Джей Хейли - Терапия испытанием
– Нет, я решил, что нужно делать, – нервно, дрожащим голосом сказал папа. – Других вариантов нет, я должен заставить ее.
– Должны заставить ее, что делать? – спросил терапевт.
– Просто заставить ее. Я буду работать над нашим сыном. Я использую его как средство приблизить ее ко мне. У нас появится общая забота или что-то там.
– Значит, вы говорите, что собираетесь использовать сына, чтобы получить жену, – с раздражением в голосе уточнил терапевт.
– Мм-м, – невнятно промычал папа.
– А почему бы не использовать Аннабель?
– Ну, наверное, она тоже заброшена, в какой-то степени, но в нем я вижу первоочередную задачу, понимаете – может быть, конечно, я мыслю слишком односторонне.
– Да, нет. Вы просто готовы смешать все в одну кучу, – пояснил терапевт. – Я не пытаюсь выставить вас дураком, я просто пытаюсь разложить все по полочкам, как мне это видится, хорошо? И я верю вам, когда вы говорите, что собираетесь использовать сына, чтобы стать ближе к жене.
– Нет. Я и сейчас близок к ней, – муж наклонился и дотронулся до жены. – Я делаю все с тех пор, как заметил…
– Мне не кажется, что вы должны, – сказал терапевт. – Я действительно не думаю, что вы должны это делать. На мой взгляд, такая тактика не сработает. Я прошу вас, вас обоих, попытаться начать прямо сейчас. Вы – отец, у вас общий сын, но не стоит использовать его как инструмент в ваших отношениях с женой.
– Нет, я этого не имел в виду, – сказал муж. – Наверное, я ввел вас в заблуждение. Я говорю, что вижу в жене отдаленную проблему, которая должна быть решена с помощью другого набора правил. С сыном я решил стать отцом, но это побочный продукт. У нас будет общее дело – их у нас было немного. Они – это отдельная проблема, которая должна решаться отдельно. Я знаю, какие у нас проблемы, хвала Всевышнему. По крайне мере, после тридцати я научился большему, чем узнал за первые тридцать лет. К счастью.
– А вы кусаете ногти, – заметил терапевт.
– Я всегда кусаю, с детства, – засмеялась жена.
– Единственное, о чем я собираюсь попросить вас сегодня, – продолжал папа, – это проявить немного снисхождения, потому что я очень расстроен.
Вместо предполагаемой рутинной детской проблемы перед терапевтом возникла очень непростая ситуация. Жена подала на развод, продолжая жить со своим мужем. Он пил и угрожал самоубийством, и оба – и муж, и жена – были явно расстроены и нервны. Проблема мальчика отражала эти удручающие обстоятельства, и было очевидно, что она могла быть решена лишь после урегулирования отношений между отцом и матерью. Перед терапевтом встала нередкая для терапии проблема. Когда на прием приходят супруги, находящиеся перед угрозой развода, терапевт может либо одобрить развод, либо попытаться его предотвратить. В такой ситуации невозможно оставаться нейтральным и не оказывать никакого влияния на решение супругов, ибо любое высказывание терапевта «излучает» влияние. Терапевту приходится решать, куда он поможет им двигаться: в сторону развода или от него. Консервативная позиция – прежде всего попытаться сохранить брак. Если это не удается, супруги все еще могут выбрать развод. Несмотря на то, что терапевт предпочитает предоставить свободу выбора и не удерживать людей вместе, если они несчастны друг с другом, все-таки наиболее полезная позиция – поддерживать целостность существующих отношений, когда супруги продолжают жить вместе. Если их отношения становятся невыносимыми, тогда развод, без сомнения, – лучшее решение. Итак, в этом месте интервью терапевт пытается решить, в каком направлении вести сидящую перед ним пару. Терапевт должен учитывать как проблемы ребенка, так и угрозы мужа покончить с собой в случае развода.
– Когда я принимала решение развестись, я мучилась три месяца, – детально описала мать свое решение о разводе, – пока не пришла к определенному решению. И я поставила перед собой детей и вот так решилась. Потому что это совсем непросто. Я была в таком же состоянии, как сейчас мой муж. По правде говоря, я и сейчас нервничаю. Знаете, как будто все время на грани плача.
– Да, – отозвался терапевт.
– Мой врач выписал мне транквилизаторы и антидепрессанты. Мне помогает.
– А как он?– махнув рукой в сторону мужа, спросил терапевт.
– Я же сказала, что он говорит мне – мне бы не хотелось обсуждать это при детях.
– Они практически все знают, – возразил терапевт и повернулся к мальчику. – Вы же практически все знаете?
– Ничего не пропускаешь, да? – спросил папа Декстера.
