Блюма Зейгарник - Хрестоматия по патопсихологии
На следующих двух моментах, заключающих нашу схему, мы можем остановиться лишь в самых беглых словах, ввиду того, что понимание их подготовлено всем изложенным прежде. Пятым моментом является прогноз, умение предсказать на основе всех проделанных до сих пор этапов исследования путь и характер детского развития. Содержание прогноза то же, что и диагноза, но он строится на основе умения понять настолько внутреннюю логику самодвижения процесса развития, что на основе прошлого и настоящего он намечает в основе путь детского развития при всех прочих условиях, сохраняющихся в прежнем виде. В частности, существенным моментом прогноза является разбивка его на отдельные периоды...
Наконец, шестой и последний момент - это педагогическое или лечебно-педагогическое назначение, во имя которого только и строится все исследование. ...Педагогическое назначение, если оно хочет быть выводимым из научного исследования и само составлять его часть, наиважнейшую практическую часть, которая одна только и может доказать истинность всего исследования в целом, необходимо должно быть конкретным, содержательным, давать совершенно определенные четкие, ясные указания относительно мероприятий, которые должны быть применены по отношению к ребенку, и относительно явлений, которые должны быть устранены этими мерами у ребенка.
Педагог должен знать, получив назначение, с чем именно в развитии ребенка он должен бороться, какие для этого привлекаются средства, какой ожидается от них эффект. Только зная все это, он сумеет оценить результат своего воздействия. Иначе педагогическое назначение будет еще долго по своей неопределенности соперничать с педологическим прогнозом.
Б. В. Зейгарник
НАРУШЕНИЕ СПОНТАННОСТИ ПРИ ВОЕННЫХ ТРАВМАХ ЛОБНЫХ ДОЛЕЙ МОЗГА[13]
Данное исследование проводилось на больных, получивших огнестрельное ранение лобных долей мозга во время Великой Отечественной войны.
Всего через наше исследование прошло 255 больных. Из них 105 с ранениями левого полушария, 85 с ранениями правого полушария и 65 с ранениями по средней линии или с двусторонним симметрическим ранением лобных долей.
В данной статье мы не пытаемся дать классификацию нарушений психической деятельности больных с поражением лобных долей. Однако мы хотели бы показать ту разнообразную картину нарушений, которую смогли установить при нашем исследовании.
Перед нами прошли как больные с едва заметными изменениями, так и больные с грубыми нарушениями аффективной жизни, расторможенные, которые, однако, выявляли сохранность интеллектуальных возможностей. Помимо того, мы могли наблюдать и больных с апатическим синдромом, которые проводят дни в бездействии, безразличны к окружающему.
Особую группу составляют больные, у которых после травмы лобных долей начался отчетливый психопатоподобный синдром. Наконец, можно было бы выделить группы с различными оттенками интеллектуальных нарушений, начиная с легких изменений и кончая группой «лобных» деменций с амнестическим симптомокомплексом.
Таким образом, в основу классификации нарушений при «лобных» травмах можно положить самые различные механизмы.
Однако какие бы разнообразные группы ни получались в итоге классификации, как бы ни был широк диапазон этих нарушений, - в их основе лежит единое изменение, которое мы можем обозначить как изменение личности и которое выражается в нарушениях деятельности больных.
В этом смысле наша психологическая трактовка понятия спонтанности несколько отличается от обычной трактовки этого понятия в клинике, ибо клиника говорит о спонтанности, когда больные не проявляют интереса к окружающим фактам и событиям личной жизни, т. е. когда внешнее поведение больного отражает его внутреннюю бездейственность.
В рамках этой статьи нельзя дать исчерпывающей характеристики нарушений спонтанности больного с поражением лобной доли и нарушений психологического строения системы его потребностей.
Нам хотелось бы лишь сделать попытку анализа нарушений деятельности «лобного» больного в двух планах. С одной стороны, мы хотели бы дать анализ его нарушений в условиях, требующих практического действия.
