Маршал Салинз - Экономика каменного века
67
Диаграмматическое выражение правила Чаянова, сформулированного как обратное отношение, представлено в интересном анализе коррелирующих вариаций домашней рабочей силы и предпочтительной интенсивности труда в индейских земледельческих семейных хозяйствах — см. dark and Haswell 1964,p.116.
68
Очевидно, имеется в виду активно использовать в престижном обмене
69
Здесь заложена опасность, которая действительно реализуется в Ботукебо, где производство бигменов не является экстраординарным, так что лидер, который успешно накапливает похвалы и приверженцев, рискует в конце концов свести на нет все свои усилия.
Название исследовавшейся Посписилом деревни папуасов капауку.
70
Может быть высказан довод о необходимости включить в домашние квоты потребления, а следовательно, и в наклонную нормальной интенсивности, добавочное количество сладкого картофеля, эквивалентное количеству корма для
71
свиней, который необходим для обеспечения нормального рациона свинины на душу. Помимо того, что могут быть приведены и доводы против этого, опубликованные данные не дают возможности сделать подобные подсчеты.
72
Подобные же побуждения обнаруживались и у пигмеев Итури: «Когда охотники возвращаются на стоянку, все немедленно приходят в возбуждение: остававшиеся на стоянке толпятся, ожидая рассказов о том, как прошла охота, и, возможно, нескольких кусков сырого мяса. В этой суматохе можно заметить мужчин и женщин, но чаще женщин, украдкой прячущих часть своей доли под листья, которыми крыта крыша их хижины, или в стоящий поблизости пустой горшок. Ведь хотя какой-то дележ произойдет прямо здесь, самый главный будет на семейной стоянке, и семейные интересыютнюдь не полностью подчинены лояльности общине, так что здесь нет никакого мошенничества» (Turnbull, 1965, р. 120; ср. Marshall. 1961,p.231).
73
Это выражение Л. Алтуссера. См. его разбор «L'object du Capital» [«Предмет капитала», — Примеч. пер.] (Althusser, Ranciere, et al., 1966, vol. 2).
74
Данная Ферсом интерпретация конфликтов социальных интересов, согласно которой они являются оппозицией между индивидом и обществом, к сожалению, провоцирует грандиозные мистификации, превалирующие в настоящее время в сравнительной экономике: здесь антропологи объединяются с экономистами в попытках доказать, что дикарями часто руководит грубый эгоизм и что даже бизнесмены преследуют более высокие цели. Отсюда вытекает, что люди везде действуют, руководствуясь смешанными мотивами — как «экономическими», так и «не экономическими», и классическое «экономическое» поведение везде, в принципе, одинаково, его валидность при анализе универсальна. С одной стороны, хотя «туземец» вступает в реципрокный обмен не ради непосредственной материальной прибыли, он все же видит в нем реальную пользу, коль скоро подарок, сделанный сейчас, когда дарящий смог это себе позволить, возможно, будет возвращен позднее, когда в нем будет острая необходимость. С другой стороны, буржуазия известна своими вкладами в благотворительность и прочими способами извлечения духовной пользы из материальной прибыли. Объективная отдача при конкретном использовании ресурсов, направленном на извлечение максимальной выгоды или на что-то еще, смешивается таким образом с собственным конечным отношением субъекта экономики н процессу. И то и другое называется «пользой» или «результатами». Возвраты de facto таким образом смешиваются с удовлетворением интересов субъекта, мотивации субъекта — с существом его деятельности. Но ведь при этом игнорируются реальные различия в обращении товаров ради кажущегося сходства получаемого удовлетворения. Несостоятельность попыток «школы формализма» извлечь принцип индивидуальной максимизации из его буржуазного контекста и распространить yf весь мир убийственно демонстрируется данной путаницей (ср. Burling, 1962; Cook, 1966; Robbins, П ] 1935; Sahlins, 1969).
75
Эти колебания обсуждаются дальше в главе 5. Они определяются, с одной стороны, правилом, согласно которому щедрость имеет тенденцию к расширению, когда в обществе проявляются различия в благосостоянии, и, с другой стороны, способностью социальной системы, при той форме конститу-циональной солидарности, которая ей присуща, к поддержанию этой исключительной щедрости, — способностью, снижающейся по мере нарастания общего бедствия.
