Валерий Лейбин - Психоанализ: учебное пособие
В представлении Фрейда, именно борьба бессознательных влечений человека и нравственных ограничений часто приводит к его внутрипсихическим срывам и надломам, особенно в том случае, когда в силу своей природной конституции или личностных установок индивид оказывается не в состоянии подчиниться требованиям существующей культурной морали. Исход для такого индивида может быть различным: от совершения антисоциальных деяний, преступлений, до бегства в болезнь, развития неврозов.
Разумеется, не все люди, ощущающие дискомфорт при столкновении их бессознательных влечений и нравственных ограничений общества, становятся преступниками или невротиками. Но те люди, которые на первый взгляд безболезненно примирились с нравственными предписаниями культуры, по мнению Фрейда, лишь внешним образом согласовали свое поведение с требованиями морали. На самом деле они подчинились вынужденному принуждению и при любом удобном случае многие из них готовы не задумываясь удовлетворить свои бессознательные влечения.
Итак, Фрейд подчеркивал наличие у современного человека бессознательных влечений, связанных с враждебностью, агрессивностью, алчностью, несдержанной сексуальностью и безудержной страстью. Но не означает ли это, что ответ на вопрос о том, добр человек от природы или зол, безоговорочно решался им в пользу последнего допущения? Опираясь на клинические данные и наблюдения из повседневной жизни, не считал ли он человека изначально злым существом, как это до него делали некоторые мыслители прошлого, с абстрактных позиций размышлявшие над природой человеческого существа?
Казалось бы, высказанные выше соображения Фрейда о злобных желаниях, дурных намерениях и бессознательных влечениях сексуально-агрессивного характера не оставляют на этот счет никаких сомнений. Тем более что он часто подчеркивал власть бессознательного как источника зла над человеческим сознанием в обыденной жизни людей, а бессознательное, по его словам, «является тем резервуаром, в котором в зародыше заключено все зло человеческой души».
Вместе с тем, не разобравшись до конца в этических воззрениях Фрейда, было бы преждевременным делать вывод о том, что он считал человеческое существо исключительно злым от природы. В действительности позиция основателя психоанализа в этом вопросе далеко не однозначна. Судя по другим высказываниям, содержавшимся в различных его работах, этические взгляды Фрейда не вписываются целиком и полностью в ту традицию, представители которой абсолютизировали злое начало в человеческом существе. Но они не соответствовали и противоположной традиции, представители которой утверждали, что человек изначально добр.
Фрейд был готов признать, что в утверждении ряда мыслителей прошлого и теоретиков настоящего о добром начале в человеке содержится элемент правды. Но он решительно выступал против тех, кто полагал, что человек от природы добр, а проявление им грубости и жестокости является лишь следствием временного затмения его разума. В противоположность таким воззрениям, Фрейд стремился исследовать именно «темную» сторону человеческой души, чтобы показать, что человек отнюдь не такое доброе, разумное и благонравное существо, как это видится некоторым теоретикам, идеализирующим природу человеческого существа. История развития человечества и данные психоанализа не подтверждают безоговорочные установки на природную добродетель человека. Они скорее подкрепляют суждение о том, что «вера в доброту» человеческой натуры – одна из самых худших иллюзий, от которой человек ожидает улучшения и облегчения своей жизни, в то время как в действительности она наносит только вред.
Апелляция Фрейда к «темной» стороне человеческой души послужила основанием для выводов многих комментаторов его учения о психоаналитическом образе человека как изначально злом существе. Как правило, с этих позиций соответствующие взгляды Фрейда и подвергаются критике исследователями, исходящими из иных представлений о человеке. Речь идет не только о тех, кто критически отнесся к психоанализу как таковому, расценивая его в качестве надуманной доктрины, несущей на себе печать субъективности ее автора и не отвечающей требованиям объективной науки. Имеются в виду и те, кого при всей привлекательности отдельных идей и концепций Фрейда смущали его рассуждения об инстинкте смерти и агрессивности.
Внимательное текстологическое знакомство с работами основателя психоанализа дает основание говорить о том, что он не отрицал доброго начала в человеке и благородных стремлений, присущих каждому индивиду. Тем, кто не понял или не вполне адекватно воспринял его этические воззрения и обвинял основателя психоанализа в абсолютизации злого начала в человеке, он отвечал, что никогда не пытался отрицать благородные стремления человеческого существа и ничего не делал для того, чтобы умалить их значение.
