Эрих Фромм - Человек для себя
Э.Ф.
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА
"Разумеется, душа питается знаниями, — сказал я. — Только бы, друг мой, не надул нас софист, выхваляя то, что продает, как тот купец или разносчик, что торгует телесною пищею. Потому что и эти сами не знают, что в развозимых ими товарах полезно, а что вредно для тела, но расхваливают все ради продажи, и покупающие у них этого не знают, разве случится кто-нибудь сведущий в гимнастике или врач. Также и те, что развозят знания по городам и продают их оптом и в розницу всем желающим, хоть они и выхваляют все, чем торгуют, но, может быть, друг мой, и из них некоторые совсем не знают толком, хорошо ли то, что они продают, или плохо для души; и точно так же не знают и покупающие у них, — разве опять-таки случится кто-нибудь сведущий во врачевании души. Так вот, если ты точно знаешь, что здесь полезно, а что нет, тогда тебе не опасно приобретать знания у Протагора, и у кого бы то ни было другого; если же нет, то смотри, друг мой, как бы не проиграть самого для тебя дорогого. Потому что ведь гораздо больше риска в приобретении знаний, чем в покупке съестного…"
Платон. "Протагор" [2]В течение последних столетий западную культуру отличал дух гордости и оптимизма: гордости за разум как инструмент познания человеком самого себя и овладения природой; оптимистической веры в исполнение самых сокровенных надежд человечества, в достижение величайшего счастья для огромного числа людей.
Гордость человека была оправданной. Силой своего разума он построил материальный мир, реальность которого превосходила даже мечты и образы волшебных сказок и утопий. Человек подчиняет себе физические энергии, способные обеспечить роду человеческому материальные условия, необходимые для достойного и плодотворного существования, и хотя многие из человеческих целей еще так и не достигнуты, едва ли кто-либо сомневается, что они в пределах досягаемости, и проблема производства, которая была проблемой прошлого, в принципе решена.
Теперь, впервые за всю свою историю, человек может ощутить, что идея единства рода человеческого и завоевание природы на благо человека — это больше не мечта, а реальная возможность. Разве это не основание для гордости и уверенности в себе и в будущем человечества? Тем не менее, современный человек обеспокоен и все более и более приходит в замешательство. Он упорно трудится, но смутно осознает чувство тщетности всех своих трудов. Хотя его власть над материей растет, он чувствует бессилие в своей индивидуальной и общественной жизни.
Создавая новые и лучшие средства для овладения природой, человек оказался пойманным в сети этих средств и потерял из виду цель, которая одна только и дает этим средствам смысл, — самого человека. Завоевывая природу, человек стал рабом машины, которую создал собственными руками. При всем своем знании о материи он невежествен в отношении самых важных и фундаментальных вопросов человеческого существования: что такое человек, как он должен жить, как огромные энергии, заключенные в самом человеке, можно высвободить и плодотворно использовать.
Современный кризис человечности привел к отказу от надежд и идей Просвещения, под знаком которых начался наш политический и экономический прогресс. Сама идея прогресса названа детской иллюзией, и вместо него проповедуется "реализм", новое слово для окончательной утраты веры в человека. Идее достоинства и силы человека, наделявшей его мощью и мужеством для огромных достижений несколько последних столетий, брошен вызов предложением вернуться к признанию полного бессилия и ничтожности человека. Такой подход грозит разрушить сами корни, из которых выросла наша культура.
Идеи Просвещения внушали человеку, что он может полагаться на собственный разум, как на ориентир в утверждении правильных этических норм, может полагаться на самого себя, не нуждаясь ни в откровении, ни в авторитете церкви, чтобы отличить добро от зла. Девиз Просвещения "дерзай знать", что значит — "доверяй своему знанию", стал стимулом для усилий и достижений современного человека. Растущее сомнение в человеческой автономии и разуме породило моральное смятение, и человек остался без руководства и откровения, и разума. Результат — признание релятивистской точки зрения, предлагающей ценностные суждения и этические нормы считать исключительно делом вкуса и произвольного предпочтения, так как в этой области невозможно никакое объективно правильное утверждение. Но поскольку человек не может жить без ценностей и норм, этот релятивизм превращает его в легкую добычу систем иррациональных ценностей. Он возвращает к позиции, которую греческое просвещение, христианство, Ренессанс и Просвещение восемнадцатого столетия уже преодолели. Требования государства, энтузиазм по поводу магических свойств могущественных лидеров, могущество машин и материальный успех становятся источниками норм и ценностных суждений человека.
