Роберт Грин - 33 стратегии войны
Наполеон писал русскому императору, предлагая выгодные для России условия мира. Поначалу, казалось, переговоры возможны, но шли недели, и в конце концов стало ясно: русские намеренно тянут, чтобы успеть подготовить армию к дальнейшим военным действиям. А тем временем надвигалась зима.
Наполеон не мог больше медлить, оставаясь в Москве: существовала опасность оказаться в окружении. Поэтому 19 октября он с остатками армии покинул столицу России. Цель его была как можно скорее достичь Смоленска. Однако летучие партизанские отряды, ставшие теперь более многочисленными, атаковали наполеоновскую армию, каждый день унося все новые жизни. Французы были в постоянном напряжении и страхе, дошло до того, что они боялись спать по ночам. Тысячи умирали от усталости и голода. Наполеону пришлось миновать ужасное Бородинское поле, все еще усыпанное трупами французов, полуразложившимися, объеденными волками. Пошел снег — начиналась русская зима. Лошади гибли от холода, разутым и полуодетым солдатам приходилось тащиться пешком по снегу. До Смоленска добрались только сорок тысяч человек.
Мороз между тем крепчал. Медлить, оставаться в Смоленске было невозможно. Каким-то образом, благодаря удачным маневрам Наполеона, французам удалось форсировать реку Березина, что открывало им путь на запад. В начале декабря Наполеон, получив известия о неудавшейся попытке переворота во Франции, тайно оставил свои войска и отправился домой, в Париж, Мало кому удалось пережить отступление, армия Наполеона была разгромлена. После этого он уже не смог оправиться, восстановить свою армию. Россия стала его могилой.
ТОЛКОВАНИЕ
За годы до того, как Наполеон вошел на территорию России, Александр I неоднократно встречался с ним и неплохо изучил. Французский император был человеком агрессивным, воинственным и азартным, он мог ввязаться в драку, даже если шансы его были невелики — Александру все это было известно. Для того чтобы гений Наполеона реализовался в полной мере, ему требовалось поле битвы. Отказываясь вступать в бой, можно было измотать его и, главное, заставить броситься в погоню за пустотой: обширные, но пустынные земли, деревни без съестных припасов и фуража, оставленные города, в которых нечем было поживиться, пустые переговоры, пустое время, когда подолгу ничего не происходило, и, наконец, мертвенная пустота зимы. Суровый климат России совершенно сломил Наполеона, чей организаторский талант оказался бессилен против природы. Что же до стратегии русского царя и его полководцев, она, как показало время, сработала блестяще. Наполеону никак не удавалось добраться до неприятеля, и это не просто выводило его из себя, но увлекало все дальше: еще несколько миль к востоку, хотя бы одно настоящее сражение, и он покажет этим трусам, преподаст им хороший урок. Его чувства — раздражение, гнев, растерянность — захлестывали, мешая сосредоточиться, затуманивая обычно ясный стратегический ум. Как он, например, мог предположить, что падение Москвы заставит русских сдаться? Армия Александра, несмотря на понесенные потери, еще была грозной силой, в то время как от французской армии осталась лишь небольшая часть, и это в преддверии зимних холодов. Наполеон был словно зачарован магическим притяжением пустоты, в которую он вступил и которая затягивала его все дальше в никуда.
Стратегия русских к тому же посеяла панику в рядах французских солдат, известных своей дисциплиной, выучкой и боевым духом. Солдат может вынести многое, за исключением, пожалуй, тягостного ожидания боя, который все оттягивается на неопределенное время, и постоянного напряжения, которому на смену никак не приходит облегчение. Вместо генерального сражения французам доставались бесконечные летучие атаки партизан, которые неожиданно появлялись неизвестно откуда и внезапно исчезали. Постоянное ощущение близкой опасности выматывало нервы, оно могло довести до расстройства даже испытанных наполеоновских бойцов. Тысячи солдат и офицеров погибали от дизентерии, но многие и многие просто теряли волю к победе.