Терапевт все-таки предложил родителям отправить детей в приемную, что они и сделали. Оставшись наедине с терапевтом, жена поделилась своей озабоченностью угрозами самоубийства со стороны мужа.
– Я очень волнуюсь за него. Потому что он говорит о самоубийстве и грозит, что покончит с собой. У меня есть транквилизато ры, так он взял у меня целый флакончик. Я сама не видела, как он выпил пять штук, но он говорит, что выпил. Он все время говорит о самоубийстве. Он хотел поговорить с кем-нибудь – с врачом – и мне кажется, что ему это действительно необходимо. Я не уверена, что это все просто игра, понимаете, чтобы удержать меня. А если он и правда сделает что-то с собой – не знаю.
– Почему бы вам не спросить его напрямую? – предложил терапевт.
– Разрешите мне объяснить, как все происходило, – начал муж. – Я не ищу причину или оправдание…
– Ваша жена хочет задать вам вопрос, – перебил его терапевт.
– А, хорошо, – согласился муж.
– Если мы разведемся, ты и в правду покончишь с собой? – обернулась к нему жена.
– Я принял те транквилизаторы в надежде получить отдохновение. Побочным продуктом этого оказался чуть более длительный сон. Я думаю, надо быть по-настоящему сумасшедшим, чтобы покончить с собой…
– Ты с собой покончишь? Тебе не обязательно сходить с ума.
– Мне все равно, что делать. Все равно. Вероятно, я готов искать облегчение каким угодно способом. Может, пить больше.
– Ты уже пьешь слишком много. И это не помогает.
– Ну, – сказал муж и голос его задрожал, – когда тебе так больно, порой и кратковременного облегчения достаточно, чтобы поддержать тебя – и пусть на следующий день ты трус и тому подобное… – ты вырываешься, ты освобождаешься.
– Знаешь, я понимаю, почему ты пьешь, но на мой вопрос ты так и не ответил, Генри.
– Мне кажется, надо быть сумасшедшим, чтобы ответить определенно: «Я собираюсь покончить с собой», но я знаю людей, которым потребовались года…
– Ты настроен покончить с собой?
– Я настроен на то, что для жизни нет ни единой, абсолютно ни единой причины, – повернувшись к терапевту и снова возвращаясь к эпизоду с транквилизаторами, он сказал: – Если бы я мог рассказать, как все произошло…
– Пока не надо, – остановил его терапевт.
– Конечно.
И снова терапевту необходимо было принять решение. Если муж склонен к самоубийству, терапевт должен предпринять соответствующие действия и, если это необходимо, госпитализировать его. Решение это далеко не простое, ибо терапевт должен взвесить последствия госпитализации. Человек, сидящий перед ним, может вскоре потерять одновременно и жену, и работу, в этих условиях госпитализация резко повышает вероятность ускорения событий, а значит, и позыв к самоубийству. Терапевт решил остановиться на положительном аспекте ситуации. Повернувшись к мужу, он сказал:
– А теперь скажите вашей жене, что вы не собираетесь покончить с собой.
– Только разрушить себя.
– Да, вы собираетесь убивать себя постепенно. День за днем.
– Именно этим он и занимается, – вставила жена.
– Пока что-нибудь не произойдет, верно? – спросил терапевт. – Что-то происходит или начинает происходить, когда что-то делается по отношению к тому, как вы себя чувствуете, верно? И по отношению к ситуации, в которой вы находитесь. Вот почему вы здесь.
– Верно.
– Итак, чтобы можно было работать с вами обоими, мы можем начать притормаживать процесс и так все устроить, чтобы вы чувствовали себя лучше в тяжелые периоды вашей совместной жизни. Вот для чего вы здесь. Вот почему вы не покончите с собой. Мы можем притормозить все это. Сколько вам лет?
– Тридцать один.
– Ладно, умрете в семьдесят один, мы затормозим машину. Хорошо? – терапевт повернулся к Мейбл: – Ваш муж говорит, что не покончит с собой.
– Я до конца этому не верю, – возразила она. – Он уже внушил мне, что это произойдет.
– В эту субботу приезжала ее сестра, чтобы взять их к себе в гости, – заговорил муж. – Мое сердце разбилось на кусочки, когда я увидел, как они уходят и оставляют меня одного.
– Я подаю на развод. Сейчас все по-другому, Генри. Мне не хочется быть с тобой. Раньше хотела, даже нуждалась в этом. Правильно? Но тебя никогда не было.
– Ты меня убедила, я теперь как никогда понимаю это.
– Всю мою жизнь – нашу жизнь – это повторялось как по кругу, – обратилась жена к терапевту, – тринадцать лет с тех пор, как я познакомилась с ним.
