Валерий Лейбин - Психоанализ: учебное пособие
С точки зрения Фрейда, люди стремятся к достижению счастья. Это стремление имеет две стороны, обусловленные преследованием положительной и отрицательной цели. Речь идет о стремлении к переживанию чувства удовольствия или отсутствия неудовольствия, боли. Под счастьем понимается, как правило, первое, поскольку, по мнению основателя психоанализа, цель жизни человека задана принципом удовольствия. Психика человека функционирует по внутренней программе достижения удовольствия. Однако в реальной жизни человек постоянно сталкивается с окружающим его миром, и его программа принципа удовольствия оказывается противоречащей этому миру, в результате чего она преобразуется в более скромный принцип реальности. В результате удовлетворение становится возможным только как эпизодическое явление. Тем более что человек обладает способностью наслаждения лишь при наличии контраста. Оказывается, что возможность достижения счастья ограничена самой конституцией человека.
Что касается страданий человека, то они, в понимании Фрейда, угрожают ему с трех сторон. Во-первых, они обусловлены угрозой со стороны собственного тела, изначально приговоренного к упадку и разложению. Во-вторых, имеет место угроза со стороны внешнего мира, который способен обрушить на человека свои разрушительные силы. В-третьих, страдания проистекают в результате угрозы со стороны отношений человека с другими людьми, что воспринимается, пожалуй, болезненнее всего, поскольку сам человек создает подобные отношения.
Под давлением этих возможных страданий человек снижает свои запросы, связанные с притязанием на счастье. Он начинает ощущать себя счастливым, если ему удается избежать несчастья и превозмочь свои страдания. Стремление к удовольствию как бы оттесняется на второй план, по сравнению со стремлением избегнуть страдания. Наблюдается точно такая же картина, как и в случае модификации принципа удовольствия в принцип реальности. Причем человек может прибегать к различным жизненным стратегиям, связанным с избежанием страданий, – будь то добровольное одиночество и уход от людей, химическое воздействие на собственный организм и использование наркотиков, умерщвление влечений и использование различных практик йоги, смещение либидо на иные несексуальные цели и повышение уровня интеллектуальной, художественной деятельности. Однако ни одна из этих стратегий не обеспечивает полного избавления человека от страданий.
Имеется еще одна жизненная ориентация, связанная не столько с избежанием страданий путем отвращения от мира, сколько с изначальным стремлением к положительному достижению счастья благодаря чувственной привязанности к объектам этого мира. Речь идет о жизненной ориентации, в центре которой стоит любовь и ожидание того, что всякое удовлетворение является следствием любви. Сексуальная любовь служит прообразом стремления человека к счастью, поскольку она связана с личным опытом глубочайшего наслаждения. Вместе с тем и у этой жизненной стратегии имеются свои изъяны, поскольку, как считал Фрейд, человек никогда не оказывается столь беззащитным перед лицом страдания, чем когда он любит, и он никогда не бывает столь безнадежно несчастным, как при потере любимого существа или его любви.
Так или иначе, все жизненные стратегии, связанные со стремлением к наслаждению или избежанию страданий, оказываются по-своему ущербными. Во всяком случае, как полагал Фрейд, обусловленная принципом удовольствия программа стать счастливым оказывается неисполнимой. Счастье как таковое становится проблемой экономии сексуальной энергии, либидо. И не случайно для некоторых людей, особенно для тех, кто с рождения имел неблагоприятную конституцию влечений и не сумел в дальнейшем ходе своего психосексуального развития соответствующим образом упорядочить компоненты либидо, жизненная стратегия оказывается не чем иным, как бегством в невроз.
Два источника страданий человека – всесилие природы и бренность тела – признаются им неизбежными, поскольку невозможно добиться полноты власти над природой, а являющийся сам частью природы человеческий организм имеет ограничения в приспособлении и деятельности. Правда, это не ведет к признанию никчемности человеческих деяний. Скорее напротив, указывает на необходимое направление деятельности человека, связанное с возможностью устранения или смягчения двух предшествующих источников его страданий.