Человеческой натуре не свойственно долго выдерживать неизвестность, пустоту любого рода. Мы все с трудом переносим долгое ожидание, затянувшееся молчание, бездействие, одиночество. (Как знать, не проявляется ли в этом наш страх перед последней, окончательной пустотой — нашей собственной смертью,) Мы невольно стремимся к тому, чтобы заполнять и занимать пустое, ничем не занятое пространство. Не давая противнику цели, по которой он мог бы нанести удар, стараясь быть неуловимыми, ускользая, мы успешно играем на этой человеческой слабости. Выведенный из терпения отсутствием не борьбы, но любого человеческого взаимодействия, противник очертя голову бросается за нами, начисто забывая о каких бы то ни было стратегиях и даже о простом благоразумии. Именно уклоняющаяся сторона, независимо оттого, велики или малы ее силы, определяет динамику конфликта.
Чем могущественнее, чем масштабнее неприятель, тем лучше срабатывает эта стратегия: изо всех сил стараясь добраться до вас, он представляет собой отличную мишень. Воспользуйтесь этим и нанесите удар. Для того чтобы добиться максимального психологического эффекта и окончательно вывести противника из себя, от вас не потребуется массированных атак — легкие повторяющиеся уколы будут держать его в постоянном напряжении, заставляя бурлить от гнева и возмущения. Сделайте свою пустоту полной: затяжные бесплодные переговоры, ни к чему не ведущие пустые беседы, потраченное впустую время, не ведущее ни к победе, ни к поражению. В мире повышенных скоростей такая стратегия просто убийственна, настолько сильно бьет она по нервам людей. Чем меньшего они могут добиться, тем более сокрушительное поражение их ожидает.
Большая часть войн — войны контактные, когда противоборствующие стороны прилагают все усилия, чтобы встретиться… Войну арабов можно назвать войной избегания: держать противника в постоянном напряжении, поддерживать чувство постоянной молчаливой угрозы из бескрайней пустыни, не обнаруживать себя до самого момента нападения… Из этой теории со временем развилась неосознанная манера вообще никогда не соприкасаться сврагом. Это сочеталось с принципом не предоставлять врагу своих воинов в качестве мишени.
— Т. С. Лоуренс. «Семь столпов мудрости», 1926КЛЮЧИ К ВОЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ За столетия человеческой истории организованная война (во всех ее бесчисленных вариациях и разновидностях, от самых примитивных до современных, от азиатских до западных) всегда следовала определенной логике, настолько универсальной, что она казалась почти неотъемлемой частью войны. Логика эта такова. Лидер — вождь, глава государства и т. п. — принимает решение начать войну и собирает армию. Цель этой армии — встретиться с врагом и победить его в сражении, добившись капитуляции и благоприятных условий мира. Стратег, ведущий кампанию, имеет дело со специфическим пространством, театром военных действий. Пространство это, как правило, довольно ограниченное: широкие открытые пространства усложняют маневры и снижают вероятность скорейшего окончания войны. Таким образом, работая в пределах театра военных действий, стратег обдумывает, как его армия будет действовать во время решающего сражения, что можно предпринять, чтобы ошеломить неприятеля, захватить его врасплох либо воспользоваться его недостатками и просчетами — загнать в угол, атаковать одновременно с передовых позиций и тыла или вынудить принять бой в неудобной местности. Стремясь сохранить силы своей армии для последнего, решающего удара, хороший стратег концентрирует их, а не рассредоточивает. Когда начинается сражение, армия естественным образом формирует фланги и тыл, чтобы избежать обхода и окружения; в эту схему вписываются также коммуникационные линии и пути подвоза провианта и боеприпасов. До конца войны может быть еще много битв, но полководцы всегда стремятся окончить ее как можно скорее. Чем дольше тянется война, тем меньше остается ресурсов, и так продолжается до тех пор, пока ресурсы не достигают критического предела, после которого продолжение войны невозможно. Боевой дух солдат тоже со временем неизбежно идет на спад.
Впрочем, как и в любой другой сфере человеческой деятельности, эта позитивная, упорядоченная сторона порождает другую сторону — теневую. У этой «изнанки» своя собственная форма власти и искаженная, обратная логика. Эта теневая сторона — партизанская война. Зачатки партизанской войны возникли очень давно, тысячи лет назад, когда мелким племенам и народам приходилось защищаться от вторжения более могущественных соседей. Чтобы выжить, армиям этих народов приходилось прятаться от захватчика и действовать исподтишка, ведь любое прямое столкновение было бы для них гибельным. Скоро стало понятно: чем дольше они скрываются, избегая сражения, тем более эффективно удается нарушать планы врага и сбивать его с толку, опровергая привычные представления о логике войны.
