Алексей Венедиктов - Исповедь махрового реакционера
А с другой стороны, есть наши некоторые элитные вузы, в которых очень яркие есть пятна, ну, абсолютно выдающиеся пятна. Но при этом общий режим образования, ну, он такой, разнузданный был, я бы так сказала, без необходимой дисциплины и самодисциплины. Поэтому, собственно говоря, это изменение формата медицинского образования – это важнейшее направление деятельности Министерства здравоохранения в настоящее время.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А вот как вам видится это изменение? Давайте тогда я не буду идти дальше, а приторможусь.
В. СКВОРЦОВА: Вот, я бы хотела сказать, что, во-первых, естественно, при Министерстве был создан специальный Межведомственный Координационный совет, куда вошли и специалисты Министерства образования и науки (методологи), и тот учебно-методический отдел, который при Минобре именно создан. И представители Совета ректоров медицинских вузов. И представители медицинского сообщества, скажем, Национальной медицинской палаты, которая достаточно активно участвует в этой работе и помогает этой работе.
Вот, наша задача была, с одной стороны, переформатировать сам процесс и впервые создать в нашей стране систему непрерывного медицинского образования. Такую концепцию мы к концу 2012 года разработали, и в настоящее время для нас проходит процесс сопряжения этой концепции с возможностями информатизации здравоохранения и с формированием электронных рабочих мест врачей. И мы запускаем в октябре месяце пилотные проекты в первых 9 субъектах РФ по внедрению дистанционных форм непрерывного медицинского образования для врачей первичного звена.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вас тут же спросят: «Как это – дистанционное?» То есть на кошечках, что ли?
В. СКВОРЦОВА: Через интернет…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не, я понимаю. На кошечках, что ли? Не видя пациента, не видя… Как?
В. СКВОРЦОВА: Нет, речь идет о том, что медицинское образование – оно, конечно, во многом отличается от других видов образования, потому что содержит не только теоретические сегменты, теоретические блоки, которые тоже очень важны, потому что они включают не просто теоретические какие-то статьи, они включают ситуационные задачи…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Практику.
В. СКВОРЦОВА:…основанные на серьезных современных протоколах медицинских, которые являются базой. Это международная база, потому что так же, как не может быть там качества российского или американского (качество оно и есть качество). Так и современная медицина – не может быть современной медицины российской или современной медицины американской при открытости общества, при наличии глобального информационного пространства. Современная медицина для всех едина. И мы, безусловно, в настоящее время рассматриваем те нормативы, которые являются нормативами современной медицины.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это по обучению мы говорим в первую очередь?
В. СКВОРЦОВА: Мы говорим по обучению. И не только по обучению, на самом деле. Вот, в нашей стране никогда не было национальных клинических протоколов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не понимаю, что это такое – вам придется объяснить.
В. СКВОРЦОВА: Значит, это клинические рекомендации, по сути дела, которые пишутся для врачей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть это матрица?
В. СКВОРЦОВА: Это алгоритм размышлений врача при постановке диагноза определенного заболевания со всеми идеологическими развилками, когда врач должен, идя по этому алгоритму, определять, что вот если он видит это, дальше он должен обязательно ответить на такие-то вопросы и сделать то-то. А если он видит другое, другое. И вот это дихотомическое деление – оно фактически бесконечное.
И таким образом фактически это система образования и система, которая не позволяет врачу допустить ошибки медицинские, врачебные за счет того, что он о чем-то не подумал или чем-то пренебрег. Это обязательный алгоритм его действий.
Так вот под эти алгоритмы в настоящее время, надо сказать, что мы вокруг себя сплотили более чем семитысячное медицинское экспертное сообщество. Мы не только обновили аппарат главных внештатных специалистов Министерства (их 70). Но под каждым специалистом создали экспертную группу соответствующего профиля (это более 100 человек), которая включает в себя 83 главных специалиста из всех регионов страны, всех академиков, членкоров, директоров федеральных учреждений, председателей обществ профильных. То есть это та элита страны, которая совместно проводит мозговой штурм, то есть создает консенсусный интеллектуальный продукт.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Для будущих врачей?
В. СКВОРЦОВА: Ну, вот, первых 280 там с небольшим клинических протоколов до конца года будут разработаны и консенсусно утверждены медицинским сообществом.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть как врач должен думать, ставя диагноз, работать?