Иное отношение у человека к третьему источнику страданий, обусловленному недостатками институтов, регулирующих взаимоотношения людей в семье, обществе, государстве. Поскольку этот социальный источник страданий проистекает от образований, созданных самим человеком, то ему хотелось бы полностью устранить его. Однако, как показывает история развития человечества, этого сделать не удается, и поэтому невольно закрадывается подозрение, что в существовании данного источника страданий человека повинны свойства его психики.
Исходя из данных размышлений, Фрейд выдвинул предположение, что большая часть вины за страдания и несчастья человека ложится на культуру как таковую. Если бы человек смог от нее отказаться и вернуться к своему первобытному состоянию в свободном проявлении своей чувственности, то он бы был значительно счастливее по сравнению с тем, что ему приходится претерпевать в современной культуре. Сам основатель психоанализа рассматривал выдвинутое им предположение как весьма необычное и поразительное, поскольку, в принципе, все средства защиты от угрожающих человеку страданий принадлежат как раз именно культуре, которая в то же время оказывается преградой на пути обретения им счастья.
Изречения
З. Фрейд: «Мы считаем, что культура была создана под влиянием жизненной необходимости за счет удовлетворения влечений, и она по большей части постоянно воссоздается благодаря тому, что отдельная личность, вступая в человеческое общество, снова жертвует удовлетворением своих влечений в пользу общества».
З. Фрейд: «Решающим оказывается, удастся ли и насколько удастся уменьшить тяжесть налагаемой на людей обязанности жертвовать своими влечениями, примирить их с неизбежным минимумом такой жертвы и чем-то ее компенсировать».
Критерии культурностиЧтобы лучше понять парадоксальность культуры, Фрейду пришлось бросить ретроспективный взгляд на историю развития человечества. Если в работе «Тотем и табу» (1913) он в большей степени рассматривал историю возникновения примитивных форм религии и возникновения нравственных запретов, то в книге «Недовольство культурой» (1930) основатель психоанализа попытался в краткой форме изложить свои взгляды на становление культуры как таковой и рассмотреть вопрос о критериях культурности.
Что можно считать критерием культурности? На первый взгляд представляется, что таким критерием служит все то, что является полезным для человека. Однако критерии культурности включают в себя и такие составляющие, которые выглядят порой бесполезными, как, например, почитание красоты, встречающейся в природе или созданной самим человеком. К критериям культурности можно отнести также признаки чистоты и порядка. О высоком уровне культуры свидетельствуют и высшие формы психической деятельности, научные и художественные достижения, религиозные и философские идеи. И наконец, важной характеристикой культуры является тот способ, каким регулируются взаимоотношения людей. Речь идет о социальных отношениях, в которых человек выступает в качестве сексуального объекта, рабочей силы, члена семьи, общества, государства.
Рассуждая об этих критериях и характеристиках культуры, Фрейд утверждал, что в историческом плане уже в первой попытке человечества урегулировать социальные отношения присутствовал элемент культуры. Благодаря такой попытке стала возможной совместная жизнь людей, и в противоположность власти индивида, основанной на его грубой силе, установилась власть общества, покоящаяся на праве. Замена власти индивида властью общества, в котором его члены стали ограничивать себя в возможностях удовлетворения влечений, оказалась, по мнению Фрейда, решающим по своему значению шагом культуры.
Еще одним шагом на пути культурного развития явилось требование справедливости, а также необходимость соблюдения гарантии того, что установленный правопорядок в обществе не будет нарушаться в пользу отдельных индивидов. В процессе дальнейшего культурного развития этическая ценность права предполагала недопущение произвола со стороны не только индивида, но и членов сообщества, объединившихся в касты или сословия. В идеале культурное развитие должно было ориентироваться на право, которое распространялось на всех дееспособных людей, приносящих в жертву общественности и социальности свои инстинктивные склонности и желания. Однако, как замечал основатель психоанализа, чаще всего даже в рамках одного сообщества не удается избежать силового разрешения вступающих в конфликт интересов людей. Культурное развитие способствовало лишь частичным объединениям на больших пространствах, в то время как конфликты между ними становились порой неизбежными. Поэтому, говоря о культурном развитии и этической ценности права, не следует забывать, что у истоков своих право было голой силой и что даже сегодня оно не может обойтись без поддержки силы.
