Джон Маркс - ЦРУ и контроль над разумом
Разведывательные службы, в особенности ЦРУ, в значительной мере субсидировали и направляли эту работу, стремясь узнать, как можно использовать этот препарат, чтобы сломить волю агентов противника, выведать секреты у тренированных шпионов и иным образом манипулировать поведением человека.
На протяжении 50-х гг. оба течения — оказание помощи людям и управление ими — комфортно сосуществовали. Затем, в 60-е гг., ЛСД покинул замкнутый мир ученых и шпионов и сыграл важную роль, вызвав культурный переворот, оказавший огромное влияние как на мировую политику, так и на личные убеждения и верования людей. «Странствие» продолжалось. Используя выражение из мюзикла «Волосы», это было «странствие» «молодежи Америки на ЛСД».
Однако поколение контркультуры не вышло еще из детской, когда в «странствие» отправился Боб Гайд: в течение нескольких лет сам Гайд не хотел становиться тайным консультантом ЦРУ. В это время ЦРУ и военные разведки пытались найти препараты и разработать иные экзотические методы, которые позволили бы завладеть разумом людей. Вернулось к жизни владевшее древними людьми желание управлять противником с помощью магических заговоров и волшебных напитков; несколько отделов ЦРУ состязались за право играть в этом ведущую роль. Сотрудники программы ARTICHOKE из Управления безопасности (как перед ними это пытались сделать в ОСС) бились над созданием «наркотика правды» или метода гипноза, которые можно было бы эффективно использовать при допросах. Одновременно в Технической службе проводили широкие исследования всей области применения химического и бактериологического оружия (ХБО) в секретных операциях. TSS была прямой наследницей Отдела исследований и разработок ОСС, во главе которого стоял Стенли Лавелл. Его сотрудники во многом сохраняли энтузиазм периода Второй мировой войны, когда Лавелл пытался отыскать «плохого мальчика» в каждом американском ученом. Специалисты TSS поставляли оборудование, используемое при проведении секретных операций: фальшивые документы, подслушивающие устройства («клопы»), отводы, таблетки для самоубийства, взрывающиеся морские ракушки, передатчики, вмонтированные во вставные зубы, фотокамеры, скрытые в табачных кисетах, невидимые чернила и тому подобные вещи. В дальнейшем эти чародеи технических новинок прославились самыми нелепыми ошибками, такими, например, как плохо сидящий рыжий парик Говарда Ханта.
Однако на начальном этапе деятельности ЦРУ они обещали радикально преобразить мир шпионов.
В Технической службе существовало подразделение, о функциях которого даже в самой TSS знали немногие. К осведомленным людям относились… сотрудники, связанные с применением химических веществ (и бактерий) против определенных лиц. С 1951 по 1956 г., то есть в те годы, когда интерес ЦРУ к ЛСД достиг своего апогея, во главе этого подразделения стоял уроженец Бронкса, химик по профессии, выпускник Калифорнийского технологического института Сидни Готлиб. (И далее, вплоть до 1973 г., занимая различные должности в TSS, он продолжал курировать проводимые ею бихевиористические программы). Когда Готлиб возглавил химическое подразделение, ему было только 33 года; продвигаясь по ступенькам карьерной лестницы управления, он сумел преодолеть сильнейшее заикание и косолапость. Описанный своими знакомыми как «компенсатор», он гордился тем, что, несмотря на врожденные дефекты, мог заниматься любимым делом — народными танцами. Возвращаясь из секретных поездок за океан, он каждый раз обязательно привозил новый танец, который исполнял с удивительной грацией. Без единой ошибки он произносил команды во время исполнения сложных танцев, заражая других своим энтузиазмом. Будучи человеком неортодоксальных взглядов, Готлиб жил в перестроенном им самим домике с женой, дочерью пресвитерианского миссионера в Индии, и четырьмя детьми. Каждое утро он вставал в половине шестого, чтобы подоить коз, которых держал на своем участке в 15 акров под Вашингтоном. Готлибы пили только козье молоко и делали из него сыр. Они также выращивали рождественские елки, которые потом продавали. Готлиб отказался дать интервью для данной книги. Но бывшие коллеги, у которых он пользовался большим уважением, описывают его как гуманиста, как человека интеллектуального, скромного и сильного, готового выполнять, по выражению одного из своих прежних сотрудников, «всю необходимую тяжелую работу». Тот же сотрудник с симпатией вспоминает: «Узнавая его, вы проникались к нему все большим уважением, ибо он был готов упорно работать, чтобы провести в жизнь свою идею. Для нас же важнее было усвоить эту идею, чем для него прекратить заикаться». Одна из его идей состояла в том, чтобы управление занялось исследованием возможности использования в качестве шпионского оружия нового неизученного наркотика ЛСД.