76
Если придерживаться терминологии, принятой в главе 5, можно сказать, что в этот период снижались показатели объединения и генералиэованной реципрокности параллельно с возрастанием негативной реципрокности.
77
Мы сможем вскоре увидеть, что этот принцип реализуется в разных формах. А в некоторых случаях вся схема иерархии статусов отдается в распоряжение свободной игры щедрости, как. например, у бусама, где «отношения между должниками и кредиторами создают основу системы власти» (Hogbin, 1951, р. 122).
78
«Взаимопомощь» (Mead, 1934, р. 336), «постоянная реципрокность между вождем и народом» (Firth, 1959а, р. 133), «взаимная зависимость» (Ivens, 1927, р. 255). Другие примеры см. Richards, 1939, pp. 147-150, 214; Oliver, 1955, p. 342; Drucker, 1937, p. 245. См. также главу 5. Говоря о «реципрокности», я имею в виду идеологическо-экономические отношения между лидером и населением, над которым он стоит, а не какую бы то ни было ее конкретную форму. Этой формой, с точки зрения технической, может быть и «редистрибуция». [Редистрибуция — «термин, получивший широкое распространение в экономической антропологии, особенно среди сторонников субстантивиз-ма. В самом общем виде редистрибуцию можно определить как собирание воедино большей или меньшей части продукта, созданного в той или иной человеческой группе, чаще всего его концентрацию в руках ее главы, с последующим его распределением внутри той же самой группы». Основоположник субстантивизна К. Поланьи «рассматривал редистрибуцию как одну из трех основных, наряду с реципрокацией и рыночным обменом, форм интеграции экономики» [Ю. И. Семенов. Редистрибуция // Свод этнографических понятий и терминов. Социально-экономические отношения и соционормативная культура. М., 1986, с. 169). — Примеч. пер.] Ведь редистрибуцию можно понимать и как форму реципрокности. Она и санкционируется как централизация реципрокностей.
79
Это одна из причин (или оснований), почему западная социальная наука, склонГ ая принимать примитивные модели или даже отдавать им предпочтение, испытывает столько затруднений с понятием «эксплуатации». А может, наоборот, намучившись с «эксплуатацией», она склонна отдавать предпочтение примитивным моделям?
80
Опять же, создается впечатление, что эта идеология распространяется за пределы примитивного общества. Вероятно, в каком-то смысле здесь можно усмотреть подтверждение постулата Маркса о том, что невидимое в современной экономике часто выступает en clair [Явно {фр.) — Примеч. пер.} в экономике первобытной. По этому поводу Алтуссер добавляет, что в примитивной экономике en ctair видно то, что «t'economique n'estpas directement visible en ctair» [Сама по себе экономика не видна явно {фр.) — Примеч. пер.] (Althusser, Ranciere, et. al., 1966, vol. 2, p. 154).
81
Ср. Hogbin, 1939, p. 35; Oliver, 1949, p. 89,1955, p. 44; сходные цитаты и более общие сведения см. в Sahlins, 1963. Подобные наблюдения можно с легкостью сделать и за пределами Меланезии. Например: «Тот, кому по силам приобрести все дорогие предметы, связанные с культом предков, и совершать много пожертвований на эти ритуалы, должен быть исключительно умным человеком. И поэтому с каждым празднеством растут его репутация и престиж. В этой связи социальный престиж играет выдающуюся роль, и я даже склонен считать, что празднества в честь предков и все, относящееся к ним, являются движущей силой экономики ламет в целом. Они подстегивают анбиции и стремление производить сверх того, что требует жизненная необходимость... Борьба за престиж имеет особенно важное значение в экономической жизни ламет, вынуждает их к произведству излишка» (Izikowitz, 1951, pp. 332, 341, курсив мой).
82
Возможно, отчасти это произошло благодаря вмешательству колониальных властей, — и этнографам, которые в этот период обладали «квазиуправленческим» статусом (Spitlius, 1957).
83
Специалиста (фр.).
Хау — некая скрытая внутри духовная субстанция. Ниже это понятие раскрывается подробно.
Разъяснение текста (фр.).
84
Английский перевод «L'Essai sur le don» был подготовлен Яном Каннисоном (lan Cunnison) и издан под названием «The Gift» («Дар») (London: Cohen and West, 1954).