Должны ли мы оставить все, как есть? Должны ли мы согласиться на то, что альтернатива религии — релятивизм? Должны ли мы допустить отказ от разума в вопросах этики? Должны ли мы счесть, что выбор между свободой и рабством, между любовью и ненавистью, между истиной и ложью, между честностью и оппортунизмом, между жизнью и смертью — это лишь результат простого субъективного предпочтения?
Нет, есть другая альтернатива. Правильные этические нормы может сформулировать только разум человека, и только он один. Человек способен различать добро и зло и совершать этические оценки столь же правильные, как и все прочие оценки, совершаемые разумом. Великая традиция гуманистической этической мысли заложила фундамент систем ценностей, основанных на человеческой автономии и разуме. Эти системы строились на предпосылке, что для того, чтобы знать, что хорошо или плохо для человека, надо знать природу человека. Следовательно, они по сути своей были также и психологическими исследованиями.
Раз гуманистическая этика основана на знании природы человека, то современная психология, и в частности психоанализ, должны были послужить одним из наиболее мощных стимулов к развитию гуманистической этики. Однако, хотя психоанализ в огромной степени умножил наше знание о человеке, он не увеличил наше знание о том, как человеку надлежит жить и что ему надлежит делать. Его основной функцией была функция "разоблачения", доказательства, что ценностные суждения и этические нормы являются рационализированными выражениями иррациональных — и часто бессознательных — желаний и страхов, и поэтому они не могут претендовать на объективную правильность. Хотя это разоблачение само по себе было чрезвычайно важным, оно становилось все более бесплодным, поскольку не вышло за пределы простой критики.
Психоанализ, пытаясь утвердить психологию как естественную науку, совершил ошибку, отделив ее от проблем философии и этики. Он игнорировал тот факт, что человеческую личность нельзя понять, если мы не рассматриваем человека во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в согласии с которыми ему надлежит жить. Фрейдовский "homo psychologicus" — это такая же нереалистическая конструкция, какой был "homo economicus" классической экономики. Невозможно понять человека в его эмоциональных и ментальных нарушениях без понимания природы ценностных и моральных конфликтов. Прогресс психологии не в том, чтобы отделить сферу якобы "естественного" от сферы якобы "духовного" и сосредоточить внимание на первой, а в том, чтобы вернуться к великой традиции гуманистической этики, рассматривавшей человека в его телесно-духовной целостности, веря, что цель человека — быть самим собой, а условие достижения этой цели — быть человеком для себя.
Я написал эту книгу с намерением снова подтвердить правоту гуманистической этики, показать, что наше знание человеческой природы ведет не к этическому релятивизму, а напротив, — к убеждению, что источники норм этического поведения следует искать в самой человеческой природе; что моральные нормы основаны на присущих человеку свойствах, и грубое их попрание ведет к душевному и эмоциональному разладу. Я попытаюсь показать, что склад характера зрелой и цельной личности, плодотворный характер — это источник и основа "добродетели", а "порок" — это, в конечном счете, безразличие к своему Я и самовредительство. Не самоотречение и себялюбие — а любовь к себе, не отрицание индивидуального — а утверждение своего истинно человеческого Я: вот высшие ценности гуманистической этики. Чтобы доверять ценностям, человеку нужно знать себя, свою естественную способность к добру и плодотворности.
Глава II. ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ЭТИКА: ПРИКЛАДНАЯ НАУКА ИСКУССТВА ЖИТЬ