Среди высших кругов руководителей секретных служб, носивших официальное название Совет директоров, но широко известных под названием «отдел хитрецов», у Сида Готлиба был высоко ценивший его качества покровитель — Ричард Хелмс. В течение двух десятилетий Готлиб поднимался по ступенькам служебной лестницы вслед за Хелмсом, двигавшимся к высшей должности в ЦРУ. Хелмсу, рослому, элегантному «преподавателю», очевидно, нравилось, как еврею-химику, выпускнику нью-йоркского городского колледжа, удавалось разбираться в сложнейших технических проблемах и объяснять их неспециалистам. Готлиба отличали также лояльность и послушание; он умел выполнять приказы. Несмотря на то что обоих по субординации разделяла целая цепочка сотрудников, Хелмс предпочитал, минуя бюрократические церемонии, общаться непосредственно с Готлибом.
3 апреля 1953 г. Хелмс предложил директору ЦРУ Аллену Даллесу создать под руководством Готлиба программу «тайного использования биологических и химических материалов». Выразив мнение, что управление сможет применять разработанные при этом методы в «настоящих и будущих тайных операциях», Хелмс добавил, что «помимо наступательных возможностей разработка значительных средств в этой сфере… позволит нам получить сведения о теоретическом потенциале противника, который, возможно, будет не столь щепетильным, как мы, в использовании этих средств». Вновь, как это уже не раз происходило в истории создания бихевиористических программ, обороной оправдывали нападение: «Хелмс воображал себя высококлассным поваром. Среди людей этого круга было принято считать себя выше соображений опасности, риска, ценности человеческой жизни. Хелмс посчитал бы себя сентиментальным глупцом, если бы выступил против высказанного предложения».
13 апреля 1953 г. в тот самый день, когда Пентагон заявил, что каждый американский военнопленный, отказывающийся в Корее от репатриации, будет считаться дезертиром и расстрелян при поимке, Аллен Даллес принял вышеупомянутую программу в том виде, как ее предложил Хелмс. Учитывая «высокую секретность проведенной работы», Даллес согласился на то, чтобы проект получил название MKULTRA[36]. Он одобрил начальный бюджет в 300 тыс. долл., исключил программу из обычного финансового контроля ЦРУ и разрешил TSS начинать исследовательские проекты «без обычного подписания контрактов или иных письменных соглашений»; Он приказал бухгалтерам управления безоговорочно оплачивать счета, имевшие подписи Сида Готлиба и Уиллиса Гиббонса, возглавлявшего TSS.
Как это часто случается в правительстве, та деятельность, которую Даллес одобрил в виде проекта MKULTRA, проводилась еще до того, как он придал ей бюрократическую структуру. Годом ранее под кодовым наименованием MKDELTA секретные службы создали программу контроля над расходом продуктов ХБО. (А теперь проект MKDELTA стал оперативной составляющей проекта MKULTRA). В 1952 г. TSS заключила соглашение со Специальным оперативным управлением (SOD — Special Operations Division) армейского Центра биологических исследований в Форт Детрике, штат Мэриленд, по которому SOD должно было производить бактериологическое оружие для ЦРУ (в рамках программы MKNAOMI). В дальнейшем Сид Готлиб утверждал, что целью этих программ было исследование проблемы возможности оказывать влияние на поведение человека с помощью тайных методов, а также возможности создания средств такого воздействия. Эпоха, в которой стартовала указанная программа, характеризовалась обострением холодной войны; завершалась корейская война; ЦРУ собирало ресурсы для освобождения Восточной Европы парламентскими средствами; угроза советской агрессии была реальной и ощутимой: примером мог служить «берлинский воздушный коридор» (1948 г.)
На начальном этапе разработки программы MKULTRA те шесть профессионалов, которые работали над ней, затратили много времени на анализ возможностей ЛСД[37]. По утверждению одного из сотрудников, «самым удивительным было то, что такое малое его количество оказывало столь ужасающе сильное воздействие».
