Елена Николаева - Кто виноват и что делать? Размышления психолога о природе вины россиянина
Итак, несколько причин ведут к тому, что столь часто звучит вопрос «Ты меня уважаешь?».
Первая – невозможность отстоять достоинство личности в честном поединке с обидчиком, в качестве которого слишком часто выступает государство, ставя в унизительную зависимость большую часть населения.
Вторая – возможность для незрелой личности с помощью алкоголя в пьяном угаре вернуть себе чувство уважения. И, наконец, потребность работодателей иметь виноватых рабочих, которых можно эксплуатировать и не бояться, что они будут выдвигать требования.
Способы снятия стресса и поведения в различных ситуациях от родителей переходят к их детям. Именно поэтому внутренне несвободные родители даже при отсутствии внешнего давления передают потомству ощущение несвободы через механизм воспитания в семье.
Глава 4 Виноватые дети виноватых родителей
Просыпаюсь, и гложет стыд….
М. К. Щербаков
Семьи, в которых кто-то явно желал бы другому зла, встречаются редко. Преимущественно они оформляются по взаимному согласию, а часто и на основе страстной любви. Обычно общение в семье определяется стремлением воспитать хороших детей, добиться приемлемых для всех условий сосуществования и в конечном итоге благополучия семьи в целом. Почему же именно здесь «разбиваются сердца» и становится истиной то, что «благими намерениями выстлана дорога в ад»? Декларируемое «Я делаю это ради тебя» оборачивается весьма неблаговидными поступками по отношению к другим, чаще всего самым близким людям, прежде всего детям.
Эмоциональное общение родителей и детей складывается в процессе воспитания, то есть обучения детей принятым в обществе правилам и передачи им знаний об окружающем мире.
Непосредственное эмоциональное общение обычно происходит между родителями и маленькими детьми, когда любая реакция ребенка вызывает у родителей восторг – будь то улыбка или пущенная на гору неосмотрительно оставленных чистых пеленок струйка. Уже с первых дней после рождения ребенка можно разделить семьи по типу отношений между родителями и детьми. В одном типе семей, услышав голодный плач малыша, родители тут же подходят. Нежные мамины руки прикладывают его к груди или сильные отцовские подносят ко рту бутылочку с теплым молоком. Насытившись, ребенок успокаивается и засыпает. Что-то вновь начинает беспокоить его, и те же руки прижимают его к знакомой груди, с привычным запахом, частотой сердцебиений, дыхания. Когда ребенок захочет осваивать мир, эти любящие руки раздвинутся и беспрепятственно позволят ему это, отгораживая его лишь от опасных для жизни сторон. Ребенок скоро, сопоставляя происходящее, сформулирует для себя не словами, а неким чувством, что с этим миром, в который он попал, можно договориться: надо послать адекватный сигнал и получить нужный ответ. Вырастая, такой человек будет и в последствии договариваться с людьми.
Второй тип семей отличается тем, что родители (или родитель) ребенка очень тревожны и сверхзаботливы. Они (или только один из них) при первом движении малыша начинают его чрезмерно кормить, постоянно держат на руках, занимая его и не позволяя самостоятельно познавать окружение. Тогда у ребенка оформится представление, что жить в мире – значит непрерывно побуждать других людей к исполнению собственных желаний. Но воспитанный зависимым, он и сам постоянно вмешивается в жизнь других, поскольку не знает другого способа общения.
Наконец, возможен вариант, когда слова, которые говорят ребенку близкие, будут противоречить их действиям и эмоциям. Например, после речи о любви к нему ребенка будут жестоко избивать, или, обнимая малыша, родитель на лице с трудом будет скрывать нежелание это делать. Существует множество причин такого родительского поведения. Среди наиболее встречающихся – послеродовая депрессия матери. В этом случае, погруженная в свои переживания, она не может отвечать на эмоции ребенка. Вскоре он утрачивает способность сочувствовать и не обучается анализировать ни свои, ни чужие чувства.
Еще одна позиция связана с тем, что ребенок не нужен своим родителям. Он будет кричать, но никто не подойдет к нему. Через некоторое время возникнет ощущение, что в этом новом для ребенка мире все нужно добывать силой, расталкивая тех, кто рядом, и побуждая к необходимому для себя действию.
