Дмитрий Соколов - Исцеляющее безумие: между мистерией и психотерапией
«Мне, наверное, вообще не удастся как-то восстановить события внешне, хотя себя в них я помню хорошо, да и остальных – то приближающихся, то ускользающих куда-то за горизонт.»
Снаружи всё выглядело так.
Оксана приехала на мистерию вдруг, без предварительных договоров. Бесплатно: близкая подруга. Она опоздала на сутки, но в работу вошла быстро; я бы даже сказал – резко, как с голодухи. Она сама психолог-психотерапевт, и если уж работает, то делает это честно и быстро.
«Начало мне понравилось: люблю вливаться в коллектив, с ходу обретая собутыльника. До вечера я по привычке пыталась постичь идею и цель происходящего, но ни та, ни другая не обнаружились. Все было хорошо и предсказуемо: вот, чуваки завтра отруливают на машине, я с ними, съездила – проветрилась, с ребятами повидалась, очень все хорошо и удобно».
Уже в первый вечер она поставила интересную и красивую сцену: сажала каждого участника по очереди на стул в роль не то Господа Бога, не то ангела, становилась на колени и каялась перед ним, перед каждым по-своему.
«Хотя бы по несколько минут мне довелось быть близкой с каждым, и каждый раз я наталкивалась на кусок своего отображения в зеркале, которые собралось воедино лишь несколько недель спустя.»
Оксана собиралась на следующее же утро уехать с людьми, которые почти не участвовали в группе, но они, поссорившись со мной, неожиданно уехали ночью. Вообще группа была очень сложная и конфликтная.
«Следующее утро понравилось куда меньше: чуваки отрулили по-английски, заметно холодало, особенно внизу живота, все что-то делали, а я с ехидным профессионализмом начала отмечать у себя признаки панического расстройства. Дальше я уже не помню, что там было, в каком порядке, помню только ощущение, что рыбка побольше заглатывает маленькую, ее саму заглатывает рыбка еще бОльшая и так далее, пока всех этих матрешечных рыбок вмещает в себя нечто огромное и страшное, с которым ничего не поделаешь, потому что оно заведомо сильнее и стратегически грамотнее, которое бесполезно понимать, можно только быть в нем, и даже не пытаться предполагать, как оно поступит с тобой дальше.»
Оксана очень хорошо продышалась на Чакровом Дыхании (динамическая медитация по Ошо, где дыхание и сознание идут снизу вверх по «чакрам»). Во все дни и особенно центральной ночью много времени провела близко с одним парнем – как она рассказывала, это был первый раз в ее жизни, когда она была телесно близка и открыта с человеком, с которым не спала ни до, ни после. Так или иначе, она прошла группу хорошо и бодро, без особых прорывов. Самое интересное и важное началось уже тогда, когда группа закончилась.
В предпоследний день мистерии (в воскресенье) нас замела снегом долгая вьюга, и в маленькую нашу горную деревню не пришел рейсовый автобус. Оксана, по идее, должна была уехать рано утром в понедельник, чтобы попасть на работу, но к автобусу ранним утром не вышла (хотя никто из нас не спал), думая, что он все равно не придет. Напрасно – автобус утром в понедельник был, и на нем успел уехать один из наших участников.
Больше автобусов не было вообще, дороги завалило по пояс, а где и по уши.
В понедельник мы подвели итоги работы и закончили группу. Днем в понедельник Оксана начала очень сильно тревожиться – как же она попадет домой в Симферополь. Еще с одной девушкой она пошла пешком, но та через пару километров испугалась, и они вернулись к нам домой. Тогда у Оксаны началась уже реальная истерика.
«Так здорово я не плакала никогда. Только слезы и вакуум. Горько, навзрыд, взахлеб, просто умываясь отчаянием и бессилием. Плевать, что видят. Плевать, что равнодушны. Плевать, что утешают. Всё против меня. Природа, завалившая снегом. Машина, которая не заводится. Мама, которая не обнимает. Муж, которого выгнала, да так и не разлюбила. Друзья, которые ревнуют друг к другу. Тело, которое может прикасаться к другому, только когда трахается или холдингует психотика на работе. Душа, у которой нет желаний. Серый комок в черепной коробке, который самый главный хуй в лесу. Тремор, из-за которого я почти не ем и ребрами издаю звуки ритм-секции. Матка, которая сама не знает, кого хочет. Все, кому я чего-то там должна… Бляди вы все!!!