В. СКВОРЦОВА: Абсолютно. И в течение ближайших еще двух лет до 2015 года включительно всего у нас будет около 1350 этих протоколов при самых значимых и часто встречающихся, ну и не только часто встречающихся заболеваниях.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, вы чем больше говорите, тем у меня больше возникает вопросов. Я даже не знаю, куда тут ответвляться.
В. СКВОРЦОВА: Я вот только… Дело в том, что не договорила, что для нас очень важно, чтобы образовательные программы конгруэнтно абсолютно сходились с этими клиническими протоколами.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сначала протоколы, потом программы?
В. СКВОРЦОВА: Да, потому что программы – они постоянно должны обновляться под то современное знание, которое лежит в основе профессиональной деятельности.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сколько нужно ежегодно выпускать готовых врачей разных профилей вот сейчас для страны? Какая массовость профессии?
В. СКВОРЦОВА: Ну, я могу сказать, что в настоящее время мы выпускаем 36 тысяч врачей в год. Ну, примерно столько. И причем где-то 26 тысяч мы выпускаем сейчас – это бюджетные места, бесплатное обучение. И остальные несколько тысяч – это частное образование.
При этом у нас увеличилось за последние 3 года количество врачей на 17,5 тысяч.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Общее количество?
В. СКВОРЦОВА: Общее количество врачей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А сколько всего тогда врачей, если можно, ну, там, на 1 сентября, на 1 мая?
В. СКВОРЦОВА: У нас всего около 650 тысяч врачей. Но из них около 50 тысяч – это учащиеся, ординаторы, аспиранты, интерны. Без них это будет чуть меньше 600 тысяч.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что такое 17 тысяч на 600 тысяч?
В. СКВОРЦОВА: Значит, вот, 600…
А. ВЕНЕДИКТОВ: 3 процента.
В. СКВОРЦОВА: Да, это так. Я хотела бы отметить, что у нас профицит врачей во многих стационарах.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот я про это хотел.
В. СКВОРЦОВА: Профицит. При этом дефицит в первичном звене. И вот этот дефицит составляет около 40 тысяч нехватки врачей, участковых терапевтов, участковых педиатров и амбулаторных стоматологов.
Так вот мы анализировали с коллегами, когда начал формироваться вот такой дисбаланс и дефицит врачей в первичном звене. Не в 90-е годы, а существенно раньше. В принципе, с конца 70-х годов в стране уже был заложен, как бы, матрично вот этот дефицит врачей первичного звена, и накапливание излишков врачебных в ведущих клиниках, прежде всего.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А как, кстати, с дефицитом бороться, конечно же? Потому что 40 тысяч – это много.
В. СКВОРЦОВА: Вы знаете, в советское время был единственный метод – это распределение. И многие и сейчас ратуют за распределение. Но оно, как бы, не совсем соответствует демократическим устоям общественным. Поэтому 2 года назад мы разработали вместе с Министерством образования и науки еще в бытность министром Андрея Александровича Фурсенко совместный такой новый механизм – целевой контрактный прием, который закрепляется контрактом трехсторонним между вузом, регионом и абитуриентом и его родителями, пока он несовершеннолетний, который прописывает и юридические обязательства сторон, и финансовые обязательства сторон. То есть суть тех социологических опросов, которые мы изучали, и психологических свидетельствует о том, что заставить городского ребенка сейчас после вуза приехать работать на село практически невозможно без обязательного распределения, потому что сколько бы денег вы ему ни заплатили, сама инфраструктура сельская – отсутствие привычных определенных, ну, скажем так, укладов, культурной части жизни, каких-то других аспектов жизни, общения и так далее – она не позволяет этим ребятам там удерживаться. Поэтому пока у нас выровняются условия, знаете, социальные между селом и городом, какое-то время пройдет.
Пока же единственный эффективный механизм – отбирать талантливых ребят из сельских школ и из региональных школ, давать им определенный карт-бланш и позволять им в течение года первого обучения догонять, если есть какие-то недообразованности, так скажем, своих сверстников из городских школ. Параллельно приплачивать им дополнительную стипендию, чтобы они могли учиться в институте в отрыве от семьи. Начиная с 3-го курса они должны проходить практику на уже образованном для них рабочем месте, которое их поджидает. И они должны вернуться, уже будучи квалифицированными врачами, на подготовленное рабочее место в ту местность, где, собственно, ребенок родился и жил, и с определенным, естественно, социальным пакетом.