Эдуард Киршбаума - Психологическая защита
Вместо дневника можно написать письмо и отправить его самому себе. В письме я могу изложить все то, что мне не дает покоя, все "глупости", все навязчивые повторы в мыслях и поступках. В письме отреагирую все то, что было в зоне ущемленного аффекта. Придет время, и я, получив письмо и находясь уже в другом состоянии, отстраненно, с временной дистанции, получаю в руки материал о самом себе, и я могу снова начать исследования своего Я, своих подвалов бессознательного Оно и сверхбдительного Сверх-Я.
Один из самых богатых материалов для работы с вытеснениями дает сновидение. Мы не берем на себя смелость излагать процедуру работы со сновидениями. Мы отсылаем вас к соответствующей литературе, например, к тому же Фрейду. Познакомившись с работами по анализу сновидений, вы в полной мере поймете все их огромное отличие от псевдопсихологической бульварной литературы. Лучше всего, если вы начнете работу со своими сновидениями, обратившись к психологу или психоаналитику.
3. Перенос
Как вы знаете уже из раздела "Вытеснение", у влечений различная судьба. В самом первом приближении перенос можно определить как защитный механизм, который обеспечивает удовлетворение желания при сохранении, как правило, качества энергии (танатоса или либидо) на замещающих объектах.
Самым простым и довольно часто встречающимся видом переноса является вымещение — подмена объектов изливания накопившейся энергии танатоса в виде агрессии, обиды.
Начальник в присутствии других коллег устроил вам разнос. Ответить ему тем же, криком, вы не можете. Ваше Я понимает ситуацию: если отвечу начальнику тем же способом, остановлю его, осажу его, то следствием могуч быть еще большие неприятности. Иногда ваше "мудрое" Я ищет объекты, на которых можно выместить свою обиду, свою агрессию. Благо, что таких объектов под рукой множество. Основным свойством этих объектов должны быть их безгласность, их безропотность, их невозможность осадить меня. Они должны быть в такой же степени безгласны и послушны, в какой я безгласно и послушно выслушивал упреки и унизительные характеристики (Лентяй! Бездарь! Наглец! Ты ничего не умеешь делать! Не огрызайся! и т. д.) со стороны своего начальник, учителя, отца, матери и вообще любого, кто сильна мени. Мои псогреагированная на истинного виновника)Лосп> переносится на того, кто еще слабее меня, еще ниже на лестнице социальных иерархий, на подчиненного, тот в свою очередь переносит ее дальше вниз и т. д. и т. п. 11епи вымещений могут быть бесконечными. Ее зве- HI,ими могут быть как живые существа, так и неживые вещи (побитая посуда в семейных скандалах, выбитые стекла вагонов электричек и т. д.). Вандализм — явление широко распространенное, и отнюдь не только среди подростков. Вандализм по отношению к безгласной вещи час то лишь следствие вандализации по отношению к личности.
Г.и (, могрим механизм вымещения, который неоднок- рнпю п повсеместно воспроизводится в таком социальном институте, как школа.
В педагогической ситуации каждый воспитатель взаимодействует не с одним ребенком, а по крайней мере с двумя: с реальным ребенком (своим воспитанником, всем к пассом) и собственным "ребенком". Собственный "ребенок" преподавателя — это аффективно-мотивированное ядро личности, которое сформировалось в детстве. К iKбы далеко в прошлом не отстояло мое детство, оно продолжается во мне. Как действует мое детство в настоящем, разрушительно или животворяще? Иду ли я согбенный под грузом нерешенных, вытесненных, но зафиксированных в детстве проблем, или освобожденный, с новыми сублимированными языками либидо или танатоса? Общение с прошлым, с детством обеспечивает всю полноту переживания настоящего, перспективность будущего, даже если собственное детство было сплошным кошмаром. Важно общение с этим ужасом, в общении с ним ужас преодолевается. Иногда требуется помощь со стороны (психолога, психотерапевта, священника, друга).
В детстве я сполна на своем теле и психике испытал империализм взрослых. Меня давили в детстве авторитарные, доминантные (впрочем, такие же несчастные) родители и педагоги, любой протест с моей стороны строго и беспощадно подавлялся ("чтоб не повадно было"). Но вот в моей жизни появляется возможность выместить все свои детские страхи и ужас перед своими родителями и воспитателями. У меня появилась возможность наказать их. Но как?! А уже на своих воспитанниках. Теперь я буду внушать страх, теперь я буду кошмаром для другого, теперь я буду осуществлять интеллектуальный ("с кем ты споришь?!") и не интеллектуальный ("унасекомлю, дам волчью характеристику!") психотеррор против тех, кто по своим социально-ролевым и психическим характеристикам интеллектуально незрел и находится на самом низу иерархической лестницы.
