Зигмунд Фрейд - Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)
Мы видим, таким образом, что некоторые из извращенных наклонностей регулярно проявляются как пары противоположностей, чему с учетом приводимого далее материала можно приписать большое теоретическое значение.[91] Кроме того, очевидно, что существование пары противоположностей садизм-мазохизм нельзя непосредственно вывести из примешивания агрессии. Напротив, следовало бы попытаться связать такие одновременно существующие противоположности с объединенной в бисексуальности противоположностью мужского и женского, для которой в психоанализе часто можно ввести противоположность активного и пассивного.
Общее о всех перверсиях
Вариация и болезнь
Врачи, изучавшие сначала перверсии на ярко выраженных примерах и при особых условиях, разумеется, были склонны приписать им характер болезни или дегенерации точно так же, как при инверсии. Между тем здесь легче, чем там, отклонить это мнение. Повседневный опыт показывает, что большинство этих отклонений, по крайней мере наименее выраженные из них, образуют редко отсутствующую составную часть сексуальной жизни здоровых людей, и считаются ими нормальными наравне с другими интимностями. Там, где этому благоприятствуют обстоятельства, также и нормальный человек может на какое-то время заменить нормальную сексуальную цель такой перверсией или предоставить ей место наряду с первой. Пожалуй, у любого здорового человека имеется то или иное дополнение к нормальной сексуальной цели, которое можно назвать перверсией, и самой по себе такой распространенности достаточно для того, чтобы показать нецелесообразность употребления укоризненного наименования «перверсия». Именно в области сексуальной жизни сталкиваешься с особыми, в настоящее время, собственно говоря, неразрешимыми трудностями, когда пытаешься провести четкую границу между простой вариацией в пределах физиологической области и болезненными симптомами.
Тем не менее у некоторых из этих перверсий качество новой сексуальной цели таково, что требует особой оценки. Известные перверсии настолько удаляются по своему содержанию от нормы, что мы не можем не объявить их «болезненными», особенно те, в которых сексуальное влечение при преодолении сопротивлений (стыда, отвращения, ужаса, боли) проявляется в вызывающих изумление действиях (лизание кала, глумление над трупами). Но и в этих случаях нельзя с уверенностью ожидать, что преступниками всякий раз окажутся лица с иного рода тяжелыми отклонениями или душевнобольные. Также и здесь не уйдешь от факта, что люди, которые в остальных отношениях ведут себя нормально, только в области сексуальной жизни, находясь во власти самого безудержного из всех влечений, проявляют себя как больные. И наоборот, за явной ненормальностью в других жизненных отношениях всякий раз на заднем плане обнаруживается ненормальное сексуальное поведение.
В большинстве случаев мы можем обнаружить болезненный характер перверсии не в содержании новой сексуальной цели, а в ее отношении к норме. Если перверсия появляется не наряду с нормой (нормальными сексуальной целью и объектом), где благоприятные условия содействуют нормальному, а неблагоприятные ему препятствуют, а когда при любых условиях она вытесняет и замещает нормальное; таким образом, в исключительности и фиксации перверсии мы чаще всего усматриваем основание расценивать ее как на болезненный симптом.
Психическое участие при перверсиях
Возможно, именно в самых отвратительных перверсиях следует признать наибольшее участие психики в превращении сексуального влечения. Здесь совершается определенная душевная работа, у которой, несмотря на ее ужасный результат, нельзя отнять значения идеализации влечения. Всемогущество любви нигде, пожалуй, не проявляется так сильно, как в этих ее заблуждениях. Самое высокое и самое низкое повсюду теснейшим образом связаны в сексуальности («с небес в преисподнюю»[92]).