С другой стороны, мы пытались проанализировать нарушение спонтанности «лобного» больного в ситуации, требующей теоретического мышления.
IМы начинаем наше описание с анализа нарушений деятельности «лобного» больного в экспериментально созданной обстановке, близкой к жизненным условиям.
На основании многочисленных исследований известно, что наличие мотива личностного отношения индивидуума определяет и характер его действия (Леонтьев, Лурия, С. Я. Рубинштейн, Зейгарник).
Следовательно, можно было ожидать, что изменение мотива-ционной стороны поведет за собой и резкое изменение всей практической деятельности человека.
Для доказательства этого положения мы приводим экспериментальные примеры из материала, который нами более детально описан в статье «Экспериментально-психологические данные при травмах лобных долей мозга»[14].
Начнем с описания экспериментальной ситуации.
Описание эксперимента - «Возврат к прерванному действию». Испытуемому предлагается выполнить какое-нибудь задание, которое должно варьироваться в зависимости от культурного и интеллектуального уровня. (Задание это должно быть простым: нарисовать, слепить, выложить фигуру из кубиков по образцу и т.д.).
Прежде чем испытуемый эту работу закончит, мы прерываем его просьбой выполнить другую, отличную от первой по содержанию (экспериментатор фиксирует внимание испытуемого на выполнении второго действия «сделайте теперь это», игнорируя по возможности судьбу первого).
Экспериментатор следит за поведением испытуемого после того, как он окончил вторую работу.
Многочисленные исследования нормальной деятельности показали, что после окончания второго задания испытуемый, как правило, возвращается к незавершенному. Этот возврат к прерванной деятельности может быть выражен в виде прямого продолжения действия или только в виде тенденции вернуться к нему.
Обращение к незаконченной работе может принять разную форму, но существенно то, что оно, как правило, имеет место. Чтобы понять, почему испытуемый возвращается к прерванному действию, надо представить себе, что означает конкретно для испытуемого предложение экспериментатора выполнить какое-нибудь экспериментальное задание.
Ситуация эксперимента всегда имеет для испытуемого скрытый смысл: он может приобрести значение «экзамена», где испытуемый хочет проверить или испытать свои силы.
Ясно одно - ситуация эксперимента, требующая выполнения часто бессодержательного задания, становится осмысленной, благодаря пробуждению каких-то, пусть опосредованных мотивов, установок. Отдельное случайное задание перестает носить характер изолированного действия; оно приобретает специфический характер целенаправленной деятельности, обусловленной определенным мотивом.
Несмотря на свой случайный характер, оно может служить средством удовлетворения определенной, специфической в данном случае экспериментально вызванной потребности. И потому, когда мы прерываем это действие, мы нарушаем не его течение, не его структурную сторону, а вторгаемся в судьбу действия, к которому у субъекта создалось известное отношение, которое стало для данного конкретного жизненного отрезка доминантным.
Прервав действие, мы неизбежно касаемся той потребности, которая стоит за ним.
Возвращение к прерванному действию происходит именно в силу стремления больного продолжать начатое действие.
У «лобного» больного нет, как правило, этого возвращения к прерванному действию.
В то время как в норме такое возвращение к прерванному действию выступает в 82% случаев, возврат при поражениях лобных долей достигает едва 21 % (табл. 1)[15].
Таблица 1
Возвращение к прерванному действию
Норма Лобная травма Нелобная травма Общее количество 80 47 Возвращалось к прерванному действию 82% 21% 66%Следовательно, мы можем сказать, что психологическая ситуация, которая по своим динамическим механизмам близка к жизненной, не возникает у больного с травмой лобных долей мозга.
Вследствие отсутствия личностного отношения к окружающему, а следовательно, и к ситуации эксперимента, задание, которое было предложено больному, не включилось в круг его личностных установок. Это еще нагляднее выступает в эксперименте, который известен в психологической литературе под названием опыта с «уровнем требований».
