Валерий Лейбин - Психоанализ: учебное пособие
Кроме того, он высказался по одной важной этической проблеме, в принципе относящейся к поставленному им вопросу и касающейся права на наказание за аморальные сны. В своей работе он привел высказывание Ф. Шольца о том, что римский император, приказавший казнить своего подданного за то, что тому приснилось, будто он отрубил императору голову, был не так уж неправ, когда оправдывался по этому поводу. Император утверждал, что тот, кто видит подобные сны, имеет такие же мысли и в бодрствующем состоянии. Не комментируя ни сам эпизод, ни оценку его со стороны Ф. Шольца, Фрейд вместе с тем подчеркнул: если при пробуждении уверенный в своей нравственной силе человек с улыбкой вспоминает свое греховное, кощунственное сновидение, то едва ли можно отделываться такой же легкой улыбкой от первоначальной основы сновидения как такового. Но на последних страницах своей работы «Толкование сновидений» он недвусмысленно заявил, что римский император поступил несправедливо, приказав казнить своего подданного. Аргументируя свою позицию, он заметил, что римскому императору следовало бы сначала поинтересоваться, что означает сновидение подданного, и, возможно, смысл сна предстал бы перед ним в другом свете. Но даже если бы это сновидение имело преступный смысл, то не мешало бы прислушаться к мудрому изречению древнегреческого философа Платона: «Добродетельный человек ограничивается тем, что ему лишь снится то, что дурной делает». Полтора десятилетия спустя Фрейд почти дословно воспроизвел это изречение в своих лекциях по введению в психоанализ.
Этическая проблематика частично затрагивалась Фрейдом и в его работе «Психопатология обыденной жизни» (1901), в которой в контексте анализа ошибочных действий был рассмотрен путь превращения метафизики в метапсихологию. Он полагал, что благодаря переходу от метафизики к метапсихологии можно будет с помощью психологии бессознательного лучше понять мифы о рае и грехопадении, добре и зле. Уже в «Толковании сновидений» Фрейд подверг анализу миф об Эдипе, дав ему соответствующую интерпретацию, позднее положенную в основу психоаналитического понимания Эдипова комплекса. Последователи Фрейда, в частности К. Абрахам, Г. Закс, О. Ранк, обратились к исследованию различных мифов: о герое, Прометее и ряду других.
В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд только наметил путь превращения метафизики в метапсихологию без какого-либо подробного обсуждения проблем добра и зла. Вместе с тем, осуществляя анализ ошибочных действий, он привел несколько соображений, связанных с нравственной проблематикой. В частности, он высказал два соображения, одно из которых касалось связи ошибочных действий с эгоистическими и завистливыми желаниями людей, а другое – связи подобного рода вытесненных желаний с потребностью в наказании. Так, по мнению Фрейда, испытывающие на себе давление морали эгоистические, завистливые и враждебные импульсы здоровых людей нередко используют путь ошибочных действий, чтобы тем самым иметь возможность обходным путем, но легально проявить свою силу. Допущение этих действий в повседневной жизни отвечает удобному способу терпеть безнравственные вещи. Однако если кто-то часто желает другим людям зла, но, будучи воспитанным, приученным к добру человеком, вытесняет подобного рода желания за пределы сознания и загоняет их в глубины бессознательного, то это может привести к внутриличностным конфликтам и страданиям. В этом случае человек будет особенно склонен ожидать наказания за такое бессознательное зло в виде несчастья, угрожающего ему извне.
В работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) Фрейд обратил внимание на запреты, которые возникают при воспитании ребенка и оказывают существенное воздействие на его психосексуальное развитие. Исходя из собственного клинического опыта, он считал, что в социальном и этическом смысле душевно ненормальный человек является таковым и в сексуальной жизни, хотя многие ненормальные в сексуальном отношении люди не отстают от общечеловеческого культурного развития, слабым пунктом которого остается лишь сексуальность. При этом он подчеркнул, что в невротическом характере наблюдается некоторая доля сексуального вытеснения, выходящая за пределы нормального; в нем также прослеживается повышение сопротивлений сексуальному влечению, выраженных в форме стыда, отвращения, морали. В этой же работе он заметил, что при отсрочке сексуального созревания у ребенка остается достаточно времени для того, чтобы он мог впитать в себя нравственные предписания, направленные на ограничение и недопущение инцеста.
