, как научатся говорить, дети способны определять эмоции людей по их поведению: языку тела, голосовым модуляциям, взглядам и гримасам, вздохам и смеху. Однако по мере того как мы становимся старше, эта способность утрачивается. Мы уделяем больше внимания тому, что люди говорят, а не тому, что делают, и перестаем замечать невербальные сигналы. Разговорный язык насыщен информацией, полагаться на него легко, и в результате мы начинаем игнорировать намеки на то, что человек, к примеру, расстроен (скрещенные руки, нахмуренный лоб, опущенный взгляд), и сосредотачиваться на словах, когда он говорит: пустяки, у меня все прекрасно.