Другое дело, что рассмотрение изнанки души сопровождалось вытаскиванием на свет многообразного, вытесненного в бессознательное материала, который свидетельствовал о таких потаенных, скрытых от взора сознания желаниях и влечениях человека, от которых становилось не по себе тем, кто узнавал в них что-то свое, сокровенно-личное. В этом отношении и психоанализ воспринимался в качестве ненужного и даже опасного средства познания человека, способствующего не столько вскрытию таинственных комплексов, сколько раскрепощению агрессивных и сексуальных влечений людей. Однако Фрейд вовсе не собирался выпускать джинна из бутылки. Напротив, психоанализ ориентировался на осознание бессознательных влечений с целью адекватного понимания того, что происходит в глубинах человеческой психики. Ведь цель психоанализа – лучшее разрешение как предшествующих конфликтов, загнавших человека в болезнь, так и возможных будущих конфликтных ситуаций, от которых не застрахован ни один живой человек, осуществляющий свою деятельность в этом сложном, противоречивом мире. Как подчеркивал Фрейд, психоанализ никогда не замолвил ни одного слова в пользу раскрепощения общественно вредных влечений человека, наоборот, он предостерегал и призывал к улучшению людей.
Для Фрейда дурное, темное, аморальное в человеке – это лишь одна, несомненно, важная и заслуживающая внимания, но не единственная сторона проявления бессознательных влечений человеческого существа. Другая сторона их проявления воплощается в том, что развертывание бессознательного психического сопровождается не только соскальзыванием к низшему, животному началу в человеке, но и деятельностью по созданию высших духовных ценностей жизни, будь то художественное, научное или иные виды творчества.
То страшное, повергающее в ужас цивилизованного человека своей низменностью и животностью, что обнаруживается в сновидениях, является результатом компенсации неудовлетворенных желаний индивида в реальной жизни, где ему приходится считаться с нравственными предписаниями и моральными требованиями общества. Человек лишь мысленно, в своих сновидениях, грезах и мечтаниях отдается власти бессознательных влечений и злому своему началу. В то время как в реальности он стремится вести себя пристойно, чтобы тем самым не выглядеть изгоем или негодяем в глазах окружающих его людей, когда неприкрытое проявление природной сексуальности или агрессивности вызывает моральное осуждение и социальное порицание.
Фрейд исходил из того, что за искаженными сновидениями взрослого человека нередко скрываются детские непристойные фантазии и запретные желания. Среди этих фантазий и желаний особое место занимают инцестуозные и связанные с отцеубийством. Сновидение как бы возвращает человека назад к своему инфантильному состоянию. В нем обнаруживается материал забытых детских переживаний, связанных с эгоизмом, агрессивностью, инцестуозным выбором объекта любви, страхом наказания. В сновидении продолжает жить и в образной форме проявляется все то, что содержится в вытесненном бессознательном. На материале сновидений подтверждается концептуальное положение психоанализа, в соответствии с которым бессознательное является, по сути дела, инфантильным.
Отсюда вытекает важный вывод, способствующий пониманию человеческой природы. Он состоит в том, что впечатление о том зле, которое будто бы таится в глубинах психики человека и наглядно проявляется в его сновидениях, постепенно ослабевает благодаря пониманию инфантильности бессознательного. Ведь ребенка не судят ни судом нравственности, ни по закону, поскольку на начальных этапах своего психосексуального развития он, следуя принципу получения удовольствия, руководствуется в своей бессознательной деятельности эгоистическими желаниями. И то страшное, нелицеприятное, злое, что проявляется в сновидении взрослого человека, является отражением его предшествующего инфантильного состояния или, во всяком случае, в опосредованной форме оказывается тесно связанным с инфантильной ступенью развития, на которую человек возвращается во время сна. Опустившись на эту ступень, сновидение создает впечатление, будто оно раскрывает в нас это злое. Но это всего лишь заблуждение, которое пугает человека, поскольку в действительности, как считал Фрейд, он не так уж зол, как можно было предположить после толкования сновидений.