Если действия взрослых в первой семье направлены на воспитание психологически зрелой личности, то в трех остальных они ведут к формированию зависимых людей, манипуляторов, не умеющих быть искренними, естественными, самостоятельными. Поэтому и сами они будут легко поддаваться навязываемому извне чувству вины.
Воспитание и обучение детей традиционно происходит под воздействием двух систем – поощрения и наказания. Современная психологическая наука доказала, что каждая из них обеспечивает надежное запоминание и воспроизведение того, что требуется воспитателем. Однако они различным образом влияют на формирование личности ученика.
В различных культурах можно наблюдать чрезмерное усиление либо наказания, либо поощрения, что облегчает их изучение, но затрудняет выбор одной из них. Доведенная до крайности любая система выглядит собственной карикатурой.
Так, в Древней Греции популярна была идея, что обучать можно только того, кого любишь и только любовью. Красивая в словесном выражении идея в реальности была доведена до абсурда, поскольку при этом педофилия была возведена в ранг метода государственного обучения. В Древней Элладе мальчик (девочек не обучали, за исключением будущих гетер) до семи лет находился на женской половине. Затем его отдавали мужчине, который обучал его всем премудростям, необходимым гражданину греческого полиса. Взрослый полностью отвечал за поведение подростка, но относился к нему как к возлюбленному со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для древнего грека любовь к мальчику воспринималась как высшая форма любви и воспевалась в стихах. Ее преимущество перед другими видами (любовь к жене, наложнице, гетере) обусловлено, с этой точки зрения, возможностью не только физической близости, но и духовного единства. Воспитание же личности само по себе считалось наиболее достойным предназначением.
Христианство, распространявшееся в Европе с IV в., ввело новый взгляд на обучение, положив в его основу розгу. Она стала необходимым атрибутом занятий в школах всех видов, в университетах и семинариях. Били за дело, били заранее, били в определенные дни недели или в честь праздников. Розга вписывалась в представление о греховности человека с момента рождения и помогала вызывать стыд и ощущение вины у всех с ранних лет.
Современные родители выбирают ту или иную систему вне тех крайностей, которые встречаются в человеческой истории. Однако они не являются независимыми в этом решении, поскольку сами сформировались в конкретном обществе, слишком рано внедрившем в них определенную систему взглядов. Кто-то полагает, что надо поощрять все позитивные действия детей, чтобы они обучились всем премудростям, необходимым в обществе. Кто-то думает, что их били – и вырастили людьми, а значит, следует использовать стратегию, уже доказавшую свою эффективность, и для обучения собственных детей.
Какова же реальная картина распределения систем наказания и поощрения в России сегодня? Был проведен опрос детей и их родителей в нескольких детских садах, первом, пятом, седьмом и девятом классах общеобразовательных школ. Всем задавали вопросы о том, как поощряют и как наказывают детей за те или иные поступки, а также о чувствах, испытываемых ребенком и воспитателем в это время.
Оказалось, что в сознании большинства детей из благополучных семей сохраняется ощущение, что их наказывают чаще, чем хвалят. Обычно и то, и другое было функцией мамы. Папы же в основном привлекались для наказания. Например, уставшая бороться со своим чадом мама говорила: «Вот придет отец, он тебе задаст!» Отцу оставалось лишь выполнить обещанное.
Однако у детей и их родителей выявились расхождения в описании способов наказания. Дошкольники чаще, чем их родители, (каждый второй) сообщали, что их бьют. Пятиклассники же, напротив, занижали эту оценку: они говорили о физическом наказании в 13,3 % случаев, а их родители – в 30 %. Повидимому, малыши были точнее, чем их родители, а родители подростков – точнее, чем их дети. Подростки уже стесняются обнародовать факт физического наказания, тогда как дошкольники еще не научились корректировать свои чувства и мысли под бдительным оком общественного мнения. Еще реже о физическом наказании говорили старшеклассники, что отражало реальное отношение к наказанию более старших детей.
На вопрос «Стоит ли тебя наказывать?» дошкольники чаще отвечали: «Нет» (70 %). Но 70 % школьников были уже уверены в необходимости наказания. Один из дошкольников, мальчик шести лет, рассказал, что часто видит сон про то, как он взрослый сидит в кресле и к нему идут дети, которых наказала мама, а он их гладит. Малыши еще живут в своем мире, тогда как пятиклассники уже приняли предложенную взрослыми систему ценностей.