В статье «"Культурная" сексуальная мораль и современная нервозность» (1908) Фрейд рассмотрел существующую в обществе того времени «двойную» сексуальную мораль для мужчин. Если к женщинам предъявляются строгие требования в отношении их сексуального поведения, то сексуальная жизнь мужчин не подвержена таким же нравственным ограничениям и в отношении поступков мужчин, связанных, в частности, с неверностью их женам, допускаются послабления в форме «двойной» морали. Впрочем, на это обстоятельство указывали и другие исследователи, на мнение которых опирался Фрейд. Но в отличие от некоторых авторов, не до конца раскрывших, на его взгляд, отрицательные стороны культурной сексуальной морали, он указал на тесную связь, обнаруживающуюся между растущей нервозностью и культурной жизнью современного общества.
С точки зрения Фрейда, «культурная» мораль служит цели подавления инстинктов человека, подавления его природной сексуальности. Она требует от всех людей одинакового поведения в сексуальной жизни, в то время как одному человеку это дается легко, а у другого следование нормам и предписаниям данной культуры сопровождается глубокими переживаниями и тяжелыми жертвами, ведущими к психическим расстройствам. Невротики как раз и оказываются теми людьми, которые под влиянием нравственных требований подавляют свои инстинкты таким образом, что им приходится спасаться бегством в болезнь. Словом, невротиками становятся те, кто хочет быть лучше, чем позволяет им их природная конституция.
«Культурная» мораль ограничивает половое общение в браке, когда она выдвигает требование удовлетворяться незначительным количеством деторождении. Под влиянием душевного разочарования и физической неудовлетворенности мужчина начинает пользоваться сексуальной свободой, неохотно и молчаливо предоставляемой ему сексуальной моралью. К женщине же «культурная» мораль более строга, даже сурова. Чем строже воспитана женщина, тем серьезнее она относится к нравственным требованиям, связанным с супружеской неверностью. В борьбе между потребностью в сексуальном удовлетворении и чувством долга она ищет спасения в неврозе, поскольку выбор между неудовлетворенным желанием, неверностью или неврозом чаще всего оказывается на стороне последнего, ибо ничто не защищает так ее добродетель, как болезнь.
Рассматривая негативные аспекты воздействия «культурной» морали на человека, Фрейд пришел к выводу, что существование в обществе «двойной» сексуальной морали для мужчины является лучшим свидетельством того, что общество само не верит в осуществление своих нравственных предписаний. Если же учесть, что с ограниченностью сексуального удовлетворения нередко наблюдаются увеличение страха жизни и боязнь смерти, то возникает вопрос, стоит ли «культурная» сексуальная мораль тех жертв, которых она требует от человека?
Фрейд оставил данный вопрос открытым, полагая, что не дело врача выступать с предложением каких-либо реформ в обществе. Однако его рассмотрение «культурной» морали касалось не только вопроса подавления сексуальных влечений человека, но и вопроса усмирения враждебных культуре сил и импульсов, что само по себе с неизбежностью подводило к постановке проблемы о борьбе добра и зла. Так, основатель психоанализа считал, что тот, кто насильно подавляет в себе природную склонность к жестокости и пытается стать сверхдобрым, тот на осуществление этой работы тратит слишком много энергии и сил, чтобы адекватным образом компенсировать свои первоначальные побуждения. В результате он скорее сделает меньше добра, чем мог бы сделать, не подавляя природных склонностей.
При работе со сновидениями пациентов, как и в процессе самоанализа и толкования своих собственных сновидений, Фрейд обнаружил столько «дурных» душевных движений, таящихся в глубинах психики человека, что невольно возникала мысль о злой его природе. Наблюдения, почерпнутые из реальной жизни о повсеместно проявляемых людьми жестокости, коварстве, предательстве, лживости и обмане, также подводили к мысли о необходимости признания человеческой природы как изначально злой. Размышляя над этим, основатель психоанализа пришел к выводу, что развитие человечества идет по пути обуздания сексуальных и агрессивных влечений человека, наличие которых свидетельствует, по убеждению некоторых мыслителей прошлого и настоящего, о злой природе человека. Существующая в обществе мораль направлена на подавление природных влечений человека, что обеспечивает выживание общества, но способствует невротизации людей.