Вся в слезах, она выговаривала мне, что никогда, НИКОГДА она не позволяет себе опаздывать, что ее жизнь вся проходит в очень жестком графике (от утреннего автобуса в 8-15 и далее), что она не имеет права отклоняться, иначе ее поглотит безумие (у нее за несколько лет до этого были серьезные психотические эпизоды) или что-то не менее ужасное. Что когда-то она опоздала на несколько часов к папе, и не успела его спасти, он умер (от инфаркта?), и что она никогда себе этого не простит.
Тут у меня щелкнуло: вот оно. Вначале она жила распущенно, и это привело к безумию и – мифологически – смерти отца. Потом она стала на путь гипер-компенсации – жизни по часам и распорядку – и это привело ее в «состояние удивительно серое». И вот теперь Ворон на моих глазах нарушил ей этот распорядок самым жестким образом. Я бы так не решился.
Вьюга уже закончилась, но снега было немеряно. Я попросил у кого-то из деревенских мобильный телефон и пошел заводить машину, чтобы выехать позвонить ее родственникам (мобилка брала тогда только в трех километрах от деревни). Машина долго не заводилась, а когда наконец поехала, через полкилометра застряла (это была «Нива», и это был первое и последнее застревание в ее службе). В полной темноте ее вытащили «Волынью» деревенские ребята, и больше уже никто ничего не пробовал. Мы сели в доме, жарко натопили и стали петь песни.
В Симферополь Оксана попала только к вечеру следующего дня (во вторник). Когда ее маленький сын открыл ей дверь, он сказал: «Ой, мама! А бабушка сказала, что ты умерла!»
За несколько следующих недель ее жизнь круто изменилась. Она «отпустила себя», и результаты оказались прекрасными. Буквально через неделю она прислала нам письмо с описанием, как она пережила «чакровое дыхание наоборот», «по нисходящей». В такую красивую схему она все это построила, конечно, только на следующий день. А в тот день произошло вот что: с утра она постриглась (типа верхняя чакра); потом купила очки (голова, «третий глаз»); потом поехала в парк дышать свежим воздухом (горло); потом подруга подарила ей кофточку (сердце); они поехали в клуб, где вначале вкусно наелись (живот), а потом познакомились с парнями, и вечер закончился отличным сексом (чакра нижняя и предпоследняя); после чего, возвращаясь домой, она почувствовала, как жизнь хороша, и как ей хочется жить (вот это уже чакра первая, основная).
Наверное, через месяц Оксана познакомилась и стала встречаться с человеком, с которым счастливо живет и сейчас. Вместе они родили ребенка. С этим рассказом ее мужа связывают пара-тройка моментов: он участвовал в моей предыдущей мистерии; он начал звонить ей, чтобы познакомиться, в аккурат когда она уехала в Ворон (и звонил каждый день, пока она была там); и еще – что выяснилось вообще гораздо позже – за три года до этого он дрался с тем самым парнем, с которым наша героиня обнималась на мистерии, и дрались они настолько серьезно, что на лице у ее мужа так и остались шрамы от ножа, видные по сей день.
Глава 9. Практические аспекты устройства мистерии
Ты блестящий теоретик, Вадим, твои тезисы мы прибили к нашим сердцам, – но как доходит до дела, ты говно говном!
Мистерии – трудное дело. Структурированные группы по сравнению с ними – детский сад. Как хорошо написала участница нескольких мистерий Лена Прудиус, «…конечно, такой стиль работы не предназначен для беспомощной жертвы обстоятельств… Мистерия – это, выражаясь языком туристов, не «единичка» или «двойка» по хорошо утоптанной местности, а, скорее, высококатегорийный поход типа «пятерки» или даже экспедиция в практически неисследованные районы своей души». Мой опыт прошедших лет мне кажется ценным для собратьев и последователей, тех, кто – всё равно ведь бредут и будут дальше брести – по тем же дорогам налаживания контактов с божествами.
Вот поэтому я вставляю сейчас сюда главу о том, на что обязательно стоит обратить внимание чисто практически. Или о том, что для меня, как для практика, составляет необходимую ткань процесса (не столь необходимую, как то, что описывалось в третьей главе об «атрибутике», но все же).
Возвращение к природе
Там птичье пение не молкнет ни ночью, ни днем, там ни зимой, ни летом не отцветает жасмин…
Красота окутывает мой взгляд. Выбраться из нее невозможно. Вот дверь, она прекрасна. Она состоит из разных плоскостей; в одних она тяжела и неприступна, это камень, непроглядное вещество; в других (в двух других) – она легка почти как ресница. Она распахивается и легонько приплясывает. За ней идет деревянная стена – о, эти узоры, взявшиеся ниоткуда!
