Маруся Светлова - Деньги: изобильное мышление
Мы часто из таких семей выходим очень скромными, хорошими, но с неразвитыми, нераскрытыми или – убитыми желаниями хотеть чего-либо больше, чем скромная зарплата.
– Иногда во мне рождается желание сделать что-то смелое, красивое, – говорила одна участница тренинга, – и тут же внутри раздается голос: «Ну, ты прям вообще, куда тебе, ну ты хватанула!» Хотя было такое естественное желание это сделать. Я сама себе не даю хотеть!
Не проси
Мы делали выводы о том, как ценить самого себя, о том, чего мы стоим, на что в жизни можем заявляться, по тому, как оценивали родители нас, наши потребности, наши желания. Вот из этих случаев, когда мы что-то просили, чего-то хотели, о чем-то мечтали, – из родительских оценок наших желаний и «мечт» и складывалась эта картинка – чего я стою и на что я могу претендовать.
Самый простой пример – когда ты просил в детстве деньги на что-то важное для тебя. Тебе могли давать на это деньги, признавая за тобой право иметь желания, получать то, что ты хочешь. Кого-то даже баловали, удовлетворяя каждое желание и формируя в нем представление: «Я – пуп земли! Важно, чтобы мне было хорошо, остальное меня не касается! Мне все должны».
Но очень часто нам отказывали, приводя различные аргументы, что денег нет, что это глупости – тратить на это деньги, что у тебя уже есть (куклы, или игрушки, или машинки), что ты должен понимать, что денег не хватает…
Из этих разговоров мы и получали для себя информацию, как мало нужно хотеть в жизни и как нужно больше думать о чужих проблемах, чем о своих желаниях.
Мы получали информацию о том, что мы мало сто́им, что нам мало дано, что просить нехорошо, что надо обходиться малым.
Вот мы потом всю жизнь и «обходимся», боясь заявляться на большие желания, ничего ни у кого не прося, рассчитывая только на себя и ограничивая себя во всем.
Когда мы были маленькими, мы все умели просить, требовать, мы умели выражать протест, если были не согласны с чем-то, мы могли устраивать крик в самом людном месте, чтобы получить то, что мы хотели. Изначально в нас это было вложено – право хотеть, требовать, получать то, что хочешь.
В свое время для меня было большим удивлением обнаружить, что многие люди вообще не могут вспомнить, чтобы они что-либо просили в детстве. Им давали родители, когда считали нужным что-то дать. Но сами они даже не помнят, чтобы они что-то просили сверх того, что им давали. И до сих пор для многих из них нормально, что кто-то распоряжается тем, что и сколько им нужно дать. Но этот кто-то – не они сами.
Детское убеждение «Взрослые лучше знают, что мне нужно» – осталось с ними на всю жизнь. И всегда находятся в их жизни «взрослые», которые за них решают – где учиться, чем заниматься, с кем жить, сколько денег зарабатывать. Их самих когда-то еще в раннем детстве отучили самостоятельно хотеть, заявляться на что-то, стоять за себя, требовать от других и от жизни всего, в том числе денег, изобилия, богатства.
Я помню себя пятилетней девочкой, когда мы поехали с мамой к нашим далеким родственникам, и моя тетя, гуляя со мной по городу, привела меня в «Детский мир». Она подвела меня к прилавку, за которым стояло несколько рядов кукол разной величины и разных нарядов (я до сих пор помню это ощущение в себе тихого восторга, восторга до замирания сердца от вида такого богатства – столько кукол и все такие красивые!)
«Купить тебе какую-нибудь куклу?» – спросила меня тетя. И я, которая была бы рада любой кукле, у которой от одной мысли, что одна из этих красавиц может стать моей, замирало сердце, – молчала.
Я молчала, потому что точно знала, что просить некрасиво, что хорошая девочка никогда ничего не просит, не выпрашивает и не клянчит. Так говорила бабушка. Она говорила так много раз. Я просто слышала в себе в тот момент бабушкин голос, который говорил: «Нехорошо просить. Захочет тетя купить – купит, а просить нехорошо!»
Наверное, тетя была удивлена моим поведением. Тогда я была поглощена своими переживаниями – я разрывалась внутри между тем, чтобы сказать: «Да, пожалуйста, купите, вот эту или эту, или вот ту куклу! Купите любую, мне все они нравятся!» – и между правильной маленькой девочкой в себе, которая знала – просить неприлично, и в которой звучал голос: «У тебя уже есть куклы. Три куклы есть. Это не самое необходимое, без этого можно обойтись».