Два результата
При изучении перверсий мы пришли к пониманию того, что сексуальное влечение вынуждено бороться с сопротивлением со стороны определенных душевных сил, среди которых отчетливее всего проявляются стыд и отвращение. Можно предположить, что эти силы задействованы в сдерживании влечения в пределах, считающихся нормальными, и если они развились у индивида раньше, чем сексуальное влечение достигло своей полной силы, то, возможно, именно они и задали определенное направление его развитию.[93]
Далее мы заметили, что некоторые из исследованных перверсий становятся понятными только при совпадении нескольких мотивов. Если они допускают анализ – разложение, – то это значит, что по своей природе являются составными. Это может послужить нам указанием на то, что и само сексуальное влечение, вероятно, не представляет собой нечто простое, а состоит из компонентов, которые снова отделяются от него в перверсиях. Таким образом, клиника привлекла наше внимание к слияниям, утратившим свое выражение в однообразном нормальном поведении.[94]
Сексуальное влечение у невротиков
Психоанализ
Важное дополнение к знанию о сексуальном влечении у людей, по крайней мере очень близко стоящих к нормальным, можно получить из источника, к которому можно подступиться лишь определенным способом. Существует лишь одно средство, позволяющее получить основательные и не вводящие в заблуждение сведения о половой жизни так называемых психоневротиков (при истерии, неврозе навязчивых состояний, так называемой неврастении, несомненно, при dementia praecox и паранойе), а именно если подвергнуть их психоаналитическому исследованию, которым пользуется предложенный Й. Брейером и мной в 1893 году метод лечения, названный тогда «катартическим».
Я должен предпослать или повторить из других публикаций, что эти психоневрозы, насколько богат мой опыт, возникают под воздействием сил сексуального влечения. Я не имею в виду, что энергия сексуального влечения дополняет силы, поддерживающие болезненные явления (симптомы), а категорически утверждаю, что этот компонент является единственно постоянным и самым важным энергетическим источником невроза, а потому сексуальная жизнь данных лиц выражается либо исключительно, либо преимущественно, либо только частично в этих симптомах. Симптомы, как я это указывал в другом месте, отражают сексуальное поведение больных. Доказательством этого утверждения послужило мне возрастающее в течение двадцати пяти лет количество психоанализов истерических и других неврозов, о результатах которых по отдельности я дал – и еще буду давать – подробный отчет в других работах.[95]
Психоанализ устраняет симптомы истериков исходя из предположения, что эти симптомы являются заменой – так сказать, транскрипцией – ряда аффективно катектированных душевных процессов, желаний и стремлений, которым вследствие особого психического процесса (вытеснения) отказано в доступе к осуществлению посредством осознанной психической деятельности. Эти мыслительные образования, удерживаемые в состоянии бессознательного, стремятся найти выражение, сообразное их аффективной ценности, достичь отвода, и они находят его при истерии посредством процесса конверсии в соматических феноменах – как раз в истерических симптомах. При искусном, проведенном с использованием особых приемов обратном превращении симптомов аффективно катектированные представления, ставшие теперь осознанными, позволяют получить самые точные сведения о природе и происхождении этих ранее бессознательных психических образований.
Результаты психоанализа
Таким образом стало известно, что симптомы представляют собой замену стремлений, заимствующих свою энергию из источников сексуального влечения. В полном согласии с этим находится все, что мы знаем о характере истериков, взятых здесь в качестве образца всех психоневротиков, до их заболевания и о поводах к этому заболеванию. В истерическом характере можно распознать некоторую долю сексуального вытеснения, выходящую за пределы нормы, усиление сопротивлений сексуальному влечению, известных нам в виде стыда, отвращения и морали, и своего рода инстинктивное бегство от интеллектуальных занятий сексуальной проблемой, в результате которого в наиболее ярких случаях вплоть до наступления половой зрелости сохраняется полное сексуальное неведение.[96]
Эта существенная для истерии черта характера нередко оказывается незаметной для грубого наблюдения из-за наличия второго конституционального фактора истерии – чересчур выраженного сексуального влечения; но психологический анализ всякий раз умеет его раскрывать и разрешать противоречивую загадочность истерии путем выявления пары противоположностей – слишком сильной сексуальной потребности и чрезмерного отрицания сексуальности.