Понятно, что таким образом вымещающаяся позиция неблагополучного "ребенка" педагога требует рационализации, оправдания перед своим Сверх-Я. Такая рационализация выстраивается в безупречный по своему формализму силлогизм: меня били, и благодаря этому я вырос хорошим человеком, мне это было на пользу; следовательно, чтобы ты стал хорошим человеком, тебя тоже нужно бить. По сути такая рационализация прикрывает, камуфлирует непрерывность, неизбывность цепи вымещения: меня били в свое время, и я терпел, но вот пришло мое время, когда я могу бить, и я буду бить. Настал мой звездный час, триумф моего несчастного "ребенка".
В такой ситуации, постоянно воспроизводимой в учебном хронотопе, реальный воспитанник общается не со зрелым Я своего педагога, а он имеет дело с голодным, беспомощным, запущенным "дитя" педагога, который скрывается за красивым и пышным фасадом. Благоприятствует механизму вымещения и социальная ситуация с народным образованием: эта система, насквозь авторитарная, иерархическая, несет в себе главные пороки бюрократизма, а именно полную неподчиненность низам и рабскую претерпелость перед вышестоящими инстанциями, изгнание из своей системы всех, кто реально пытается прервать эту цепь отсроченного вымещения.
Педагог, вымещающий, выкрикивающий своего несчастного "ребенка" на несчастных учениках, и подросток, продолжающий эту цепь вымещения и крушащий все и вся на своем пути, — фигуры, взаимодополняющие друг друга. Обоим нужны собственные "мальчики для бип» я". Оба, и педагог и подросток, преумножают агрессию. По один продолжает (заканчивает) свою ситуацию со своим детством (педагог), а другой ее начинает (подросток). Проявление агрессии у подростка скорее всего произойдет не сейчас, а в другой ситуации, на своих более слабых сверстниках, на безгласных вещах (разбитые стекла, разрушенные двери) и животных (повешенные кошки, побитые собаки).
Прервать эту цепочку агрессии нужно не с подростков, а с педагогов. Требуется избавить от механизма вымещения загнанное внутрь "дитя" педагогов, которым досталась со- oiiuTiжующая порция агрессии в их реальном детстве, и которых до сих пор как щенят загоняют в угол глупыми инструкциями, беспределом директоров-самодуров, вечными проверками и т. д. и т. п. Зафиксируем пока необходимость избавления от переноса не последующего звена, а предыдущего. В паре "педагог — побитый подросток" начинать нужно лечить от вымещения не подростка, а педагога, гак же как в паре "подросток — побитая собака" предметом санации является отнюдь не собака, а подросток. Собаку лишь следует изолировать от вымещающего на ней свою июбу и обиду подростка, изолировать и утешить. Так же как в паре "педагог — побитый ученик" — спрятать от педагога нужно ребенка.
В школьном возрасте личность ученика еще не достаточно зрела, чтобы разделять личность агрессивного, авторитарного учителя и преподаваемый им предмет. Неприятие личности педагога переносится и на его предмет, и на все то, что напоминает школу. Старшеклассники, сжигающие учебники и тетради на выпускном вечере, совершают акт символического "убийства" ненавистных им учителей. На неодушевленных предметах они вымещают все обиды и унижения, которые им доставила школа.
Это, так сказать, садистический вариант вымещения: агрессия на другом. У вымещения может быть и мазохистский вариант — агрессия на себе. При невозможности отреагирования вовне (слишком сильный противник или чрезмерно строгое Сверх-Я) энергия танатоса обращается на себя. Это может проявиться внешне в физических действиях. Человек от досады, от злости рвет на себе волосы, кусает губы, до крови сжимает кулаки и т. д. Психологически это проявляется угрызениями совести, самоистязаниями, заниженной самооценкой, уничижительной самохарактеристикой, неверием в свои способности.
Лица, которые занимаются самовымещением, провоцируют окружение на агрессию по отношению к ним. Они "подставляются", становятся "мальчиками для битья". Эти мальчики для битья привыкают к асимметричным отношениям, и когда меняется социальная ситуация, которая позволяет быть им наверху, эти лица легко превращаются в мальчиков, которые также безжалостно бьют других, как их когда-то били. Ситуация мазохистическо- го вымещения в будущем превращается в ситуацию садистического вымещения. Рискнем утверждать, что это ситуация многих педагогов.