Мне не купили куклу. Я не знаю, почему моя тетя все-таки не купила мне хотя бы самую маленькую куклу. Может быть, она посчитала, что я на самом деле не хочу куклу, – сейчас это уже не важно. Важно то, что мы вышли из магазина без куклы.
И я испытала настоящее горе. Мне могли купить любую куклу! Я могла стать владелицей любой красавицы с этих полок – и я ничего не получила! Потому что сама молчала. Тогда, в детстве, я не поняла этого урока.
Мне вспомнился этот случай гораздо позже, во взрослом возрасте, когда я разбиралась со своими отношениями с деньгами и с родительскими стереотипами «живущими» во мне.
Я поняла, что в свои тридцать лет я так и не заявляюсь ни на что. Я так и живу с установкой: да ладно, обойдусь, есть у меня пара платьев и костюмов, и хватит. Есть работа мало-мальски оплачиваемая – и ладно.
Я не прошу много, я соглашаюсь на малость. Мне неловко просить. Мне неловко просить свою зарплату, которую задерживают. Неловко, как будто я делаю что-то неприличное, спрашивать о своих деньгах, которые я дала в долг и которые мне все не возвращают. Я не могу просить ни у кого ничего – я не прошу поддержки, я не прошу о помощи, я сама надрываюсь на трех работах, я не прошу денег у бывшего мужа на воспитание дочери, позволяя ему платить жалкие алименты. Я ни у кого ничего не прошу. Поэтому ничего и не получаю.
И это осознание дало мне возможность пересмотреть многие мои убеждения, представления. Изменить отношение в первую очередь к самой себе, своему праву хотеть, просить и получать.
Нужно понимать, что нам ставили границы чаще всего не потому, что не было денег, а потому, что такое представление о собственной ценности было у наших родителей. Они сами себе во многом отказывали, они беспокоились о будущем. Они были вынуждены укладываться в рамки, которые ограничивались их зарплатой.
Они давали нам много, очень много. Там, где позволяли эти рамки. Мои родители очень любили меня, они много мне покупали. Но они просто должны были укладываться в те деньги, которые они зарабатывали, поэтому они старались покупать необходимые, функциональные вещи, а не тратить деньги на мелочи и глупости. И как часто детские желания кажутся родителям мелочами и глупостями!
Родители часто отказывали нам, даже не понимая, что этим формируют у нас представление о невозможности хотеть, желать, получать в жизни все. Не желая этого, они ставили нам границы, и многие из нас до сих пор живут в них.
Цени других
Мы очень рано начинали учиться тому, что такое другие люди, насколько они значимы и важны. Мы очень часто слышали озабоченные голоса родителей: «Что ты делаешь, что скажут люди?! Ты зачем это платье надела?! Соседи скажут: „Носить нечего!“ Подумают, тебя плохо одевают… Ты зачем в гостях столько ела! Подумают, что тебя дома не кормят!..»
Вот оттуда мы и получали представления: то, что люди думают о тебе, как они тебя оценивают – это очень важно. Оттуда мы и получали представление о важности самих людей.
Именно в семье мы получали эти уроки – как ценить других, как заботиться о других даже в ущерб себе. У нас была возможность очень легко этому научиться – на примерах того, как нужно относиться к приходу гостей. В такие моменты особенно заметно, как важно хорошо принять других людей, не ударить в грязь лицом.
Я слышала много рассказов о приеме гостей, когда к их приходу намывается и чистится вся квартира: как же – люди придут в дом!
Когда для гостей накрывают стол, изобилующий яствами, которых домочадцы сами себе не позволяют.
Когда от детей прячутся какие-то разносолы, чтобы они, не дай бог, не уменьшили их количество, – чтобы произвести впечатление на гостей. («Убери руки, это не для тебя!» – кто из нас не слышал этого?!)
Когда семья со скромным достатком к приходу гостей занимает деньги и пускает пыль в глаза, а потом долго и мучительно раздает долги.
Так нас неназойливо учили: цени других больше, чем себя. Давай другим больше, чем себе. Другим больше надо. Они больше сто́ят.
Оттуда мы делали выводы, что другие – всегда важнее, чем я. И о других надо думать и заботиться больше, чем о себе.
Мы потом все детство и всю взрослую жизнь живем озабоченные тем, «что обо мне подумают, что скажут другие». Озабоченные – как выглядеть не хуже людей. Озабоченные помощью и поддержкой других – не себя. Не умеющие отказывать другим, в ущерб себе.
В нас явно и четко сформировано убеждение о ценности и значимости других.
Но так ли явно и четко мы уверены в собственной ценности и значимости, без которых к нам не могут прийти большие деньги?!
